Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

Спешилась, похлопала коня по морде, прощаясь, и замерла, раскинув руки среди лесной поляны. Пегас заржал и снова взмыл в небо. Он свою задачу выполнил, а я торопилась насладиться Холмами, в которых нет пока фейри. Это место прекрасно в своей пустынности. Здесь было идеально абсолютно все. И как в таком невероятно красивом месте могли жить фейри с отвратительным характером, жестокие и злые? Для меня всегда это было тайной. Даже когда я сама стала такой же, как они.

Сильх стоял рядом и не мешал. Он не испытывал такого пиетета перед Холмами. Не уверена, что он вообще замечал красоту вокруг.

Первое, что я сделала, – это разулась. По шелковой траве лучше всего бегать босиком. Принц хмыкнул и забрал мои полусапожки.

– И ты еще говоришь, что в тебе нет крови фейри? Флави, ты больше фейри, чем я.

– Ну, мы же выяснили, что в моей родне они затесались. Так что все нормально. Мое поведение в пределах нормы! Я действительно соскучилась по всему этому! – Я неопределенно махнула руками, показывая сразу и на огромные кусты с алыми цветами, и на вековой дуб в стороне, и на холм, по склону которого бежал чистейший ручей. Возле него на полянке всегда паслись белоснежные кролики.

– Ты уже насладилась красотами? – снисходительно поинтересовался принц.

– Нет. – Я покачала головой. – Ты прекрасно знаешь, этим местом нельзя насладиться. А пошли длинной дорогой до дворца? – попросила я. – Ну, пожалуйста. Я хочу видеть Холмы, но не хочу встречаться с их жителями. Давай отсрочим этот неприятный момент.

– Пошли, – хмыкнул Сильх. – Ты же не хотела сюда ехать? Но едва очутилась тут, мнение поменялось?

– Ты знаешь причины, – отмахнулась я. – А так – в Холмах мое сердце. Мне тут нравится. Смотри, какое солнышко теплое! И воздух! Где ты найдешь такой воздух?! От него голова кружится! Пошли гулять и не будем думать о плохом, пока есть такая возможность. Как только окажемся во дворце, игнорировать проблемы уже не получится.

Сильх покачал головой, взял меня за руку и повел в сторону журчащего ручья. По его берегу шла тенистая аллейка сначала к озеру, потом по просторному парку к центральному входу во дворец повелителя. Места, которые были знакомы и мне и ему с самого детства.

Мы неспешно прогуливались и не торопились во дворец, но было бы странно, если бы под носом у повелителя нам дали насладиться тишиной и друг другом.

Нас нагнали уже у озера, когда я сидела на берегу и трогала рукой ледяную кристально чистую воду, приманивая двух белых лебедей. Гордые птицы подплывать не желали, потому что чувствовали – я с пустыми руками. А я не теряла надежды их подманить.

– Повелитель беспокоится, – раздалось за спиной, и я едва не сверзилась в воду. Сильх меня поддержал и холодно поинтересовался у Весильма – мажордома замка на холме:

– И что же отца так волнует, раз он решил послать тебя? Беспокоится, что мы уже забыли Холмы и не сможем найти дорогу до своих комнат?

– Он переживает, успеете ли вы привести себя в порядок к ужину. Накроют в розовой гостиной в девять вечера.

– До девяти вечера еще куча времени.

– И тем не менее вам стоит отдохнуть. И никто не отменял гигиенические процедуры. – Немолодой фейри, о возрасте, которого говорили лишь манеры, сохранившиеся с прошлого века, был непреклонен.

– Передай отцу, что мы способны рассчитать время прогулки. Не нужно за нами следить.

– Как скажете. – Мажордом поклонился, и, к счастью, настаивать не стал.

Но настроение пропало. Наше прибытие заметили и теперь ждали во дворце. Погулять спокойно не дадут. Это совершенно точно. На смену Весильму придет кто-нибудь другой. Прибегут горничные, чтобы посоветоваться по поводу выбора платья и туфель. Потом попадется кто-то из закадычных друзей, устроит репетицию оркестр…

Короче, проще идти в замок и готовиться к ужину. Но был и положительный момент. Лучше ужин, чем личная аудиенция. Если повелитель велел готовиться к ужину, значит, не планирует встречаться с нами до него.

Мы шли к дворцу как на казнь. Держались за руки, словно искали опору друг в друге и показывали всему миру, что теперь мы будем сражаться со всеми неприятностями вместе. Если сад вокруг дворца был сказочно-волшебным, с цветущими деревьями, стайками разноцветных птичек, перелетающими с бутона на бутон, то дворец возвышался над всем этим великолепием мрачной каменной махиной с десятком башен-шпилей, рвущих в клочья облака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Узкие витражные окна, высокие металлические ворота и лестница из ста двадцати обсидиановых ступеней, огибающая по спирали здание дворца. Даже для нас повелитель не сделал исключение. Каждый, явившийся во дворец, был обязан проделать этот путь, засвидетельствовав свое почтение к властелину земель фейри.

Меня всегда удивляло, насколько дворец выбивается из общей атмосферы Холмов. Он тоже был красив, как и все тут. Но другой, мрачной красотой. Под ногами сверкали на солнце черные глянцевые ступени. Резные перила были увиты алыми плетистыми розами. Если неосторожно коснуться рукой, можно до крови оцарапаться о шипы.

Темно-серый с багровыми прожилками камень стен смотрелся так, будто замок истекает кровью. Я привыкла к величественной красоте замка на Холме, но на тех, кто видел его в первый раз, он производил неизгладимое впечатление.

К счастью, внутри замка нас никто не встречал. Слуги были заняты своими делами. Дворецкий, конечно, вышел и приветствовал поклоном. Он знал нас много лет, но за эти годы я ни разу не видела улыбки на его лице, похожем на восковую маску.

Мы миновали огромный холл с полом из розового мрамора и высокими черными колонами на фоне серых стен и поднялись по лестнице на второй этаж. Тут наши пути разошлись. Мои покои находятся выше, а Сильх отправился к себе. Правда, перед этим притянул меня к себе и нагло поцеловал, зная, что глаза и уши повелителя тут есть везде. Ему донесут раньше, чем мы дойдем до своих покоев, и мне страшно думать о том, какие последствия будет иметь этот дерзкий жест. Смесь восторга, адреналина и страха – вот что для меня наш поцелуй. И я не готова отказаться от этих ощущений, даже если потом будет очень больно. Я не хочу быть осторожной. Не хочу отказываться от права любить и терять голову.

Я забежала к себе в покои с глупой улыбкой. Запретная, но такая желанная любовь придавала сил и заставляла буквально летать. В моей комнате все было так, как я оставила месяц назад: все любимые мелочи на туалетном столике, полки с книгами. Горничные навели идеальный порядок. Кровать была заправлена моим любимым лавандовым покрывалом. На распахнутом окне стояла ваза со свежими цветами, над которыми кружили бабочки. Причем и бабочки, и цветы были подобраны в тон интерьеру. А на двери в гардеробную висело платье. С одной стороны, невероятно красивое, с другой… уже по нему я поняла, что расстроила повелителя. Эта мысль была как ушат холодной воды. Нет, я вернулась не домой. Я вернулась в клетку, в которую меня хотят заточить на всю жизнь.

Внезапно до боли в сердце и скручивающегося желудка захотелось увидеть маму. Просто, как в детстве, обнять и поплакать у нее на плече. Я соскучилась и очень нуждалась во встрече с ней наедине. Без повелителя и слуг. Но такие встречи практически прекратились. И уже давно. Нас словно искусственно отдалили друг от друга. Странно, что я только сейчас это поняла.

Я была своевольной, капризной и эгоистичной. Не скажу, что не общалась с мамой. Но на время, как, наверное, любой подросток, утратила контакт. Меня не напрягало, что встречи стали реже и при них присутствовали слуги или повелитель. У меня не было секретов, которые я бы хотела обсудить только с мамой.

Я выскочила в коридор, но буквально через несколько метров наткнулась на трех горничных. Высоких и статных как на подбор. Такие могут скрутить в два счета. Я до недавнего времени даже не задумывалась, зачем они здесь и почему такой комплекции. Они никогда не смели даже косо взглянуть в мою сторону. Да и сейчас на их лицах застыли вежливые улыбки. Только сейчас они мне напоминали оскал.