Обладатель великой нелепости - Борис Левандовский

– Ты всегда такой… крутой? – спросила Марина, с восхищением глядя на Геру.

– Ну… – замялся тот, неожиданно смутившись. – Просто что-то нашло… – почему-то в этот момент ему вспомнился зрачок диафрагмы. Три года назад, делая фотографию для портрета… что-то шевелилось в его черной бездонной глубине. Затем видение исчезло.

* * *

После того как были куплены билеты, у них оставалось еще около часа свободного времени. Они снова прошли мимо афиши с человеком-обезьяной и свернули на боковую аллею, выходившую перпендикулярно кинотеатру.

– Кстати, в афише ошибка. В том фильме играет другой актер, – сказала Анжела.

– Правда? – медленно произнесла Марина, настороженно следя за пьяным мужчиной, который сначала проковылял мимо них, затем развернулся, обогнал компанию и теперь петлял по замысловатому курсу в десяти шагах впереди.

– Да, я только не помню, как его зовут, – добавила Анжела.

– А-а… – Марина, не отрываясь, смотрела на пьяного.

Наконец тот плюхнулся на подвернувшуюся скамейку. На нем были джинсы и светлая рубашка, выпачканные землей – наглядная карта пройденного маршрута. Откинувшись на спинку скамьи, он пьяно улыбался каким-то своим мыслям, карикатурно напоминая довольного жизнью миллионера на отдыхе под пальмой. Между ног на джинсах расплылось темное мокрое пятно.

– Штормит! – хохотнул он, заметив проходящую мимо компанию.

– Да он… обдулся! – хихикнула Анжела.

– Тихо… И не смотри на него! – шикнула Марина. – Я их ужасно боюсь.

– Кого – их? – спросил Алекс.

– Пьяных, – ответил за Марину Гера. – Разве не ясно?

– Представляешь, он ведь может прямо сейчас броситься на тебя, – зловеще ухмыльнулся Алекс, и сделал вид, что хватает Марину за плечо. Но ей было не до шуток.

– Отстань, – сказал ему Гера с улыбкой, но в его глазах не было и капли веселья.

– Я только пошутил.

Они направились вдоль аллеи, оставив пьяного позади.

– Эй, молодые люди! – вдруг долетело со стороны скамейки.

Они остановились и повернули головы. Марина крепко сжала руку Геры (тот вздрогнул от еще не испытанного чувства).

У пьяного в уголке рта торчала не зажженная сигарета, но он никак не мог совладать со спичками.

– Не поможете? – он протянул в их сторону коробок. Четверка секунду-другую молчала, наконец, Гера, которым в тот момент полностью находился во власти эйфории от ощущения руки Марины в своей ладони, подался вперед.

– Конечно, что может быть проще.

– Постой, – Марина попыталась его удержать. – Не надо, посмотри, какой он здоровый. Как буйвол. Идем, пожалуйста.

– Да ничего не случится, он просто не может запалить спичку, – беспечно возразил Гера, в ту минуту готовый делать добро всему свету. Марина даже не подозревала, что сама является причиной его упрямства.

– Тогда пойдем все, – предложила она.

– Зачем? – удивился Гера.

– Пойдем, правда? – Марина посмотрела на Алекса с Анжелой. Те нехотя кивнули.

– Ладно, если ты так этого хочешь, то Ал пойдет со мной, а вы подождете нас здесь, – сказал Гера.

Марина пожала плечами, но согласилась.

– О'кей, – кивнул Алекс, и они направились к скамейке.

– Зачем все это? – вздохнула Марина и посмотрела на подругу. – Иногда, я просто не могу понять парней, почему они всегда куда-то лезут?

Анжела покачала головой:

– Наверное, мы их никогда не поймем.

Они напряженно следили, как Гера и Алекс подходят к скамейке.

– Прогуливаете, пока другие квасятся в классах? – усмехнулся «моряк» и, не дожидаясь ответа, мотнул головой: – Ясное дело… Ну-ка, подсоби, я слегка не в форме, – он протянул коробок Гере.

Их глаза ненадолго встретились, но что-то во взгляде пьяного мужчины успело измениться. Он быстро перевел взгляд на Алекса, снова улыбаясь, но как-то уже напряженно.

Гера чиркал спичкой о коричневую полоску на коробке. Но либо полоска стерлась, либо спички отсырели, – он очень долго не мог добиться от своих действий ничего толкового. И даже начал заметно нервничать.

В конце концов – слава огню и сере! – одна из спичек вспыхнула, и Гера, прикрывая ее ладонью от ветра, поднес спичку к лицу мужчины. Подкуривая, тот наклонился, и их глаза снова встретились. Мужчина замер, а затем внезапно резко выпрямился с необъяснимо сложным выражением на лице. Сигарета во рту так и осталась не зажженной.

– Перестань смотреть на меня.

– Что?

– Мне не нравятся твои глаза, парень, – Гере показалось, что сейчас тот не более пьян, чем любой из них. – Как будто я в них что-то вижу, но не понимаю… Да прекрати смотреть, мать твою!

Горящая спичка обожгла Гере пальцы; он резко отряхнул ее на землю и глянул на Алекса:

– Чего он хочет? Ты что-нибудь понял, Ал?

ЩЕЛК!

Алекс скептически скосил глаза:

– А ты разве еще не заметил, что он вдрызг… Ладно, раз ты ему не нравишься… – он протянул руку за коробком. Гера отдал ему спички.

В памяти уже второй раз за этот день всплыл старый фотообъектив с бездонной пропастью диафрагмы. Которая все расширяется, расширяется…

ЩЕЛК!

Алекс ловко зажег спичку с первой попытки:

– Не пойму, что вы имели против моего друга.

– Тебе и не нужно понимать, – беззлобно ответил «моряк», подкуривая. – Спасибо, парень, – он затянулся сигаретой и снова откинулся на спинку скамейки.

Теперь Гера был просто уверен, что мужчина абсолютно трезв. И почему-то его это совсем не удивило.

– Ну и хер с тобой, – сказал Алекс. Правда, еле слышно, разворачиваясь вслед за другом.

ЩЕЛК!

* * *

Их билеты указывали на места в середине зала, но они заняли кресла в последнем ряду: на утренний сеанс народу собралось немного, в основном, такие же школьники, несколько пенсионеров и те, у кого еще не успели закончиться отпуска – всего человек тридцать. От этого зал большого кинотеатра на тысячу мест выглядел совершенно пустым. Когда перед киножурналом погас свет, у всей четверки было одинаковое чувство, что они остались совсем одни в огромном темном зале, и только для них загорелся широкий экран по другую сторону тихой пропасти рядов.

Во время фильма Алекс увидел, как Гера осторожно кладет руку Марине на плечо, а затем так же осторожно целует ее – сначала в щеку, а когда она, не поворачивая головы, начинает улыбаться – в губы. Алекс впервые в жизни ощутил укол ревности. Возможно, потому, что Марина ему тоже нравилась. В то время как его девчонка казалась ему длинной и тощей, как глиста. И обнять ее, даже ради эксперимента, у него не возникло никакого желания. Почему подруга Марины оказалась совсем не похожей на нее, – мысленно сожалел Алекс. С другой стороны, именно Гера инициировал знакомство, и первенство выбирать справедливо принадлежало ему. Возможно, если бы у Алекса хватило духу в тот день не прятаться за спиной друга, а подойти первым, то Марина сейчас…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});