Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег

шепотом сама себе сказала Пелагея и хмыкнула, увидев, что все ее шикарное платье в крови.

Она дошла до тамбура. Дверь вагона была открыта. Пелагея выглянула наружу. Картуза и беглецов не было видно, но по насыпи от хвоста поезда резво бежали двое мужчин в форме жандармов.

Пелагея присела у открытой двери вагона, достала «шило» и стала ждать. Когда первый жандарм взобрался в тамбур, Пелагея ударила «шилом»: раз, два – в сердце, и три, четыре – с двух сторон шеи. Она вытолкнула убитого из вагона прямо на поднимающегося второго жандарма. Тот упал, но быстро встал на ноги, потянувшись к кобуре. Пелагея метнула «заколку для волос» ему в голову. Жандарм охнул, упал и покатился с откоса.

* * *

Пелагея спустилась из вагона и начала, осматриваясь, сползать по откосу насыпи. Подойдя к телу жандарма, она увидела кровоточащую рану проломленного в области виска черепа.

Пелагея разволновалась:

– Где сюрикэн? Мое любимое оружие!

Кругом была еще не кошенная трава, и Пелагея поняла, что на поиски уйдет много времени, которого у нее нет.

* * *

Она начала углубляться в лес – подальше от железнодорожного полотна. Дойдя до небольшой полянки, Пелагея увидела примятую траву. Пройдя еще несколько шагов, она наткнулась на капу с кривыми желтыми зубами, а еще через шаг – на подушку, подшитую по форме как муляж живота.

Пелагея подобрала находки, подумав: «Нельзя оставлять следов».

Она посмотрела вглубь леса и, медленно передвигая ноги, пошла по примятой колесами телеги траве, пробормотав:

– Вот и след…

Эпизод 2

След

27 мая 1862 года Москва

К особняку на Ордынке широким шагом спешно шел Артамонов.

* * *

Андрей Георгиевич с нетерпением ждал его прямо в холле и, как только тот зашел в двери, набросился на него:

– Сергей Демьянович, ну что там?

Артамонов кивнул и устало присел на банкетку у двери.

Отдышавшись, сказал с пересохшим горлом:

– Есть след!

Андрей Георгиевич крикнул кухарке:

– Принеси воды!

Артамонов жадными глотками выпил целый стакан, глубоко вдохнул и продолжил:

– Их засекли на железнодорожной станции Вышнего Волочка по направлению на Санкт-Петербург. По описанию это был Тихомир с молодой женщиной и младенцем. Жандарм, который их опознал, сомневался в своей правоте вплоть до отправления поезда, и получилось так, что они уехали. О задержании сообщали по телеграфу на станцию Бологое. Но телеграфная связь не сработала. Поэтому этот жандарм решил самостоятельно добраться туда на ручной дрезине и лично указать на беглецов. В Бологом стоянка поезда полчаса, поэтому можно было успеть. Но он, видно, не рассчитал своих сил и опоздал – поезд уже ушел. В результате он попросил помощи, и вместе с еще одним жандармом они стали преследовать поезддо следующей станции, кажется, Окуловки. Поезд они увидели где-то через десять верст в валдайском лесу. Поезд был аварийно остановлен машинистом. Тихомира с женщиной и ребенком в нем не было.

Андрей Георгиевич взволнованно сказал:

– Так надо срочно допросить этого жандарма и машиниста!

Артамонов покачал головой:

– Уже нельзя – все мертвы: жандарм, машинист с помощником и кочегаром.

Андрей Георгиевич разочарованно развел руками:

– Снова все концы в воду!

Артамонов хитро прищурился и с улыбочкой сказал:

– Но второй жандарм жив. В тяжелом состоянии, но жив. Он указал, что был ранен, а на его глазах первый жандарм убит какой-то черноволосой женщиной.

Андрей Георгиевич воскликнул:

– Так поедем же срочно на Валдай!

Артамонов снова хитро прищурился и сказал:

– Тут еще то ли совпадение, то ли точно божий промысел.

Андрей Георгиевич прорычал:

– Не томите!

Артамонов продолжил:

– Бляха убитого жандарма была под интересным номером – 1234.

Андрей Георгиевич торопил:

– Говорите же!

Артамонов заулыбался:

– Помните: фотопластины Тихомира были пронумерованы «1», «2», «3», «5», а номера «4» не было?

Андрей Георгиевич согласно кивнул:

– Конечно!

Артамонов продолжил:

– Так вот, я тут подумал…

Эпизод 3

Малёк

26–28 мая 1862 года Валдай

– Малёк! Куда прешь? Вертай взад. Вишь же ж: лесная дорога пошла, – окрикнул нескладного мужичонку Картуз.

Малёк «дал задний ход» телеге, сдвинул суконную шапку на лоб и почесал затылок:

– Так куда ехать-то? Вправо? Влево?

Картуз и сам призадумался.

Возникла пауза.

Сзади послышался тоненький голосок Марфы:

– А мы к людям едем или от людей?

Картуз грубо ощетинился на нее:

– К каким людям? Дура! Нам, где людей нету, надо же ж!

Тихомир поморщился и уж было хотел заступиться за Марфу, как та совершенно спокойно ответила Картузу:

– Дура аль не дура! А от людей надо направо вертать. Вишь, травка в какую сторону колесами примята. Дня три назад ехали, груженые.

Картуз промолчал и толкнул Малька в бок. Тот повернул направо.

* * *

Начинало смеркаться.

Марфа перевела взгляд на Тихомира. Он тоже посмотрел на нее и улыбнулся.

Марфа, со вздохом большого сожаления, оторвала полоску от подола новенького модного платьишка, плюнула на нее и стала трогательно утирать запекшуюся кровь со лба Тихомира. Тот, словно не чувствуя боли, улыбался, глядя на ее нежные руки. Ему очень захотелось обнять ее и сильно прижать к себе.

* * *

– Чего расселись! Вылазь: толкай же ж, – прикрикнул Картуз.

В низине колеса телеги провалились в мягкую влажную почву.

Тихомир вообще ничего не понял, а Малёк соскочил с телеги и махнул ему рукой:

– Подсоби! Не вишь: засели.

* * *

Тихомир слез и начал помогать выталкивать телегу.

Марфа смотрела на него, а он на нее – они улыбались друг другу.

* * *

После следующего холма доехали до развилки лесных дорог.

Картуз спрыгнул с телеги, окинул всех суровым взглядом и приказным тоном сказал:

– Всем сидеть тихо! Малёк, присмотри за ними же ж.

* * *

Когда Картуз скрылся в лесных зарослях, Малёк развернулся к заложникам и обратился к Тихомиру:

– Кто такие будете?

Тихомир молчал.

Малёк быстрым движением достал складной нож и открыл его резким выпадом руки навылет. Направив лезвие в сторону Тихомира, рассержено сказал:

– Ты не смотри, что я «малёк». Быстро подрежу! Знаешь, кто поезд остановил?

Тихомир по-прежнему молчал, а Марфа прижалась к нему в поисках защиты.

Малёк ухмыльнулся:

– Так то ж я! Всех порезал! И минуты не прошло! Машиниста, помощника и кочегара! Всех троих!

Малёк помахал лезвием перед лицом Тихомира.

Тихомир, стараясь сохранять хладнокровие, ответил:

– Я сам не знаю, зачем нас захватили.

Малёк почти вплотную приблизился к Тихомиру и поднес нож к его горлу:

– Врешь! Я слышал, как «черная баба» с Картузом говорили про дитя. Видать,