Куда приводят мечты? - Елена Пряжникова

Она довольно завопила:

— Дя! — заулыбалась девочка.

— Ты у нас такая большая! — восхитился Эмметт, подходя ко мне и обнимая так, что Эл оказалась между нами, смеясь, что есть мочи, — это Эмметт решил пощекотать ее.

Я засмеялась вместе с ней.

— Падярки? — пролепетала Элли.

В ответ мы лишь покачали головой.

— Элли, сначала мы должны дождаться тетю Алекси и дядю Дэна. Ты ведь хочешь получить и их подарки?

— Уря! — завопила наша принцесса и задрыгала ногами в стремлении спуститься на пол. Любимый улыбнулся и спустил дочку на пол, она с визгом унеслась в свою комнату.

Я коснулась лица мужа, поглаживая его скулы:

— Иногда Элли слишком нетерпелива. Это так похоже на тебя… — мне понравилась эта мысль.

Муж засмеялся.

— Ну, это же моя дочь! — усмехнулся он, нежно касаясь губами моей руки.

— Я даже в этом не сомневаюсь! — рассмеялась я в ответ.

Раздалcя звонок в дверь.

— Дени! Алеки! — радостно выкрикивала Элли, топая к двери.

Я прошла за ней и подхватила ее на руки. Поворот замка, и передо мной стоят улыбающиеся друзья.

— А кто тут у нас такой маленький? Как ты выросла Элли! — одновременно заговорили они.

— Рози, ты с каждым днем все краше и краше… И бледнее, и бледнее. Завтра в солярий! — категорически заявила моя блонди.

— Да ну вас! — хмыкнула я. — Пойдемте, у нас уже все готово.

С веселым гомоном мы зашли в гостиную. Обычные приветствия, пара шуток — все как обычно.

— А теперь время дарить подарки! — объявила я, с замиранием сердца глядя, как на лице дочери расплывается довольная улыбка.

— Ура! — она от нетерпения запрыгала на своем стульчике.

Дэн и Алекси подарили ей огромного плющевого медведя, а мы с Эмметтом — ее любимого тигру из мультика про Винни Пуха и кучу дисков с мультфильмами.

Я не спеша кормила Элли, когда она дернула меня за рукав и прошептала:

— Пи-пи…

Я улыбнулась:

— Прошу прощения, дамам надо выйти, — я подмигнула мужу и подхватила дочку на руки.

Мы спокойно дошли до туалета, где мое солнышко с достоинством уселась на горшок. Я прислонилась к стене. Сейчас я была счастлива. У меня есть любимый и мое маленькое солнышко… Что еще нужно для счастья? Ничего!

Я устало прикрыла глаза. Материнство дарило не только невероятные ощущения, но и невероятную усталость. Я буквально спала на ходу, была бледной от недосыпа и волнений, но все это мне с лихвой компенсировала Элли…

Я устало присела на корточки. Голова немного кружилась, хотелось лечь…

* * *

Маленькая Элли МакКарти с удивлением посмотрела на маму, лежавшую на полу. Она не понимала, почему она заснула в такой неудобной позе лицом вниз.

Девочка встала с горшка и подошла к самой красивой, по ее мнению, женщине на свете.

— Мама? — та лежала, не шевелясь. Она тихонько дернула ее за рукав, надеясь, что та улыбнется и снова возьмет ее на руки. Но этого не происходило. — Мама? — голос девочки стал громче. Наверное, мама не услышала. Элли решила крикнуть. — Мама!

— Элли, детка, почему ты… — светловолосый мужчина, отец девочки, замер. Он подбежал к ребенку и подхватил дочь на руки, одновременно поворачивая жену на спину. Та была без сознания. — Роз? Рози! Господи, только не это!

Он схватил телефон и, быстро набрав номер, заговорил:

— Скорая? Моя жена потеряла сознание…

POV Emmett

Розали снова была без сознания, а я вновь сидел у ее кровати. Вот уже несколько дней ей не становилось лучше. Эллейн все это время была в доме Монтгомери, которые любезно согласились присмотреть за ней все то время, пока Роуз в госпитале, а я разрываюсь между университетом, встречами и больничной палатой собственной жены. Все это было сложно, я не привык быть в таком постоянном напряжении, учитывая, что во время беременности я даже не задумывался о том, что мне необходимо заходить к Роуз, когда та лежала в больнице на сохранении. Зато сейчас приходил к ней каждую свободную минуту, лишь бы быть вместе с ней.

Я сидел рядом с ее кроватью на неудобном стуле и, бережно держа ее холодную руку, смотрел на ее бледное лицо.

— Розали, — шепотом позвал я, уже не надеясь, что она мне ответит. — Жаль, что ты меня не слышишь. Я очень многое хотел сказать…

Мой голос замер, и вокруг вновь зазвенела тишина, лишь в коридоре были слышны тихие шаги.

— Ты изменила мой мир, Роуз. Слышишь? Ты перевернула его, переставила все местами, словно торнадо пронеслась внутри меня, изменив все, к чему я так привык. И я люблю тебя за это: сильно, искренне… Ты подарила мне Эллейн, дочь, за которую я готов тебя боготворить. Ты стала тем, что ведет меня вперед несмотря ни на что. И я рад, искренне рад тому, что теперь наша жизнь такая…

В горле встал ком, рука дрогнула, и я чуть сильнее сжал тонкие пальчики Роуз, быстрым движением притянув ее ладонь к своим губам. Сейчас я помнил каждую мелочь, даже то, что хотел забыть: ее слезы, перемешенные с моими лживыми улыбками, ее радость, затененная моей злостью, мои крики, ее боль, молчание…

— Все должно было быть иначе, Рози… Не так, как это произошло с нами… Даже Элли, и та стала лишь результатом случайности, а столь скоротечная свадьба вообще была всеобщим заблуждением, которое все семейство Монтгомери и моя мать считали неизбежностью. Это все неправильно, Роуз! Даже мои чувства…

Я запнулся… Я никогда бы не посмел сказать своей жене все это, если бы она могла услышать мои слова, но сейчас я должен был высказаться, иначе когда-нибудь я бы сорвался, не выдержал, и тогда было бы намного хуже…

— Я становлюсь слабым, — устало опустив голову, я продолжил хрипящим от нервного напряжения голосом. — Из-за любви к тебе я больше не могу контролировать себя. Мои чувства, словно рассыпанные зерна, уже не собрать так, как я делал прежде. А я не хочу, слышишь меня, Розали, не хочу быть слабым… Быть слабым из-за ошибки…

Я замолчал. Тиканье часов на противоположной кровати стене гулким эхом отдавалась по палате. Я закрыл глаза, стараясь забыть теперь и этот разговор, который, по сути, просто являлся исповедью, которую я никогда не давал перед Богом…. Никогда…

— Да спасет Господь наши души, — беззвучно прошептал я, перекрестясь…

* * *

Молодой светловолосый парень устало глядел на девушку, которую любил. Она все еще была без сознания. Он с облегчением выдохнул и, бережно уложив ее руку на одеяло, вышел из больничной палаты.

Вот только он ошибался. Девушка очнулась и слышала его слова. Слова его исповеди… Исповеди об ошибке.

Ее карие глаза открылись, и в них плескалась чудовищная боль… Она, игнорируя все провода, свернулась калачиком, обхватив собственные колени. В ее мыслях были лишь ЕГО слова: "Быть слабым из-за ошибки…"