По ту сторону горизонта - Полина Сергеевна Павлова

пойдёт.

Никто не собирается расправляться с ними медленно. Уставшим от войны лондонцам нужно хоть какое-то развлечение, которое позволит забыть на время, что налоги стали непомерно огромными и война, как страшный голодный зверь, пожирает деньги и ресурсы, не способная насытиться. Джеффри перебирает всех, кто есть рядом с ним. Из их команды под горячую руку попали не все, а лишь две дюжины человек, не включая Колмана и его самого. Удивительная способность у пиратов бежать с корабля, когда начинает вонять гарью. Корморэнт этому даже не удивился. Быть может, толпа оборванцев и уважала Моргану, но вот он добиться их расположения не смог, хоть ему, скрипя зубами, и старался помочь новый друг – рыжий квартирмейстер. Колмана боялись, но лишь у О'Райли было нечто большее, чем умение внушать страх своими поступками и словами.

Джеффри ищет взглядом Колмана и замечает его в числе тех, кому уготована участь умереть первыми. Он сводит брови к переносице. А ведь Кеннет обещал что-то придумать. Но как Джеффри полагал, Кеннет, чёртова английская задница, не способен думать о ком-то кроме себя. Корморэнт сплёвывает себе под ноги. Он пытается придумать, что ему лучше провернуть, чтобы прервать казнь.

Они сидели с Колманом в разных камерах, и потому скоординировать план побега не было возможности. А раньше в их цепочке вообще было ещё одно звено, практически всесильное и угрожающе опасное. Корморэнт проклинает Кеннета.

Можно пнуть стоящего рядом солдата, свалить на беззубого пьяницу рядом, но такой план слишком ненадёжный. Он может только ускорить собственную смерть, а это не просто не поможет Колману, но ещё и подставит его самого. Джеффри старается особо не мотать головой, ища, за что можно зацепиться взглядом. Его толкают в спину, заставляя пойти вперёд, и он делает намеренно медленные шаги.

Вся его сущность отказывается умирать. Обычно ему везло, когда дело касалось казни. Недаром его прозвали Баклан – самая везучая птица, пусть и немного глуповатая. Джеффри спотыкается о собственную ногу и падает на колени, заставляя остановиться их маленькую грустную процессию. Но солдаты в мундирах рывком поднимают его на ноги.

– Пошёл! Нечего валяться! Живее, пока не огрёб.

Крохотной задержки не хватает, чтобы переключить внимание всех или хотя бы большей части. Колман поднимается по ступеням. На его шею длинный солдат накидывает петлю, как и на шею двоих бедняг. Нужно соображать быстрее, что-нибудь придумать. Вот только идей в сознании не возникает. Корморэнт пожёвывает нижнюю губу.

«Ну же, Джеффри! Давай, надо что-то делать, дружок», – подстёгивает он себя. Какая-то женщина в толпе начинает выть, когда первая шея ломается. Корморэнт слышит треск. Он сам себе его воображает, потому что стоит слишком далеко, чтобы услышать, как хрустят кости, но от того звук не оказывается менее ярким и отчётливым.

– А мы точно должны умирать сегодня? Может, отложим до завтра? – немного нервно, но всё же стараясь выглядеть наивным простаком, интересуется Джеффри. Это только выводит солдат из себя.

– Да ты закроешь свою пасть или нет? Двигай своими кривыми ногами да помалкивай.

Джеффри совершенно точно не считает свои ноги кривыми. Очень даже ровные, правда, тощие, но от того даже лучше, ему удаётся быстро бегать.

– Нет, ну я, конечно, мог бы помолчать, но зачем?

Выдохнув, со всего размаха Корморэнт ударяет ближайшего к себе солдата лбом, целясь в переносицу. И даже попадает, потому что солдат мгновенно роняет оружие и хватается за нос, распухающий на глазах, а ладонь несчастного пачкается в крови. Пользуясь секундным замешательством, Джеффри пинает второго в колено. Но тут к нему на помощь приходят другие заключённые. Этим простым людям, не знавшим счастья, не осознать вкуса свободы, но болтаться в петле на потеху толпе не хочется даже им. Кто-то умудряется развязать себе руки, но пять мужчин под крик мальчишки «Бей мундиров!» валят другого солдата на землю и принимаются пинать, да так остервенело, что Джеффри морщится.

Только не время отвлекаться на остальных. Он толкает плечом солдата с разбитым носом, чтобы протиснуться между ним и другими заключёнными. Через толпу к ним уже пробираются гвардейцы. На помосте Колман отталкивает от себя палача и накидывает ему на шею верёвку, которой связаны его руки. С удовлетворением Джеффри отмечает, что суматоха позволяет отсрочить их конец.

– А ну посторонись! – орёт Корморэнт, бросаясь в противоположную сторону от помоста и от бегущих солдат. Длинный, он выше практически всех в толпе, и потому ему не сложно понять, куда лучше двигаться. Недовольные люди то пытаются отпихнуть его, то наступают на ноги, но Джеффри вихляет между ними словно рыба в воде.

Громко он рявкает на мужика, схватившего его за плащ. Были бы только у него свободны руки, он бы размахивал кулаками направо и налево. Колмана уже не видно на помосте, как и третьего приговорённого. Лишь висельник едва заметно покачивается на короткой верёвке, а его босые чёрные пятки провалились в дыру под ним.

Корморэнт достигает края толпы у самой стены, ему остаётся только завернуть в закоулок и бежать прочь, пока не найдётся добрый человек или острый предмет. Но его хватают за шиворот и припечатывают лицом к чёрной стене. Виском Джеффри ударяется об угол.

– Куда собрался, ублюдок?!

Хрустят его собственные зубы, кусок одного откалывается, и Джеффри сплёвывает его на землю вместе с кровью. Выходит плохо, слюна растекается по стене и его подбородку, а ведь ему почти удалось убраться отсюда.

– Слушай, – тихо произносит Джеффри, – отпусти меня. Я ведь могу заплатить. Никто не узнает. Я уберусь отсюда, а ты останешься при деньгах.

– Заткнись! – солдат ещё раз ударяет его лицом.

И тупая боль отзывается в голове: в виске и над бровью.

– По приказу Бентлея Кеннета, генерал-губернатора Ост-Индской торговой компании, освободите Джеффри Корморэнта и Колмана Мёрфи, – этот голос Корморэнт ещё не слышал.

Глава 12. Некоторые трудности

– А я сказал, что ты свинья, Кеннет. Ублюдок и подонок, как и все, кто на тебя работает, – Джеффри вытирает кровь под носом рукавом грязной сорочки, кивая на Спаркса, и Бентлей брезгливо морщится, даже не скрывая отвращения.

И это его спаситель, как бы прискорбно ни было осознавать. Да, косвенно, но всё же спаситель. Без Джеффри и его особенной преданности Моргане он бы не смог добраться до Лондона. Вот только вряд ли добродетель Корморэнта была чем-то искренним. Скорее он просто из чувства вины решил завершить начатое своим капитаном. Почему-то у всех появляется желание выполнить волю покойника, даже если покойник ничем