Восход созидателя. Каратель. Часть 2 (СИ) - Алан Адамс

— Я вызываю Вас на дуэль! — напыщенно произнес курсант, гордо вздернув подбородок и выпятив грудь вперед.

— Я с индюками не дерусь, я их на суп пускаю, — ответил я, — впрочем, меня вызвали, мое право назначить время и оружие. Здесь и сейчас, только кулаки и ноги.

С этими словами я шагнул вперед, и нанес короткий апперкот по выставленной вперед челюсти. Какая досада, этот вояка отправился в нокаут с одного удара.

— Чем больше шкаф тем сильнее грохот, — разочаровано бросил я обходя достаточно объемную тушу поверженного жениха Венеры, — Увижу рядом с Венерой, накажу.

Вокруг, конечно же нашлись операторы-доброхоты, которые уже выкладывали ролики с Сеть. Малолетние уроды, дайте зрителям хотя бы вчерашние кадры с моим участием переварить. Нет надо все как в конвейере потоком гнать.

Прибил бы гадов. Но нельзя. Дети-цветы жизни. Видно мое состояние как-то проскочило в моем взгляде, потому, что внезапно холл почти опустел и рядом со мной остались только друзья, которые тоже неуютно себя чувствовали. Тяжело находиться с отмороженным типом, который время от времени массово отправляет на тот свет кучу нехороших людей, когда он в скверном расположении духа. И это они еще про Сахару не знают.

Уже ни на кого не глядя я зашел в кабинет и направился к своему месту. Присел. Никто из класса пока не зашёл в кабинет. До конца перемены было еще десять минут, поэтому все предпочитали провести время вне пределов тесного помещения. Посидев секунд тридцать я решительно поднялся с места и направился к выходу. Мои друзья по прежнему стояли кучкой у входа. К ним присоединились некоторые одноклассники и ребята из параллельного класса. Успокоенного мною курсанта уже не было. Сам ушел или ему помогли меня не интересовало.

— Я сейчас вернусь, — буркнул я в сторону друзей и пошел в другое крыло школы, дойдя по коридору до которого я поднялся на третий этаж. У Венеры должен был состояться урок физики и ее одноклассники стояли возле кабинета. Тамбовцева стояла в окружении подруг и о чем-то с ними беседовала.

Парни из ее класса повернулись в мою сторону с интересом и двое из них явно собрались блеснуть остроумием, но, взглянув на меня быстро отбросили эту мысль и даже отступили на шаг назад. Очень правильный инстинкт самосохранения. Измайлов слишком быстро сдулся и пока что я был очень зол на всю эту Вселенную, что устроила мне эту вакханалию с многочисленными девицами. Вместо того чтобы заниматься серьезными делами, я отвлекаюсь на каких-то малолетних девиц, у которых на уме одни принцы. Только Венера всегда была со мной в прошлой жизни и в этой. Я подошёл к девушкам, которые с интересом обернулись ко мне. Лишь одна Тамбовцева насторожилась, прекрасно уловив мое состояние. Ее подруги собрались было отпустить по своему обыкновению скабрезные шуточки насчет меня и Мадины, но, я так взглянул на них, что желание блеснуть остроумием у них мгновенно улетучилось. Быстро распрощавшись и искоса посматривая на меня они отошли подальше от нас, а часть из них зашла в класс.

Мы молча стояли с Венерой напротив друг друга глядя друг другу в глаза. Через минуту мы, не сговариваясь повернули и направились к лестнице.

Все также молча мы вышли во двор школы и направились к хвойной аллее, расположенной на территории школы.

Тропинка из гранита отполированная за десятилетия ногами школьников, проходила среди раскидистых елей, источающих хвойный аромат под лучами солнца. Мы вышли на тропинку, окольцовывающую небольшой пруд с дикими утками, облюбовавшими этот небольшой водоем. Медленно отмеряя шаги мы молча обходили по тропинке пруд. Венера молчала, также как и я. Нам не нужны были слова в прошлой жизни, мы всегда понимали друг друга без слов. Вот и в этой новой жизни, совсем еще юная подруга, с которой мы никогда не жили вместе полностью понимала и чувствовала меня всего. Ей стоило огромных усилий выдержать тот натиск моих эмоций, которые захлестнули ее. Я пытался их удержать, чтобы оградить ее неокрепшее сознание от той нагрузки которую нес в себе и в итоге на нее обрушилась лишь крохотная часть того, что я испытывал сам. Но для молоденькой, только начавшей жить девушки это было запредельно много. Она понимала, что я ограждаю ее от самого себя и что чудовищная душевная боль испытываемая ею, всего лишь ничтожная частичка от того, что приходится нести в себе мне. Все, что копилось во мне с момента попадания сюда, все что я тщательно отбрасывал в сторону, а как оказалось на самом деле прессовал в себе смело создаваемые барьеры и рвалось наружу. Боль от потери моего мира, от утраты моего народа, который я выпестовал с привел к могуществу. Боль от того, что пришлось начинать все с самого начала. Она чувствовала слабые отголоски бушевавшего во мне шторма, хоть и не понимала причин. Но вот мое горе от утраты прежней Венеры и наших сыновей она каким-то образом совсем придавило ее. Она каким то образом поняла, что я терзаюсь от потери. Но до нее не могла дойти причина. Если она рядом, почему я в отчаянии от ее потери и о каких еще детях может идти речь. Мы уже не отмеряли шаги по аллее, а просто сидели на белой садовой скамье и смотрели на важных цветастых селезней, плавно рассекающих водную гладь. Мы смотрели на пруд, но ничего не видели, потому что моя борьба с самим собой продолжалась. Венера держала мою руку в своей ладони м поглаживала ее другой рукой, что подействовало на меня как выключатель, запустивший процесс восстановления моего душевного равновесия. Я сумел закрыть брешь, сквозь которую обрушил на бедную девушку неподъемную ношу и продолжил искоренять бушевавшую во мне истерику уже не выплескивая наружу негатива. Но моя подруга прекрасно чувствовала и знала, что борьба во мне не закончилась, что она продолжается и ее суженому приходится нелегко и она ничем не может ему помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но это было не так. Одно ее присутствие придавало смысл моей борьбе. А моя рука впервые в этом мире оказалась в ее руке, мы впервые здесь коснулись друг друга. И она, как ни странно, узнала это прикосновение, я понял это по удивлению, которое она испытала, едва коснувшись меня. Она знала мою руку, несмотря на то, что касалась ее впервые. Как такое может быть, но Венера невероятным образом сумела считать с меня информацию, касающуюся ее самой.

Она продолжала поглаживать мою ладонь, и каждое прикосновение ее тонкой и тёплой ладошки заменяло в моей душе умиротворением клокочущую ярость.

Постепенно я ликвидировал последствия срыва, так неожиданно накрывшего меня в самом неожиданном месте. На мое счастье здесь оказалась Венера, без которой могло произойти страшное. В прошлый раз все закончилось моей необдуманной вылазкой в Сахару, где я сломал руку, едва не попался аборигенам и обзавелся Лаской. И ведь тогда не было даже намека на истерику. Обычное раздражение едва не привело к печальным последствиям. Что могло бы произойти сегодня, не окажись рядом Венеры, даже трудно представить. Я накрыл своей ладонью ее ладонь и наши руки оказались вместе. Освободившись от всякого негатива в душе я от всего сердца поблагодарил подругу, спасшую меня от самого себя.

Я всеми силами старался загладить свою вину за ту боль, которую ей довелось испытать из-за моей минутой слабости.

Теперь ее накрыло всеми чувствами, которые я испытывал к своей подруге. Вся моя теплота, вся моя благодарность, все мое уважение матери моих детей накрыло ее с головой и я понял, что опять этот поток слишком силён для юной девушки и постарался ослабить его. Но на этот раз положительные добрые мысли и эмоции она впитала без последствий и без остатка. Тогда я отпустил на волю всю степень моей признательности к ней и все мои чувства, в которых она просто утонула и плыла, перебирая и изучая их. Когда она добралась до наших отношений в моей прошлой жизни она была сильно озадачена и я едва успел убрать то, что ей знать было еще рано. Но краешек она ухватила и была сильно озадачена и смущена.

А я наконец-то принял, что прежняя Венера и сыновья живы здоровы в старой Вселенной, что я сполна выполнил там свою миссию и что ушел оттуда вовремя, на пике своего могущества, освободив мир от электронной нежити, убивавшей все живое по заданной миллионы лет назад программе. И что они должны пройти свой путь, набить свои шишки и совершить свои деяния.