Обратный пал. Операция "Лезвие" - Александр Маркьянов

Несколько кубинцев стояли на палубе траулера, с тревогой вглядываясь на ведущую к пристани дорогу. Еще было темно, и дорогу освещали только несколько фонарей, они висели в промозглой мгле мутными белыми шарами, освещая лишь то, что было от них на расстоянии вытянутой руки.

Кубинцев было трое, они были в обычной рыбацкой одежде, а под нее они надели все что только нашли, чтобы хоть немного согреться, защититься от пронизывающего северного ветра. Они были родом из теплой страны, где температуры ниже нуля просто не было никогда в жизни, где никогда не было снега — и сейчас они отчаянно мерзли, удивляясь, как вообще люди могут здесь жить, при такой погоде и таком климате. Им было холодно — настолько холодно, что они едва могли говорить, до такой степени они задубели. Но ни один из них не ушел с палубы, ведь от того груза, который они должны были получить, зависело очень многое. Возможно — от него зависело будущее их родины.

— Едет! — капитан ДГБ республики Куба Хосе Рауль Варгас, самый молодой и самый младший по званию из троих, ждущих на палубе груз кубинцев, первым услышал завывание мотора тяжело груженой машины на подъезде к причалу, услышал сквозь нудное завывание ветра…

— Похоже, едет… — подтвердил через несколько секунд и старший по званию из находившихся на палубе, полковник армии республики Куба Рамон Эспиноза Мартин — готовьтесь!

Перегружать придется только им — никто из экипажа траулера не должен увидеть ни груз ни тех кто его им передал. Иначе весь экипаж по возвращении придется расстрелять, а делать этого совершенно не хотелось. Поэтому все сидели по каютам и не совали оттуда носа.

В начале пирса показался грузовик. Это была небольшой бескапотный грузовик ИФА, армейский, окрашенный в зеленый цвет грузовик, принадлежащий народной армии ГДР. Он ехал без огней и если бы не надсадное завывание мотора — его вообще можно было бы принять за призрак.

Въехав на пирс, грузовик поехал медленнее. Когда он почти поравнялся с темным бортом кубинского траулера, полковник Мартин мигнул два раза специальным фонариком-веньером, который есть на каждом судне и который используется при подаче сигналов. Грузовик тотчас же остановился…

Капитан Варгас бросил вниз, на бетон пирса легкие сходни, и один за другим, трое кубинцев сошли на берег, подошли ближе к замершей машине. Полковник Мартин вышел вперед, из машины навстречу ему выпрыгнул среднего роста человек в гражданской одежде с худым, суровым, обветренным лицом. Ничего не говоря, два офицера обнялись — оба они раньше работали с русскими и переняли у них такое выражение чувств. Обычно кубинцы избегают объятий с мужчинами, это считается проявлением нетрадиционной ориентации [А теперь представьте, что подумали кубинцы, когда Брежнев полез целоваться с Кастро в губы по своей обычной привычке. Как вспоминали находившиеся там военные советники, многие были просто в шоке и пришлось приложить немало усилий, чтобы разъяснить, что это у русских так принято встречать друзей]. Но тут полковник просто хотел хоть как то поддержать своего старого друга, с которым они вместе действовали и в Африке и в Латинской Америке — и в этом не было ничего такого.

— Ну что, амиго, не думал что так придется встретиться?

— Не думал… — честно сказал полковник — совсем не думал

— Я привез — сказал немец, предваряя вопрос — привез все что у нас есть. Теперь это ваше, нам оно уже не поможет. Пообещай мне одну вещь, хорошо?

— Говори.

— Пообещай мне такую вещь, товарищ Рауль — немец назвал оперативный псевдоним полковника, под которым он действовал в Африке — пообещай, что не допустишь там у себя того же, что произошло здесь у нас. И когда они придут и за вами — ты не остановишься ни перед чем.

— Обещаю — твердо сказал полковник — нам их так просто не взять.

— Вот и хорошо. Это все что мне нужно от тебя. Забирай, давайте быстрее. Американцы могут появиться в любую минуту.

Четверо — трое кубинцев и немец прошли к грузовику, полковник открыл задний борт машины, кубинцы уставились на небольшие ящики под тентом

— Это все? — недоверчиво спросил полковник Мартин

— А ты попробуй, подними, Рауль — усмехнулся немец.

Кубинец залез в грузовик, наклонился…

— Пресвятая дева Мария!

Немец довольно улыбался

— Сколько здесь?

— Каждый ящик по восемьдесят килограмм весит. Но большая часть — это защита. Стоит открыть хоть один ящик — умрете. В каждом ящике по четыре капсулы с веществом, в каждой — по пяти килограммов вещества. Капсулы герметично запаяны.

— Как их можно везти?

— Как угодно. На них защита. Просто принайтуйте где-нибудь в укромном месте и все…

— Хорошо. Хосе, Родриго! Давайте, только осторожнее! Времени мало!

Пока трое кубинцев, надрываясь и еле передвигая ноги, таскали тяжеленные контейнеры на корабль — один чуть не выронили со сходней в воду — человек, привезший эти контейнеры, подполковник Штази Генрих Вертер достал из кузова русский пулемет, залег на пирс, прикрывшись колесом грузовика, направив ствол пулемета в сторону въезда на пирс. Он опасался — серьезно опасался. Люди из БНД или ЦРУ могли появиться в любую минуту, они уже показали на что они способны. Позавчера Вертер едва избежал захвата — среагировав на тормознувший рядом с ним Опель с тонированными стеклами, он по-звериному извернулся, покатился по земле, держа в руках верный, никогда не подводивший его Скорпион, прошил роем пуль салон машины с изготовившимися к захвату агентами. Он не знал кто это был — ЦРУ или БНД — и от тех и от других не стоило ждать ничего хорошего учитывая сколько вреда он им нанес. Потом он вскочил, нырнул в проулок, который прекрасно знал, как и любой другой проулок своего города, перемахнул через забор, перезаряжая на ходу автомат, перекатился через машины, проскочил через тихую улицу, вбежал в еще один переулок. Оставшиеся в живых после обстрела агенты еще топали у него за спиной, но быстро отстали, что было немудрено. Явно послали непопадя кого, слишком много было в эти дни работы и слишком мало исполнителей, способных ее выполнить. Целая страна, основной противник на протяжении более сорока лет внезапно пала, и теперь нужно было как можно быстрее захватить и обезвредить ключевые точки, захватить ключевых, наиболее опасных людей в спецслужбах ГДР, тех что еще способны наделать бед и сорвать планы по объединению. Ведь никуда не делись ни агентурные сети, ни закладки с оружием, ни планы масштабной партизанской войны на случай временной оккупации ГДР войсками НАТО. Никуда не делась советская Западная группа войск, одна из наиболее сильных и хорошо подготовленных войсковых групп в мире. Ведь если ломают границу — проход то открывается в обе стороны и западные немцы с американцами хорошо это понимали. Поэтому и спешили, обезвреживали, закрепляли сложившийся за последние дни порядок вещей как незыблемый и сложившийся годами, поэтому и посылали в бой с уже побежденной страной кого не попадя. Страну они победили — но вот победить кое кого из ее граждан, с громадным опытом тайной войны было посложнее, чем целую страну. Поэтому то и остался стоять на тихой улочке восточногерманского городка изрешеченный пулями Опель с тремя истекающими кровью боевиками внутри. В группе захвата было несколько человек — но должного опыта у них не было, и остановить подполковника особой группы Штази они не имели никаких шансов. Вертеру повезло — наткнись он на волкодавов от которых уходил и в Калифорнии, и в Западном Берлине и в Сан Сальвадоре — шансов у него не было бы.

Вместе с крушением страны пришел в действие и особый план «Вулкан», адаптированный аналитиками Штази к тому что происходило буквально за несколько дней до падения Берлинской стены, когда стало понятно что происходит и чего можно ожидать. Первоначально, все ценности предполагалось передать Советскому Союзу, как основной стране социалистического лагеря. Но в последний момент многое переиграли, и все списки агентуры по американскому континенту, а также наработанный в самое последнее время, втайне от предавших их «советских друзей» запас оружейного и реакторного плутония-239 было решено передать Кубе, лидер которой в последнее время тесно сошелся с генеральным секретарем СЕПГ Хонеккером. В последние дни перед своей отставкой Хонеккер отчетливо понял, кто такой Горбачев и чего от него можно ожидать. Это был предатель самый настоящий предатель каким-то чудом пробравшийся наверх, к рулю огромной империи и теперь методично, под указания западных капиталистов уничтожающий все, что было создано трудами поколений, весь социалистический лагерь. Он продавал, предавал, просто отдавал, не чувствуя за собой никакой вины. Отдать этому человеку что-либо — все равно, что отдать это капиталистам. И Хонеккер принял последнее политическое решение перед своей отставкой. А аппарат Штази и кое-кто из высшего руководства армии, даже в побежденной стране, рискуя собственными жизнями этот приказ выполнили. Немцы не из тех, кто не выполняет приказы.