Любовь с Дьяволом - Ника Форд

живым.

Я оборачиваюсь и вижу врага. Громадный мужик. Весь в черном. Лицо обмотано темной тряпкой, только глаза видны, причем полыхают так, будто он ужрался наркоты. Ублюдок вертит в руках еще один топор. Орудует им ловко. Еще не наступает. Дразнится.

Позади слышится новый звук. Отрывистый. Резкий. Я делаю шаг в сторону и поворачиваюсь, чтобы оценить обстановку. Хватает пары мгновений.

– Отлично, – хмыкаю. – А я думал, вечеринка будет совсем скучной. Народ не наберется, не с кем будет поплясать.

Второй здоровяк подступает ближе ко мне, размахивая двумя сверкающими мечами с такой легкостью, будто вертит пальцами бесполезные деревяшки, а не выписывает в воздухе трюки смертоносным оружием.

Красиво. Только бьюсь об заклад, эти лезвия плохо подойдут к моему горлу да и к остальным частям тела тоже. Надо парня угомонить. Разошелся. Нечего тут шалить. Особенно когда я спешу на выход. Мы же никого не хотим поранить.

Первый громила тоже переходит в наступление.

– Ребята, чего такие грустные? – смеюсь. – Может, познакомимся? И вообще, каждый должен получить шанс сказать перед смертью последнее слово. Согласны?

Молчат. На общение не настроены.

Валяйте. Обойдемся без лишних церемоний. Я пытался растопить лед, но раз ни черта не выходит, направлю энергию в дело.

Я смотрю то на одного противника, то на другого. Потом бросаю взгляд на свой разряженный пистолет, отправляю его за пояс брюк, чтобы не мешался.

Когда на тебя идут с топором и двумя мечами, единственный путь: сражаться с врагами голыми руками.

Я улыбаюсь и жестом подманиваю молчунов. А те застывают. Кажется, даже переглядываются, не просекают мою тактику и от этого зависают.

Ну да. Точно. Они ждут страха. Зря. Я давно привык хохотать прямо в костлявую рожу смерти.

Некоторое время мы кружим по просторному коридору лабиринта. Я держу обоих противников под прицелом. Они тоже не спускают с меня глаз.

– Эй, парни, – выразительно зеваю. – Я с вами засыпаю.

Фраза подстегивает их атаковать. Здоровяки бросаются вперед в один момент. Хотят покромсать меня на куски. Это именно то, что от них требуется. Я им благодарен.

Пригибаюсь. Одному врезаю кулаком в живот, другому приходится удар ногой по колену. Уворачиваюсь от лезвий. А вот моим врагам везет меньше. Кровь хлещет из открытых ран.

– Танцоры из вас хреновые, – бросаю я.

Отбираю топор и завершаю начатое без долгих церемоний. Несколько движений – и громилы отправляются отдыхать. Навечно.

Я не позволяю себе идти на поводу у ярости, не расплескиваю энергию впустую. Надо двигаться дальше. Тупо разделывать трупы. Чувствую, я еще успею насытить тут свою жажду крови. Лабиринт полон подарков.

Дальше должно быть круче. Стоит поберечь силы.

Я двигаюсь по лабиринту, сжимая рукоять окровавленного топора. Вокруг опять подозрительно тихо. Шаг за шагом.

Блядь. Тупик. Передо мной возникает стена этой дебильной зелени.

Как через это дерьмо пробираться? Рубить?

Я замахиваюсь, но тут преграда рушится сама, точнее разъезжается в разные стороны, открывая вид на целую группу противников.

Их много. Охренеть как много. Все в черном, лица закрыты. Высокие и здоровенные, в хорошей физической форме. Гребаная бригада убийц.

Я отмечаю их оружие. Нунчаки. Кастеты. Топоры. Мечи. Гребаное разнообразие, но показательно, что огнестрела нет. Пристрелить меня было бы проще. Ну спасибо Бобыреву, этой ночью я точно не заскучаю. Развлекусь на полную катушку.

– Привет, пацаны, – растягиваю губы в ухмылке. – Кто готов сдохнуть первым?

* * *

Я сгребаю листья в ладони, вытираю лицо от крови. Перевожу дыхание. Осматриваюсь вокруг. Столько изувеченных трупов. Я и не подозревал, что способен перебить такое количество соперников за одно сражение.

Сам не представляю, что на меня нашло. Толком и не помню. Как будто помутнение накатило. Настоящее затмение разума. Если сперва я еще пытался размышлять и выстраивать определенную тактику, то потом точно отключился, отдался животному порыву.

Это что-то дикое. Первобытное. Что-то из пещерных времен.

А может, у меня врубился режим берсерка? Как в древние времена. Я слышал, викинги упивались варевом, от которого им срывало крышу. Все становилось быстрее, сильнее, веселее. Открывался скрытый потенциал. Вот так они и творили подвиги на поле боя. Кромсали и чужих, и своих. Особо не разбирали, куда бьют. Поэтому от воинов стоило держаться подальше. Зарубят и не заметят.

Я вроде и соображал. Только смутно. Как сквозь туман. Как после глубокого похмелья. Но вроде никого лишнего тут не грохнул.

Может, мне что-то вкололи? Допинг? Наркоту? Не зря же рядом терся Глеб Князев. От него можно ждать любого дерьма.

Блядь. О чем я думаю? Смахивает на паранойю. Надо собраться и действовать. Хватит сопли жевать. Я уверен, это еще не последнее испытание. Дальше круче пойдет.

Я иду дальше. Наугад. Прикидываю, на кой хрен меня так распаляли кровью и насилием, как специально дразнили зверюгу внутри.

И опять всплывают слова Бобырева про выбор. Мутная херота. Ладно, скоро все станет предельно понятно.

Очередной зеленый коридор заканчивается, и я оказываюсь на полутемной поляне. Здесь почти нет освещения, поэтому я могу различить лишь контуры двух конструкций в центре, а еще замечаю, что вокруг довольно просторно. Это реально выглядит будто долбаная поляна и слабо вписывается в череду путанных проходов, но я не особый спец по лабиринтам. Может, так и должно быть? Это конец? Впереди выход?

Резко загораются прожекторы, и я крепче сжимаю рукоять топора. Моргаю, привыкаю к перемене освещения.

Что за херня здесь творится?

Князева. Екатерина, мать ее, Олеговна. Проклятая девчонка. Это первое, что я замечаю, и расклад мне совсем не по вкусу. Конструкция, которую я слабо разглядел по началу, оказывается для девушки тюрьмой. Выглядит как аквариум. Дьявол раздери, или больше смахивает на гроб? Стеклянный. Метра два высотой. Он стремительно заполняется водой.

Я вижу, как девчонка колотит кулаками по прозрачной поверхности, но до меня не доносится ни единого звука. Ее рот широко распахнут, глаза округлены от ужаса.

Мертвая тишина.

Князева встает на носочки, чтобы не захлебнуться. Вода уже доходит до