Глаз Паука - Олаф Бьорн Локнит

Осознав сие обстоятельство, девица Нираель ойкнула, на цыпочках подошла ближе и присела на корточки. Неизвестный сперва пристально рассматривал кота, потом перевел взгляд на девушку. Теперь контраст между живой и сожженной частью лица стал еще более жутким. Слева в распахнувшемся зрачке льдисто-серого оттенка светился разум, а справа не было ничего, кроме обуглившихся по краям сизо-багровых шрамов.

Порождение странного капища неотрывно таращилось на оцепеневшую Ильху еще два или три удара сердца, потом опустило веко и задремало. Только тогда девица Нираель с шумом перевела дыхание, испытывая как облегчение, так и нешуточную тревогу. Очнуться-то ее подопечный очнулся, но как пойдут его дела дальше?

Вопреки мрачным ожиданиям Ильхи, незнакомец с того памятного вечера явно пошел на поправку – медленную, что неудивительно при его состоянии, однако с каждым проходившим днем все более заметную. Единственное, что беспокоило девушку – она так и не услышала от своего загадочного подопечного ни единого слова. То ли ему было трудно разговаривать после пережитого, то ли – при этой мысли по хребту Ильхи пробегал неприятный холодок – он вообще не обладал даром речи. Девица Нираель могла поклясться, что неизвестный понимает и осознает ее слова, однако никакого ответа на ее расспросы пока так и не прозвучало.

Спустя несколько дней подопечный сделал первую неуверенную попытку встать на ноги, закончившуюся безмолвным и болезненным падением. Человек оказался упорным в намерениях, и, невзирая на причитания девицы Нираель, к вечеру последующего дня сумел добиться своего. Передвигался он крайне неторопливо и при ходьбе заметно прихрамывал, а потому от посоха, притащенного Ильхой, не отказался. Послушно натянул купленный по дешевке бесформенный балахон – судя по запаху, раньше принадлежавший какому-то пастуху. Решив не рисковать понапрасну, Ильха с величайшим трудом словами и жестами убедила подопечного закрыть покалеченную сторону лица тряпкой – а иначе каждый прохожий и проезжий начнет пялиться и приставать с расспросами: откуда на улицах достославного Шадизара взялось эдакое чудовище?

Незнакомцу – Ильха и Уиджи без долгих размышлений присвоили ему незамысловатое прозвище Одноглазого – явно не терпелось выбраться из гостиничной комнаты. Его первая прогулка по окрестностям «Змеи и скорпиона» прошла относительно благополучно, если не считать того, что спутник девицы Нираель долго и пристально разглядывал все, что попадалось навстречу. Жгучий интерес вызывало все подряд: разложенные на прилавке товары уличных торговцев, скрипучие пролеты Старой Лестницы, уводившей в квартал Нарикано, бездействующий фонтан на улице Лучников, засохшие из-за летней засухи осокори и кусты поникшей акации… Дольше всего он проторчал перед маленьким капищем Хранителя города, Бела-Обманщика. Оглядел каменную стелу со всех сторон, потрогал видевшие на высоте человеческого роста Отмычки – отлитую из бронзы связку из пяти ключей – и с вопросительным видом обернулся к Ильхе. Та, как могла, растолковала, смысл увиденного, заодно поймав себя на здравой мысли: а что, если сводить Одноглазого на пустырь, где располагалась их капище из черного мрамора? Вдруг при виде молельни в его голове что-то произойдет и он заговорит?

Ильха очень надеялась на успех своего замысла. Но, когда они появились на окраине Плешки, сопутствующее девице Нираель невезение проявило себя во всей красе.

Даже нарочно нельзя было выбрать более худшего времени. Над Плешкой плавало желтое облако пыли, в котором мелькали фигуры сцепившихся не на жизнь, а насмерть поединщиков – пустырь опять стал местом схватки между двумя шайками. Что они там делили, для Ильхи не имело ни малейшего значения. Она немедленно вцепилась в рукав Одноглазого, пытаясь утащить его с пустыря, но ее силенок не хватило. Непонятное создание, вывалившееся из недр молельни, стряхнуло цеплявшуюся за него перепуганную девицу и решительно похромало вперед, яростно сверкая единственным уцелевшим глазом.

Девица Нираель рванулась было следом, но быстро передумала и затаилась в переулке, опасливо выглядывая из-за угла.

У нее едва не случился обморок, когда спустя десять ударов сердца над Плешкой загремел так хорошо знакомый, только многократно усиленный Голос:

– Остановитесь, безумцы! Одумайтесь, говорю вам, пока еще не поздно!..

Глава вторая

Городские секреты

– Даже не мечтай, – с этими словами Хисс Змеиный Язык выволок из бурлящей толпы своего непутевого приятеля. – Пусть они катятся своей дорогой, а мы пойдем своей. Мне Диери голову оторвет, ежели с тобой что приключится. И вообще, с меня на сегодня достаточно. Упаси меня Небо отныне встревать в воровские стыки! Пошли отсюда. Пошли, кому говорю! Веселье окончено, балаган закрывается!

Конан с явным сожалением глянул вслед удаляющейся шумной толпе, состоявшей из перемешавшихся шаек Кодо Сиверна и Марди Крохобора.

Резня на Плешке прервалась на самом интересном месте, но боевой дух и стремление помахать кулаками в приятном обществе по-прежнему требовали выхода. Можно только посочувствовать Добряку Гонже – теперь, когда двое его злейших врагов объединились, прекратив взаимную грызню, хозяину квартала Скена придется очень и очень туго. По мнению Хисса, Добряк вполне заслуживал свалившихся на него невзгод – из всех предводителей кварталов Шадизара Гонжа Хват слыл наиболее злобным, хитрым и жадным.

Увлекшийся наведением справедливости Малыш вылезал из потасовки с крайней неохотой, невзирая на то, что уже в первые мгновения схватки успел обзавестись роскошным багровым кровоподтеком на лбу и длинным порезом на предплечье. По варварской самоуверенности он делал вид, что полученные синяки, шишки и царапины не стоят внимания, но Змеиный Язык был уверен – по возвращении домой Малыша ожидает выволочка от подружки, за которой последуют неизбежные хлопоты с чистой ветошью, горячей водой и прочая милая чепуха. Хорошо бы Лиа тоже оказалась в «Змее и скорпионе» – будет кому пожаловаться на тяжелую судьбу…

– А вот и наши победители! – радостно завопили откуда-то сверху. – Бесстрашные герои, одолевшие всех врагов! Хисс, не от тебя ли только что позорно удирал Кодо?

На низком глинобитном заборе восседал, болтая ногами, чрезвычайно довольный собой Ши Шелам.

– С чего ты взял, что он удрал? Он тебя ищет. Я лично слышал, как он кричал: «Поймаю Ши Шелама – оторву его пустую башку!» – огрызнулся Хисс. – И вообще, почему ты до сих пор здесь, трус несчастный? Я думал, ты уже давно несешься по дороге к Аренджуну или запираешь десятый засов на дверях покрепче.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});