Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1–4 - Андрей Жвалевский

– Порри, не тяни, пожалуйста, – быстро сказал Сен. – А то я сейчас что-нибудь с собой сделаю.

Гаттер кивнул и начал осторожно поворачивать рукоятку настройки. Засуетились разноцветные фигурки, замелькали цифры в углу зеркала: 28.05 – 12:40, 8:15, 0:33… 27.05 – 22:17, 17:10, 5:55, 1:00… 26.05 – 23:59. Порри остановился. Кабинеты на координатной сетке заняли свои позавчерашние позиции.

– Вижу! – воскликнула Амели. – Вот он, совсем рядом с голубым овалом.

Гаттер приложил палец к черному многоугольнику. На экране вспыхнула надпись: «Резиденция Тетраля Квадрита, ю90-з105».

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – произнес Аесли. – Преступление произойдет, либо уже происходит в сотне футов от нулевой точки, то есть от нас?

– Дети, – озабоченно сказала МакКанарейкл. – Если рядом и в самом деле происходит преступление, это вовсе не значит, что нам сломя голову нужно туда мчаться.

– Конечно, мисс Сьюзан, – сказал Сен. – Пусть Порри просто скажет, что сейчас находится в 90 футах к югу и 105 футах к западу?

– Сейчас узнаем, – медленно сказал Порри и, не убирая пальца с поверхности зеркала, принялся вращать рукоятку в обратную сторону.

Когда в углу появились цифры 28.05 – 15:31, из-под пальца Гаттера показалась новая надпись. «Вольер ухогорлоносов, ю90-з105».

– Ухогорлоносики! – ахнула Амели. – Они в беде! На них напали!

Сен подумал, что совсем необязательно в беде ухогорлоносики, и не факт, что на них напали. Возможно, напали как раз ухогорлоносики, и в беде кто-то еще, имевший неосторожность связаться с Сонькой Золотое брюшко. Не исключено также, что предсказанное преступление – какая-то разборка среди самих секретных записывающих устройств: ведь попасть в вольер при включенном фиолетовом сигнале практически невозможно. В любом Случае единственное разумное решение – сообщить Браунингу, ментодеры оцепят опасную зону и проблема будет локализована и решена профессионалами.

Но вместо того, чтобы спокойно и с достоинством изложить эти замечательные логические построения, Аесли закричал:

– Надо срочно связаться с Браунингом!

И дернул первый попавшийся под руку рубильник.

Грег Аесли и логическая задача

– Ну что же вы. господа начинающие премьер-министры? – улыбнулся Тетраль. – Давайте, давайте переходить от общих слов к конкретным делам.

Из-за шторы вкусно запахло трубкой.

– Представьте, что Отдел Профилактики Преступлений, созданный по замечательной инициативе нашего доблестного Департамента Безопасности…

Тотктонада досадливо крякнул.

– …добился 100%-ной точности прогноза и сообщил, что здесь сейчас произойдет преступление. Что бы вы сделали в этой ситуации?

– Я бы приставил к каждому по ментодеру, – сказал Дик Гаттер.

– А вдруг преступник – это один из ментодеров?

– И каждому ментодеру – по ментодеру, – сказал Брэд Пейджер.

– А когда ментодеры закончатся? – премьер усмехался уже в открытую. – Или закончится мой кабинет? Стены-то не резиновые.

– Прежде всего, – выдохнул Грег Аесли, – нужно понять логику преступника. Мотив, возможность и способ – вот та печка, та, если хотите, дудка…

– Лучше сказать «Три кита»! – встрял Бальбо. – Или «Три источника, три составные части». Это поэтично. А то «дудка», «печка», цыганщина какая-то…

– Итак, мотив, – Грег набрал очень много воздуха и теперь мог говорить долго и с удовольствием. – У кого из присутствующих есть мотив?

Аесли-старший огляделся.

– Первое, что приходит в голову, если проанализировать состав участников, – борьба за власть. В таком случае уважаемого Браунинга можно исключить. Бальбо тоже…

– Вы хотели сказать «уважаемого Бальбо»! – воскликнул Бальбо.

– Не слишком ли рано вы сужаете список подозреваемых? – спросил Тетраль. – Возможно, уважаемый Браунинг и Бальбо…

– Уважаемый Бальбо! – не унимался секретарь.

– …сами властью не интересуются, но они могут выполнять чей-нибудь заказ.

– И все-таки Браунинга мы вычеркнем, – немного подумав, сказал Грег. – Случай, когда преступление совершает тот, кто его расследует, банален и неоднократно встречается в уже написанной литературе. Что касается уважаемого Бальбо…

– Уважаемого Бальбо! – исступленно выкрикнул Рюкзачини.

– Снимаю свои возражения по уважаемому Бальбо, – сказал Тетраль.

Бальбо заплакал.

– Отлично. Рассуждаем дальше. У премьер-министра власть уже есть. Пока есть. Он может попытаться убрать соперников. Это мотив. У всех остальных мотив – борьба за власть премьер-министра.

Аесли оживился. Он решал логическую задачу. То, что в ответе могло оказаться «Преступник – директор Департамента Затуманивания», его, похоже, не волновало.

– Теперь возможность. Хм. Пожалуй, уважаемого Тотктонаду следует исключить из списка подозреваемых.

Камеры разом развернулись в угол, где дремал Тотктонада.

– Это почему? – возмутился Пейджер.

– У него гораздо больше возможностей совершить преступление, оставаясь в тени. А вот так, на глазах у всех… Нелогично. Тотктонаду вычеркиваем.

За все время, пока обсуждали кандидатуру главы службы безопасности, тот даже не пошевелился.

– У всех прочих возможности примерно одинаковы.

«А Грег Аесли достойный отец своего сына, – подумал Браунинг. – Весь в Сена пошел».

– Преступник, – неожиданно сказал Тотктонада, – кто бы он ни был, понесет самое серьезное наказание.

Штора всколыхнулась, как будто за ней кто-то собрался хлопнуть себя по лбу, но сдержался.

– И это не может не радовать, – согласился Аесли. – Перейдем к способу. Первое, что приходит в голову…

Участники принялись шарить по кабинету настороженными взглядами. В конце концов все взгляды уперлись в монументальный кирпич на столе Квадрита.

– Первое, что приходит в голову, – произнес Грег и торжественно протянул руку, – это удар в голову вот этим. Если сейчас вдруг погаснет свет…

И тут вдруг погас свет.

Тотктонада и «Момент» истины

Темно было абсолютно.

«Научились делать темно, – восхитился про себя один из Браунингов, – можем, когда захотим! Пора».

Другой из Браунингов[134] превратился в слух, применив несложное, но очень полезное заклинание для прослушивания сводки астральных новостей, которому его научил ректор Лужж. Следователь-слух разобрал следующие звуки:

– шорох штанов, которые пытаются оторваться от стула (4 шт.)

– кряхтение (1 шт.)

– сдержанные ругательства (более десятка)

– возглас «Тьма поглотила ненавистный город!» (1шт.)

– скрип чего-то отвинчиваемого (1 шт.)

– звук чего-то выдвигаемого (1 шт.)

– тяжелый тупой удар – предположительно тяжелым тупым предметом по тяжелому тупому предмету (1шт.)

– возглас «Да будет свет!» (1 шт.)

И тут стал свет. Да так внезапно, что Браунинг, который превращался в слух, еле успел превратиться назад. Теперь стоило превратиться в зрение – зрелище того стоило. На широком лбу премьер-министра красовалась огромная квадратная шишка. Глаза Квадрита часто и бессмысленно мигали.

«Недоглядел, – огорчился Браунинг, – все-таки треснули Квадрита…»

И тут все заговорили одновременно.

– Уже всё? – спросил Гаттер.

– Это что? – воскликнул Пейджер.

– Ну и ну, – сказал Аесли.

– Всем оставаться на своих местах, – распорядился Тотктонада.

Все послушно остались на своих местах. Премьер перестал мигать и судорожно вздохнул.

– Вот оно, значит, как бывает, – всхлипнул он, – отдаешь, значит, всего себя служению обществу, а общество тебя, значит…

Браунинг отметил, как быстро голос Квадрита из жалобного переходит в обвиняющий, и понял, что пора вмешаться:

– Господин премьер-министр! Никто не мог вас ударить…

Но Тетраль прервал его властным жестом.

– Я сам так думал еще пять минут назад. Я думал, что меня окружают честные, благородные маги. Да, я давно подозревал своих министров в коварстве, но до последнего момента отказывался в это верить. И вот он – момент истины. Я принципиально против жестких мер, но вскрывшиеся чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня прибегнуть к тому, против чего я. Я объявляю о раскрытии заговора, отмене выборов, введении военного положения и аресте заговорщиков – Дика Гаттера, Грега Аесли и Брэда Пейджера.

Присутствующие потеряли дар речи. Все, кроме Бальбо Рюкзачини.

– Это возмутительно! – пискнул он. – «Прибегнуть к тому, против чего я». Когда же наконец власти перестанут коверкать великий и могучий английский язык?

– Постойте! – пришел в себя Браунинг. – Никто не мог вас ударить не потому, что они благородные маги, а потому что они приклеенные маги.

– В смысле? – опешил Квадрит.

– Здесь все приклеены к стульям.