Время падающих звезд - Герберт Циргибель

— Они совершенны, — заверила Ауль, — мы только не учли собаку. Конечно, шестая луна может также и превратиться в солнце. Она бы растопила лед на Юпитере и сделать его пригодным для жизни следующим поколениям…

— Я не вижу в этом ничего смешного, Ауль.

— А я не вижу ничего жуткого в том, чтобы жить здесь. Жутко только то, что не поддается расчетам — такса, например. Он плохо запрограммирован. Мы научим его тому, что он должен слушаться и больше не должен покидать сад.

Я почувствовал зуд на коже и списал это на перенесенный испуг. Также снова появились легкая головная боль. Ее невозмутимость побуждала меня к противоречию.

— Молодая такса не поддается программированию, — сказал я, — возможно, это можно проделывать с людьми…

— Все можно запрограммировать, — поучили меня, — даже твою маленькую собаку. Даже червя, мышь, любое насекомое и даже электрон можно запрограммировать.

— Прекрасно, — уступил я, — так должно быть. Но программировать значит еще долго не мыслить самостоятельно. Массовым воздействием программировали целые народы для войны…

— Я знаю это от отца. Те, кто выжил, станут умнее и будут основательнее думать.

Она сказала это так холодно и деловито, как будто она сама в этот момент была компьютером. Я крепко привязал Вальди и пошел в соседние помещения. Ауль последовала за мной. И здесь тоже попадали горшки и кувшины. Я собрал ногой осколки и подумал: Что она за существо? Она никогда не смогла бы принадлежать к Земле, ее родиной всегда будет оставаться это физическое Нечто, которое она называет «Квиль». Она анализирует жизнь, она ее не любит. Возможно, с ее точки зрения это правильно. Такие ощущения, как сочувствие, печаль или негодование не могли были быть привнесены сюда, чрезмерная роскошь, которая может стать даже опасной для жизни. Они уже давно заменили ощущения чем-то другим, наверное, логикой или не знаю чем…

Я вдруг почувствовал ее руку на моем плече, услышал ее шепот: «Я точно знаю, что сейчас происходит в тебе. Именно поэтому я хочу вернуться с тобой на Землю. Я хочу все делить с тобой: твои мечты и надежды, твой страх и печаль, твой гнев и твою любовь. Поверь мне, я буду как все…»

— Ты будешь несчастлива, Ауль. Что могла бы дать тебе Земля?

— Тебя.

— Незапрограммированного?

— Такого, какой ты есть.

Мы сели на нашу кровать. Ее слова подняли мне настроение, заставили забыть прошлое. Я поцеловал ее. В ее страстных объятиях я снова почувствовал начал чесотку на коже.

— Звездочка, здесь есть муравьи?

— Да, маленькие по неосторожности доставили несколько муравьиных яиц в комке земли. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто так, мне как раз это пришло в голову.

Я почесался украдкой. Надеюсь, они не доставили сюда по неосторожности еще и клопов и блох…

Ауль прильнула ко мне. «Ты знаешь, что отец хочет отдать меня тебе в жены?»

— Он дал мне это понять.

— И ты рад?

Что я должен был ответить? Брака здесь в любом случае не было.

— Конечно, Ауль. Будет чудесно, если ты с благословения твоего отца станешь моей женой.

— Ты теперь называешь меня женой. Разве я не твоя горячая штучка?

— Да, — сказал я вздыхая. Зуд стал невыносимым.

— У тебя много наложниц на Земле?

Своим допросом она совсем сбила меня с толку. Когда я замолчал, она повторила свой абсурдный вопрос.

— Сто двадцать две, — сказал я и лег поперек кровати.

— Сто двадцать две наложницы? — испуганно воскликнула она. — Я думаю, так много не было даже у Бэлшаррууцура. Она растрепала мои волосы, чудачила, поцеловала меня и укусила мочку уха. «Никогда б о тебе такого не подумала…»

Я ерзал туда-сюда. Ауль неправильно истолковала это, пока я, наконец, не закричал: «Звездочка, я либо заболел, или у вас здесь космические насекомые». Я почесался и не смог удержаться от того, чтобы зевнуть. Она внимательно посмотрела на меня и начала смеяться.

— Почему ты смеешься? — сонно спросил я.

— Это же глупо, — услышал я ее голос, — именно сейчас у тебя прекращается действие концентрата…

Меня окутала благотворная усталость. Я вытянулся, и еще почувствовал, как она подложила мне под голову подушку и поцеловала меня.

XII

У меня был странный запутанный сон, кошмар и обморок, я не мог заснуть. Я открыл и снова закрыл глаза, раздумывал. Мне отчетливо слышался жужжащий звук, равномерный, монотонный. Он преследовал меня уже несколько часов в безумных снах, приводил все к новым ассоциациям.

Он привел меня на Землю, где в центре города над костром вращался на вертеле здоровенный бык. Позднее послышался звук четырехколесной тележки, к которой я был привязан. Меня везли на казнь, но Ауль вовремя прилетела на транспорте и спасла меня. В то время, как мы взмывали наверх, хор роботов закричал мне в уши вслед гамлетовское «Быть или не быть»…

Но сейчас я проснулся, а жужжащий звук все еще был слышен. Сколько я спал?

Осколки разбитых кувшинов и горшков были убраны, на столе стояла маленькая ваза из прозрачного материала, в ней блестел камень рубинового цвета. Я больше не замечал вазу, потому что меня все еще занимало странное жужжание. Затем я услышал новый звук; он исходил из моего живота. Мой желудок урчал. Голод, я голоден! торжествовал я и выскочил из кровати. Необходимо было выяснить, откуда исходил другой звук.

В гончарной мастерской я обнаружил источник звука. Отец Ауль с энтузиазмом вращал гончарный круг, он лепил новую вазу. Рядом с ним стоял Фритцхен, из сада раздавался лай Вальди. Я пожелал доброго утра.

Старик встал, вымыл свои испачканные глиной руки и радостно поприветствовал меня.

— Посмотрите, мой сын вернулся из царства теней, — пришлось переводить Фритцхену, — я думал, что персы напали на нас, когда я проснулся и увидел осколки. Твоя такса чудовище. Мы оба восполним наши потери. Я заказал превосходную глину. Но если я правильно предполагаю, ты сейчас голоден?

Откуда он это знает, подумал я. «Да, отец, я очень голоден. У тебя есть что-нибудь из еды?»

Он засмеялся и довольно потер руки. «Моя дочурка действительно смышленая, она предсказала это». Отец открыл кладовку.

При виде блюд мой желудок заурчал словно контробасс. В одном горшочке лежала дюжина яиц, в другом картофель в мундире. Жареная курочка смотрела на меня, с гарниром из лука, петрушки и морковки. Старик подмигнул мне.

— Не желаешь курочки?

— Еще как желаю, отец. Что предсказала Ауль?

— А не желаешь ли ты еще своего изобретения: жареной картошки с яйцом?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});