Город богов - Юлиана Суренова

— Но…

— Хватит об этом, — жрец недовольно поморщился, — заботься о богатстве семьи, спасением же душ позволь заняться мне.

— Как скажешь, брат, — вздохнул купец. — И что мы теперь будем делать?

— Подождем.

— Чего? Чего нам ждать? Разве нам не нужно поскорее рассказать обо всем хозяину? И нам будет лучше как следует подобрать слова. Не хотелось бы попасться под горячую руку. Ты ведь знаешь: хозяин скор на расправу, — это могло бы показаться странным, но ни у того, ни у другого не поворачивался назвать его Хранителем. Слишком уж велики были различия между тем, что они вкладывали в каждое из этих слов.

— Ему все расскажут без нас.

— Но кто? — ему понадобился лишь миг размышлений, чтобы самому найти ответ: — Этот странный писец… Он сразу же пошел к нему? Абра, кто он такой?

— Довольствуйся тем, что знаешь и не задавай лишних вопросов, — хмуро бросил жрец.

— С каждым днем ты становишься все более и более скрытным… Не доверяешь мне…

— Вместо того чтобы обижаться по пустякам, подумал бы лучше о том, от чего я тебя спасаю. Лишние знания опасны, прежде всего, для того, кто владеет ими.

— Но я помогаю…

— Я тоже не забываю о тебе. Никогда. Подумай только, что предстояло бы тебе пережить, если бы я не упросил хозяина послать с тобой своего слугу, чтобы разузнать все необходимое.

— Он стал бы копаться в моей голове? — купец зябко поежился. — Но зачем? Вместо того, чтобы испытывать верность своих слуг, он мог сам сходить на площадь и побродить среди караванщиков… Если уж не может прочесть их мысли на расстоянии.

— Тихо ты! — прикрикнул на него жрец. — Не нам судить о могуществе хозяина! Вспомни, что стало с последним сомневающимся!

Синим сглотнул, кашлянул, прочищая горло. О, он прекрасно помнил: его привели в подземный мир и скормили самой мерзкой из обитавшей в нем тварей на глазах у остальных слуг, чтобы тем неповадно было…

И тут дверь приоткрылась. Жрец вскочил с кресла, купец резко обернулся. Они оба застыли на месте, вглядываясь в расплывчатый силуэт пришельца.

Вряд ли кто-нибудь посторонний осмелился бы войти в принадлежавший служителям дом, закрытый для непосвященных.

Братья ожидали увидеть одного из вечно молчавших слуг Хранителя, выглядевших так, словно они пришли не из храма жизни, а из мира мертвых. Поэтому не удивительно, что с их губ сорвался вздох облегчения, когда они поняли, что это всего лишь маленький толстяк-писец, весь вид которого успокаивал и располагал к доверию. Вот только его полушепот-свист, от которого холодело все внутри, словно при приближении ядовитой змеи…

— Он ждет вас в святилище, — и, ничего не объясняя, не отвечая на вопросы, даже не давая горожанам времени их задать, он вновь исчез.

Те же, оправившись от мгновенного оцепенения, поспешно покинули дом.

Обойдя площадь узкими переулками, петлявшими по пустынным, погруженным в вечернюю полутьму кварталам, они подошли к священному холму, однако, вместо того, чтобы подняться наверх, к храму, скользнули в образовавшуюся между камней небольшую расщелину.

За ней начинался длинный подземный ход, который, через множество поворотов и ответвлений-тупиков, призванных запутать чужаков, дерзнувших проникнуть в тайну холма, вел, казалось, прямо во владения госпожи Кигаль.

Уже издалека их встречал надрывный вой заточенных в темницу ветров, тяжелый низкий гул бушевавшего среди камней огня и толи шепот, толи стон неприкаянных душ.

— Не нравится мне здесь, брат, ох не нравится, — озираясь по сторонам, зашептал Симин. Его зубы стучали, голос дрожал, словно лист на ветру.

— Да перестань ты! — Абра зло глянул на него.

— Слушай, иди один, а? Я тебя здесь подожду, вот на этом самом месте… — он остановился, продолжая опасливо озираться по сторонам.

Жрец взглянул на него с презрением. Его глаза словно говорили:"Неужели во мне и этой трусливой твари течет одна кровь!".

Сам он уже очень давно забыл вкус страха, потеряв его в казавшейся бесконечной череде посвящений, возводивших служителя по ступеням власти. Осталось лишь презрение к тому, что гордый познавший тайны жизни и смерти дух считал недостойной слабостью.

Однако, все же, что бы там ни было, перед ним стоял брат, которого он не мог просто взять и отпихнуть ногой в грязь…К тому же, лишь глупец забывает об оказавшем помощь сразу же, как в нем отпадает необходимость. Умный думает о том, что ему еще может понадобиться помощник, верный и духом, и телом.

— А ты не боишься прогневать хозяина своей трусливостью? — его губы скривились в усмешке.

— Нет, — купец тоже усмехнулся, однако его улыбка выглядел бледной и натянутой, словно какие-то сомнения в нем все же оставались. — Я верный слуга. К тому же, он ценит мой страх не меньше твоей смелости.

— Что ты имеешь в виду? — жрец резко повернулся. Его лоб пересекла глубокая морщина, напоминавшая чем-то трещину на поверхности камня.

— Это тешит его самолюбие. Ему порой хочется видеть себя в глазах подданных не только источником блага и добродетели, но и отцом кошмаров.

Арба долго смотрел ему в лицо, не произнося ни слова, толи раздумывая над словами купца, толи подыскивая слова для достойного ответа.

— Вот что, — сказал он, когда понял, что не в силах найти то, что бы следовало произнести именно в этот миг, — хочешь ты того, или нет, тебе придется пойти со мной. Хозяин ждет нас обоих. Значит, я приведу тебя к нему, даже если мне придется тянуть тебя силой, — в его голосе зазвучала ничем не скрываемая угроза.

— Ладно, ладно, я уже иду, — опустив голову на грудь и тупо глядя себе под ноги, он медленно побрел вслед за братом.

Они миновали еще несколько поворотов, спустились по руслу высохшей подземной реки и, наконец, оказались в огромной пещере, такой большой, что она могла бы поглотить в себе не только город, но и весь окрестный мир. Ее стены мерцали алым пламенем, исполненным дыханием самой смерти. Все вокруг было погружено в мглистый туман, который, хотя под землей и не могло быть никакого ветра, медленно покачивался, словно малыш в колыбели, успокаивая, усыпляя, заставляя забыть обо всем, ни о чем не думать, замереть…

— Вы могли бы и поторопиться, — маг возник из ниоткуда.

Его лицо было хмурым, глаза настороженно сощурены, губы сжаты.

— К твоим услугам, хозяин, — купец склонился в низком поклоне. — Повелевай, — он замер, ожидая приказаний.

— Ты все еще прикармливаешь этих крыс?

— Крыс, хозяин? — купец удивленно заморгал.

Хранитель недовольно поморщился:

— Я имел в виду воров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});