Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Очень интересно, — произнес Блэквел. Светлая подняла на него взгляд и с удивлением для себя отметила, что ей уже не так страшно. После знакомства с Рейной, куратор не казался безжалостным зверем, которого она видела в нем изначально. — Все вышли.

Курсанты переглянулись и стояли как вкопанные.

— Что-то не понятно? — угрожающе и холодно.

Через несколько мгновений в аудитории остались лишь темный маг и светлая девушка. Хлопая ресницами, она поняла, что взяла на себя слишком много и страх, тревожный, липкий, неприятный, разворачивал свою паутину где-то глубоко внутри. Как много он успел услышать?

— Значит, слухи о том, что ты обещала отдать свой дар добровольно — не слухи?

— Не знаю, господин куратор. Думаю, это чья-то шутка, — с совершенно невинным видом произнесла Леа. Паталогические лжецы способны врать, не выдавая признаков обмана. Она не боялась отвести взгляд, потому что не нуждалась в подтверждении факта, что в ее ложь поверят, не закрывалась от куратора руками, не отгораживалась вещами и не прикрывала лица.

— Восхитительно, — поглаживая губу указательным пальцем, Тень пристально смотрел на девушку. Изучал, открывая в ней все новые грани. — Не знай, что ты врешь, купился бы.

Она лишь пожала плечами, ведь каждый верит в то, что хочет. Хотя внутри — отчаянно боялась его гнева. Светлая видела, на что способен мужчина. Он едва не убил Редингтона одним взмахом ладони! Что говорить о хрупкой девчонке?

Темный маг широко улыбнулся. Возможно, сама не замечает, но светлая меняется. Становится уверенней, обретает связи, строит отношения, пытается следовать его совету и перестать быть жертвой. А еще — врет, глядя ему в глаза и не краснеет. Он догадывался, что затеяла Леа со своими новыми друзьями, и считал, что в случае качественного розыгрыша всех карт, идея обернется полной победой светлой. После такого никто не посмеет и близко к ней подойти. Расчет верный — самые неадекватные — первые два курса. Начиная с третьего, курсанты резко умнеют. Выпускные экзамены второго курса здорово этому способствуют.

— За дверьми ждут курсанты. Могут пойти слухи…

— О чем?

— Господин Блэквел. Пожалуйста…

— Пожалуйста, что? — он испытывал ее нервы на прочность, прекрасно понимая, что девчонке неловко наедине с ним. И по мере его приближения, она нервничала все больше.

— Я приду вечером. На ваш урок. А сейчас… сейчас…

— Да? — тихо прошептал он, пропуская между пальцев выбившийся из пучка светлой локон. Девушка закрыла глаза и даже дыхание задержала, не зная, чего ожидать. Но ожидать этого, не наблюдая, не так страшно. Он ведь не перейдет черту? А, если кто-то откроет дверь и увидит? — Не молчи, Леа. Я ведь могу и отменить пару.

— Мне страшно находиться с вами наедине, — призналась она, уставившись на лежавшую перед ней тетрадь.

— И чего именно ты боишься?

Она ни за что не произнесет этого вслух.

— Суарес, — угрожающе протянул мужчина.

— Вашей… несдержанности, — тактично обозначила она.

Блэквел рассмеялся и потрепал девушку по волосам. Как шаловливого ребенка. Она дернула головой и насупилась.

— Боишься, что я коснусь тебя? Обниму, стану целовать твои…

— Господин Блэквел!!! — едва дыша от страха, прошипела она.

— Ничего, мой пуганый олененок, я сделаю из тебя женщину.

Если бы могла, она бы спрятала голову куда-нибудь. Так стыдно ей было в этот момент! Ну как можно говорить такие грубые вещи? Она понимала, что физически принадлежит ему. Как вещь. И что через месяц действительно станет женщиной, против своей воли, но станет. Как бы он ни пытался, Леа никогда не растает в его руках. Никогда не отдаст себя темному.

Блэквел же напротив, полагал, что покорность светлой — вопрос времени.

Он коллекционировал силу темных, собрав достаточно широкий арсенал, благодаря которому его боялись и уважали. Дар же светлой — уникальный и редкий — манил его особенно. А способ получения дара заставлял задаться вопросом — чем он заслужил подобный подарок судьбы?

Дверь в аудиторию открылась сама собой, и внутрь несмело потекли курсанты. Они расселись по своим местам и переводили взгляд с раскрасневшейся светлой на куратора, который, опершись о стол, стоял, скрестив руки на груди. На нем уже не было и следа от сражений с навями. Да и то, что было — лишь показательное выступление для Финли и для острастки впечатлительных второкурсников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Открываем тетради, пишем. Дисциплина — личная и информационная безопасность. Прежде, чем вы перейдете к изучению вариантов воздействия на объект и к работе с информацией, следует позаботиться о себе. Деятельность шпиона сопряжена с опасностями. Велика вероятность, что вас могут раскрыть, выследить. У хорошего шпиона всегда много врагов и первое, о чем он должен позаботиться — его убежище, средство передвижения, рабочее место и личные вещи. С этого момента забудьте о спокойной жизни…

— Курсант Суарес, к лекарю. Курсант Суарес — к лекарю, — раздался голос госпожи Триполи.

Недовольно сдвинув брови, темный маг кивнул девушке и она, поднявшись, вышла из аудитории под пристальные взгляды всех присутствующих. Почему Ирем позвал ее прямо посреди пары?

Леа не успела понять, как так произошло, что она вышла из аудитории, а вошла не в коридор, а прямо в кабинет лекаря.

— О! Как быстро, — удивился Ирем. — Этан открыл портал?

— Не знаю, — растерялась она, оглянувшись назад. Зачем бы куратору портал открывать. Она бы и сама дошла, благо, дорогу уже знает. — Что-то случилось?

— Нет-нет, — поспешил успокоить мужчина. — Стандартная проверка кандидатов в курсанты.

— Кандидатов? Я думала, что нас уже зачислили.

— Милая, — беззлобно рассмеялся мужчина. — Думаешь, все так просто? Вас допустили до подготовительного курса и пристально, я бы даже сказал, под микроскопом, изучают. Только после отбора станет ясно, кто останется, а кто нет.

Мужчина достал карту и начал ее заполнять. Леа не могла удержать любопытство.

— А в чем заключается отбор? Что нас ждет?

— Прости — тайна. Я давал клятву, и нарушать не стану. Даже ради светлой, — он подмигнул и направился к девушке. — Леа. Я — доктор, поэтому не стесняйся ничего. Это стандартная проверка.

Мужчина отвел девушку в соседний кабинет. Помимо кушетки, стола и стула в нем располагалось странное кресло с высоко поднятыми поручнями и несколько аппаратов с мониторами. Светлая не бывала в больницах и ничего не знала ни об аппаратах УЗИ, ни о гинекологических креслах, но антураж комнаты — бело-хромовый — рождал в ее душе какие-то смутные воспоминания из детства. Словно она уже бывала в подобных комнатах. Возможно, когда попадала в больницу с родителями.

— Сними рубашку и брюки, мне нужно тебя осмотреть.

Девушка, слегка смутившись, отвернулась и, сняв одежду, аккуратно свесила ее на спинку стула. Она чувствовала себя неловко. Находиться в спортивном бюстгальтере и плавках перед мужчиной было для нее впервые. Да, с Тором им удавалось иногда сходить в городскую баню, но Тор — друг, а Ирем — просто знакомый. Заметив неловкость девушки, лекарь произнес:

— Я женат и у меня дети, Леа. Поверь, это просто работа. Тебе нечего стесняться. Подними руки.

Он сделал несколько тестов, измерил рост светлой, прощупал лимфоузлы, послушал дыхание и сердцебиение, смерил давление. Затем Леа пришлось избавиться от бюстгальтера, чтобы пройти ЭКГ. Пока датчики записывали работу ее сердца, светлый задавал ей вопросы о перенесенных заболеваниях, состоянии здоровья, вредных привычках и наследственности.

После ЭКГ настала очередь УЗИ всех органов, затем девушке было предложено забраться в гинекологическое кресло без белья.

— Простите, а это обязательно? — покраснев как помидор, шепотом спросила Леа.

— Дорогая, это моя работа. Все девушки академии проходят через это.

Такого стыда ей прежде испытывать не доводилось. Сняв плавочки, она сложила их к остальной одежде и, забравшись на кресло, еще раз спросила: