Италия: вино, еда, любовь - Майкл Такер

Мы решили оставить машину с мебелью еще на пару минут и сбегать на пьяцца Навона, чтобы полакомиться мороженым в «Тге Scalini». Мы рассудили, что воры, побоявшись близости полицейского участка, не рискнут залезть в машину. Хотя она и стояла в неположенном месте, но зато была в относительной безопасности.

Джил взяла себе мороженое nocciola (с фундуком), я остался верен straciatella (с кусочками шоколада). Никуда не торопясь, мы прошли мимо фонтанов, углубившись в лабиринт улочек. Одно из чудес Рима заключается в том, что здесь нет «старого города», куда туристы ходят смотреть всякие древности. Эти древности, причудливо перемежаясь с новыми зданиями, находятся повсюду. Рим — это город-река. Мимо тебя одновременно проносится прошлое, настоящее и будущее. В тот день в Риме мы чувствовали себя скорее не туристами, а местными жителями.

Мы тронулись в путь примерно в половине пятого, двинувшись приблизительно в северном направлении. Прежде чем отыскать дорогу из Рима и выехать на шоссе А1, мы успели раз семь-восемь заблудиться. И все же Рим принадлежал нам. Мы могли там веселиться, ходить по магазинам, лакомиться мороженым. Главное — соблюдать простое правило: не оглядывайся назад.

Глава 20

Всю следующую неделю мы в основном сидели дома и никуда не ходили. Гости требуют много внимания. Тем более если к вам приезжает погостить родная дочь. Нам очень хотелось, чтобы Элисон пришла от Умбрии в восторг, чтобы она поняла, насколько здесь здорово. Мы хотели познакомить ее со своими друзьями, дать ей понять, как здесь живут, а это означало, что каждый вечер мы закатывали пир — либо у кого-нибудь в гостях, либо в каком-нибудь из наших любимых ресторанов. Мы показали ей Треви, Сполето, Ассизи и Перуджу. Съездив в Рим, мы исходили его вдоль и поперек до кровавых мозолей на ногах. Сами понимаете, после всего этого нам надо было отдохнуть.

Порой мы с Джил ведем себя странно — ради детей стараемся не показывать всю глубину чувств, которые испытываем друг к другу. Нельзя сказать, что мы делаем это осознанно, однако на уровне подсознания нам, видимо, кажется, что дети почувствуют себя обделенными, увидев, до какой степени мы привязаны друг к другу. Одним словом, мы стараемся себя сдерживать. Нельзя сказать, что подобная линия поведения бросается в глаза, не исключено, что дети ее и вовсе не замечают. Однако нам непросто сдерживаться. Когда мы меньше ластимся друг другу и не столь открыто демонстрируем наши чувства, перемена ощущается очень остро. Даже немного неловко, что мы настолько без ума друг от друга. Все началось, когда у Джил обнаружили рак, а когда мы стали ходить на все эти курсы в Калифорнии, так и вовсе словно приросли друг к другу, стали куда сердечнее, и такой тип отношений вошел в привычку.

После отъезда Элисон у нас была неделя на то, чтобы наверстать упущенное. Мы много катались на велосипедах, Джил сделала несколько акварельных набросков, я немного писал. Каждый вечер я готовил ужин — только для нас двоих. Время от времени мы садились в машину и ездили по округе, посещая те места, где еще не успели побывать. Беванья, Монтефалько, Спелло, Фолиньо — в каждом из этих городков можно было провести как минимум неделю. Мы решили обязательно съездить туда еще раз и осмотреть все поподробнее, но на этой неделе все время и внимание, что у нас было, мы уделяли друг другу.

К худу или к добру, но мы очень привязаны друг к другу. Скорее всего, конечно, к добру. Единственный гигантский минус заключается в том, что если кто-нибудь из нас умрет, то другому суждено будет остаться в одиночестве. Некоторые пары специально к этому готовятся, удерживая друг друга на расстоянии и культивируя собственную индивидуальность. Однако этот вариант не для нас. В этом году умер наш друг — за считанные месяцы угас от рака. Когда мы пришли на поминки и каждый сказал, что хотел, слово взяла его жена. Надо сказать, что наш друг и его жена, совсем как мы, очень любили друг друга. Она рассказала нам, что, как только они поняли, что спасения нет и страшный конец неизбежен, они каждый вечер ложились в постель и, обнявшись, слушали одну песню. Она включила магнитофон. Эта оказалась песня Боза Скэггса «Быть может, мы больше не встретимся». Когда мы с Джил услышали ее, перед нами с беспредельной ясностью предстало наше будущее. Домой ехали в молчании. Когда мы переступили порог, Джил обернулась ко мне:

— Мы сошли с ума. Разве можно вот так до конца отдавать себя друг другу?

Можно ли наше поведение назвать безумием? В каком-то смысле да, поскольку в конечном итоге мы все равно проиграем. Впрочем, я не считаю, что у нас есть выбор.

Приезд Каролины никоим образом не мог осложнить нам жизнь, потому что мы не воспринимаем ее как гостью. Мы прожили вместе в Милл-Вэлли целых семь лет, поэтому успели притереться друг к другу. Кроме того, как я уже говорил, когда она появляется в доме, у нас словно открывается второе дыхание и мы начинаем воспринимать мир в несколько ином, доселе неведомом нам свете. Она обрушивается с критикой на всякое и каждое дизайнерское решение, которое мы приняли в процессе обустройства дома. Она заставляет нас заниматься спортом и ходить на тренировки, о которых Джил, моими стараниями, уже начала забывать. Когда она рядом, все будто оживает, и поэтому мы очень любим, когда она к нам приезжает. У Каролины начался новый этап в жизни. Как всегда, она остается индивидуалисткой. У нее новая работа, свои друзья и свои предпочтения. Вскоре после ее приезда нас должны были посетить Клифф и Джоанна — а это уже именно ее друзья, а не наши общие.

С другой стороны, Каролина не хотела отдаляться от нас. Мы считали ее членом семьи, и она приложила для этого немало усилий. Теперь она напоминала птенца, который покидает гнездо, чтобы опробовать силы, но при этом время от времени возвращается назад, чтобы посмотреть, не ждет ли его на кухонном столе бутерброд с мортаделлой.

Вам может показаться, будто мы считаем себя ее родителями. Конечно же это не так. Но мы старше Каролины на двадцать лет и чувствуем себя ответственными за нее, и поэтому нам думается, что мы с высоты нашего жизненного опыта имеем право давать ей советы. Наверное, именно поэтому Каролина ведет себя столь независимо.

Джоанна познакомилась с Каролиной в детстве, когда они обе жили в Джакарте. Они вместе ходили на уроки танца хула. Через много лет они снова встретились в Милл-Вэлли и с тех пор остаются очень близкими друзьями. Клифф попросил ее принять участие в торговой выставке в Германии, так что они путешествовали вместе. Джоанна настоящая красавица. Когда Джоанна с Каролиной ходят по магазинам Умбрии, зрелище более чем впечатляющее: они единственные азиатки на многие километры окрест.