Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - Н.Р. Пушель

так сказать. Сколько мне осталось? Так почему быть не побыть счастливым это время? Поэтому переехал.

СИ внимательно слушал.

– Все получилось, как задумывалось? Вы были счастливы?

– Вполне, – прозвучал ответ. – Мы здесь жили спокойно и размеренно, без потрясений. Марк всю рабочую неделю в Лондоне, приезжал на выходные. А мы здесь с Анной и Лео хранили очаг, так сказать.

– Значит, ваши отношения с сыном после переезда остались хорошими?

– Даже улучшились, когда я увидел, как трепетно он относится к собственному сыну, как много времени ему уделяет. Я гордился этим, ведь сам в его детстве поступал диаметрально противоположно. Марком занималась его мама, я все свое время отдавал работе, – в его словах звучала неподдельная грусть и сержант с удивлением оторвался от блокнота и посмотрел на него.

– Жалеете об этом, да? – поинтересовался он.

Роберт живо повернулся к нему.

– Что толку жалеть о том, чего уже не изменить? В мое время так поступали все отцы. Но сегодняшний подход к отцовству мне нравится больше. Он дает мужчине больше свободы и выбора. В мое время, – с нажимом повторил он, – роли были четко прописаны, и мужская состояла исключительно в добывании средств.

– А с невесткой у вас как сложились отношения? – спросил СИ.

– Анна очень добрая, милая женщина, – ответил Роберт. – Прекрасная мать и замечательная хозяйка. Он замолчал.

«Ясно, подумал СИ, ни одного плохого слова об Анне мы не услышим вне зависимости от того, что он думает на самом деле».

– Вам известно о врагах вашего сына?

– Не думаю, что у него были враги, – задумчиво произнес Роберт, – скорее, недоброжелатели, которые есть у всех успешных людей.

– Недоброжелательности для убийства недостаточно, – сухо отметил СИ.

– Я имею в виду, – поправился Роберт, – что я никогда не слышал ни о чем, выходящем за рамки простой зависти к сыну. А убийство – это ведь мог быть и несчастный случай, верно?

СИ насторожился.

– Что заставляет вас думать о несчастном случае?

– Ну, это первое, что пришло в голову. Вряд ли кто-то пробрался сюда с целью убить Марка.

– Пробрался? Вы подозреваете, что этот кто-то не из числа ваших гостей?

– Конечно! Все гости все время были на виду, да и я представить не могу, чтобы Марк так плохо разбирался в людях, чтобы пригласил своего убийцу. Для меня очевидно, что это кто-то пришлый, который каким-то образом пробрался в имение и, скорее всего, случайно встретился с Марком, что и привело к его трагической гибели.

– Как у вас удобно получается, заметил СИ. – Идеальный незнакомец, который Марка убивать не хотел, просто так получилось случайно.

– Других версий у меня нет, – пожал плечами Роберт.

– Что вам известно о любовных связях сына?

– Мой сын был взрослым, – сухо ответил Роберт, – я не лез к нему с вопросами.

– Но вопросы у вас были? – поднял бровь СИ.

Роберт поджал губы.

– Да нет, особых не было.

Он не любил врать, но углубляться в болезненную тему тоже был не расположен. СИ решил пока не давить. Он и так увидел то, что предполагал – связи Марка с женщинами его отца не радовали.

– Вы хорошо знаете всех гостей?

– Я хорошо знаю Марго, много раз видел ее мужа Теодора – они бывали здесь и раньше. Катрин Уокер помню под другой фамилией, – улыбнулся он. – С господином Линдси знаком. Остальных вижу впервые. Но, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что они все мне казались и кажутся нормальными людьми и ничего подозрительного я не заметил.

– Понимаю, – сказал СИ и подумал, что старик живет в этике рыцарских романов и горой стоит за всех, кого знает.

– Когда вы в последний раз видели Марка вечером в субботу?

– На фейерверке, – уверенно сказал Роберт. – Я видел его спину во время залпов. – А потом я заметил, что он направляется в дом, – закончил он.

– Во время фейерверка или после?

– Дайте подумать. Наверное, в самом конце, когда оставалась еще пара залпов, не больше.

– В какое время это было?

– Где-то минут в двадцать одиннадцатого, примерно. Очень примерно.

– То есть вы видели, как ваш сын идет к дому?

– Да, он шел по направлению к двери.

– Остальные гости это заметили тоже?

– Не знаю, может быть, но не думаю. Все смотрели в небо – пиротехники в этот раз превзошли себя. Последние залпы были прямо завораживающими. Даже я был впечатлен.

– А кто занимался фейерверком? – подал голос сержант с дивана.

– Контора из Гилфорда «Маккой и сын», мы всегда их нанимаем, когда устраиваем праздники. Отец и сын. Они хорошо работают, – добавил он.

– Когда они уехали?

– Сразу после представления. Я их провожал до ворот.

– Почему вы, а не Марк?

– Я их нанимал, я и провожал, – ответил Роберт.

– Когда вы шли к воротам вместе с ними, что-нибудь заметили?

– Я был занят выражением благодарности, СИ, – ответил Роберт. – Да и было уже совсем темно, я к кустам не присматривался.

– А гостей по дороге не видели?

– Гостей не видел. Они все вернулись в дом, как я понимаю.

– Что ж, спасибо, мистер Бартон, – сказал СИ. – Теперь мы побеседуем с вашей невесткой.

– Могу я присутствовать? – спросил Роберт.

СИ сделал вид, что задумался на мгновение.

– В этом нет необходимости. Пригласите к нам миссис Бартон, сержант.

– Она в гостиной, – отозвался Роберт, – я ей скажу.

– Спасибо, – ответил СИ. – Вас мы больше не задерживаем.

Когда Роберт скрылся за дверью, он вполголоса произнес:

– Хороший он человек, да только для расследования бесполезен.

– Неужели он не хочет найти убийцу сына? – резонно возразил сержант.

– Отличный вопрос, но сдается мне, что это зависит от того, кто этим убийцей является.

Сержант вздохнул.

– Не соглашусь в вами, сэр. Для человека такого типа справедливость всегда стоит во главе угла.

СИ задумчиво кивнул:

– Может, вы и правы, сержант, посмотрим.

Вместе они погрузились в размышления. СИ думал о том, как далеко Роберт может зайти, чтобы защитить Анну, а сержант прикидывал, мог ли посторонний все-таки проникнуть на территорию усадьбы. Вдруг СИ почувствовал, что за дверью кто-то стоит, и громко сказал:

– Миссис Бартон, входите!

Дверь тихо открылась и в кабинете появилась Анна. Она была бледна как свежевыпавший снег и двигалась медленно, словно с усилием рассекала телом воздух. Полицейские молча уставились на нее. Оба пытались понять, чем вызван этот болезненный вид – страданием из-за утраты или неспокойной совестью.

Анна села в кресло и откинулась на спинку – в ее движении не было ничего провокационного, скорее, она боялась упасть в обморок и искала точку опоры. У СИ пронеслась мысль, что надо было позволить Роберту присутствовать