Сага о йомсвикингах - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

мальчика, его назвали Аки, и он рос дома, на Фьоне, у своего отца.

11

Свейн жил на Фьоне, пока ему не исполнилось пятнадцать зим. Тогда Пальнатоки наказал ему ехать к отцу и потребовать у того людей, сказав, что он его сын, нравится ему это или нет. Свейн сделал так, как ему посоветовал воспитатель. Харальд-конунг сказал:

– Из твоих слов я вижу, что не пустые слухи ходят о твоей матери. Видно, что ты полный дурак и глупец.

Тогда Свейн сказал:

– Я бы и рад был иметь мать из более знатного рода, да ты мне такую не дал. Но то, что ты мой отец, – чистая правда. Поэтому дай мне три корабля, а мой воспитатель даст мне еще три. Если же ты этого не сделаешь, я причиню тебе ущерб, который обойдется дороже.

Конунг ответил:

– Думаю, от тебя лучше откупиться, но больше ко мне не являйся.

Потом конунг дал Свейну три корабля и сотню людей, а Пальнатоки дал ему еще три корабля. Тем летом он пустился разорять владения своего отца. Бонды роптали, но конунг не стал в это вмешиваться. Так продолжалось до осени, а потом Свейн отправился домой на Фьон и провел зиму у Пальнатоки.

А весной Свейн снова отправился к Харальду-конунгу, и все случилось как и в первый раз. Свейн получил от конунга шесть кораблей, а другие шесть дал ему Пальнатоки. Свейн снова стал разорять владения своего отца, только делал это еще беспощаднее, чем прежде. Он разорил Сьяланд и Халланд и перебил там много народа. Весть об этом разнеслась повсюду. Бонды приходили к конунгу и рассказывали ему о своих бедах, но конунг и на этот раз ничего не предпринял. Осенью Свейн отправился к Пальнатоки со всеми своими людьми и провел у него зиму.

Когда пришла весна, Свейн снарядил войско и по совету своего воспитателя отправился к конунгу, чтобы потребовать у него двенадцать кораблей. Конунг сказал:

– В дерзости никто с тобой не сравнится, потому что ты осмелился явиться ко мне, хотя ты вор и разбойник. Я никогда не признаю тебя своим сыном – не жди этого.

Свейн сказал:

– Без сомнения, я твой сын, сколько ты ни отрицай, что мы родичи. Но и ты не жди от меня пощады, если не дашь мне того, о чем я прошу. Я готов сейчас же сразиться с тобой, и тогда тебе от меня не уйти.

Конунг ответил:

– Трудно иметь с тобой дело, а дерзость твоя такова, словно ты и впрямь родом не из простых людей. Получай то, что просишь, но потом убирайся прочь и больше не возвращайся.

Теперь Свейн отправился к Пальнатоки с тремя десятками кораблей. Тот принял его с распростертыми объятиями и сказал:

– Похоже, мои советы приносят тебе пользу. Теперь, когда ты стал еще сильнее, ты должен летом без устали разорять Данию. Конунг больше не станет это терпеть. Но не обращайся в бегство, даже если против тебя выступит большое войско, потому что я приду к тебе на помощь. Этим летом я собираюсь плыть в Бретланд к своему тестю Стевниру-ярлу с девятью кораблями.

На этом они расстались и покинули Фьон в одно и то же время.

12

Свейн разорял Данию день и ночь: он убивал людей, забирал себе их добро и предавал огню все на своем пути. Жители бежали при его приближении и доносили об этом конунгу. Тот решил, что дальше так продолжаться не может. Он велел снарядить пять десятков кораблей и сам отправился на поиски Свейна. Осенью они повстречались у Боргундархольма. Было это поздним вечером, так что нельзя было сразу начать битву. Утром, как только рассвело, они составили вместе свои корабли и бились весь день, а вечером оказалось, что десять кораблей Харальда-конунга и двенадцать кораблей Свейна очищены от людей. Вечером корабли Свейна пристали к берегу в глубине гавани, а конунг своими кораблями перегородил гавань и запер в ней Свейна.

Тем же вечером туда явился Пальнатоки, у него было два десятка и четыре корабля. Он пристал к берегу по другую сторону мыса и разбил шатры. Потом Пальнатоки один сошел на берег, взяв с собою лук и колчан. Тем вечером Харальд-конунг тоже сошел на берег с одиннадцатью людьми. Они пошли в лес и развели костер, чтобы согреться. Уже настала ночь и было темно. Конунг снял одежду и стал греться у огня. Пальнатоки увидел в лесу огонь, подошел туда незаметно, узнал тех, кто там был, вложил стрелу в тетиву и пустил ее в Харальда-конунга, так что тот пал замертво. Потом Пальнатоки вернулся назад к своим людям, а спутники Харальда-конунга замешкались рядом с ним, рассуждая о том, как им лучше поступить. Фьёльнир сказал:

– Вот мой совет: всем нам следует говорить одно и то же – что конунг был убит стрелой в битве, потому что тогда нас меньше будут упрекать за то, что мы его не уберегли.

Они скрепили это клятвой, а Фьёльнир взял стрелу и спрятал ее у себя. Узнать ее было нетрудно, потому что она была украшена золотой нитью.

Пальнатоки взял с собой два десятка людей и сказал, что хочет встретиться со Свейном. Он перешел на другую сторону мыса, и они стали совещаться. Свейн сказал, что хочет услышать совет Пальнатоки. Пальнатоки никому не открыл, что конунг мертв. Он сказал:

– Медлить нельзя, нужно действовать отважно. Мы поднимемся вместе на ваши корабли, отвяжем их друг от друга и нападем на корабли конунга. Я не хочу, чтобы конунг запер нас здесь и всех перебил.

Так они и сделали и напали на флот конунга. Три шняки конунга опрокинулись, и на берег выбрались только те воины, что умели плавать. А Пальнатоки и Свейн прорвались через эту брешь со всеми своими кораблями и соединились с войском, что привел Пальнатоки.

Утром они напали на войско конунга и тогда оказалось, что конунг мертв. Пальнатоки сказал:

– Вы можете выбрать одно из двух – или сразиться с нами, или признать Свейна конунгом.

Те предпочли признать Свейна конунгом. Потом они оба созвали тинг, и на этом тинге Свейна объявили конунгом надо всей Данией.

13

Теперь, когда Свейн стал конунгом, он считал, что должен справить по отцу тризну. Он пригласил на нее Пальнатоки, но тот ответил, что не сможет приехать к началу зимы: я-де узнал, что мой тесть Стевнир умер, и теперь все его владения принадлежат мне.

Той осенью не стали справлять тризну,