Прыжок в сторону, или баронесса из племени волчиц - Анатолий Дубровный

Бордом

Загонщик смотрел, как приёмная дочь Арлиты вертела кусок кости, явно вознамерившись что‑то из него вырезать. Его заинтересовало, как девушка будет это делать, сам он неплохо, да что там неплохо — лучше всех в племени волчиц, резал по кости. Только вот не всегда удавалось достать кость подходящих размеров и плотности. Да и инструменты, которые Бордом тщательно изготавливал, служили недолго — камень можно только один раз заточить, да и делать это надо осторожно и тщательно, чтоб не раскрошить. Загонщик с улыбкой наблюдал за Анитой — резцов для кости у неё‑то не было, как же она собирается резать кость?

Бордом продолжал незаметно наблюдать за девушкой, так похожей на его дочь. Хоть Анита как две капли воды походила на Алиту, но, несмотря на свою наивность в некоторых вопросах, девушка выглядела старше. Нет, не внешне, а в своих суждениях и поступках, умении спланировать свои действия. Конечно, у неё были вещи, которые волчицы и их загонщики представить себе не могли, и она умела ими пользоваться. Но уметь просто пользоваться мало, надо так спланировать свои действия, чтоб с максимальным толком употребить возможности своих чудесных вещей. Расправа над гугутанами и охота на скального демона это ясно показали. Да и то, как хладнокровно Анита убила тархара, тоже о многом говорило. Ведь даже её оружие вряд ли остановило бы саблезубого зверя, если бы тот прыгнул! Бордом видел, что девушка спокойно выжидала, чтоб бить наверняка, но при этом была готова в любой момент стрелять из своего оружия, чтоб постараться не допустить прыжка тархара.

Дальнейшее заставило Бордома даже перестать дышать! Анита, словно определившись с тем, что же хочет сделать, достала ещё одну свою чудесную вещь, выдвинув маленькое лезвие, провела им по кости, легко начав её резать! Бордом подошёл ближе и сел рядом, зачарованно рассматривая чудесный инструмент. Когда девушка подняла на загонщика глаза, тот протянул руку и попросил показать то, что Анита держала в руках. Она могла и отказать, несмотря на свою молодость, она была уже охотницей, но девушка протянула странный маленький ножик Бордому, при этом показав, как выдвигать остальные лезвия. Удивляясь собственной смелости, загонщик забрал у Аниты кость и стал вырезать то, о чём перед этим думал — тархара. Девушка смотрела на работу Бордома, восхищённо затаив дыхание, чем ещё больше вдохновляя загонщика. Только вырезав фигурку, Бордом оторвался от своего занятия и удивлённо оглянулся — все уже давно спали. Анита сделала так, чтоб свет падал только место, где сидел Бордом, не мешая остальным. Загонщик протянул вырезанную фигурку и нож девушке, но та, взяв маленького тархара, начала расспрашивать загонщика о том, какие у него инструменты и как он ими работает, показав, что она хоть сама не умеет резать по кости, но разбирается в этом. Бордом охотно рассказывал, найдя заинтересованного слушателя, остальных‑то интересовали уже вырезанные фигурки, а не сам процесс. Показав свои инструменты, Бордом, вздохнув, собрался вернуть чудесный нож Аните, но та отрицательно покачала головой:

— Возьми себе, тебе он пригодится больше.

Загонщик поблагодарил и пообещал сделать бусы Аните и Алите, да такие бусы, каких ни у кого нет. Не откладывая в долгий ящик, Бордом взял ещё один зуб тардыма и начал вырезать, сказав, что бусы будут к ярмарке. Анита, внимательно наблюдавшая за работой загонщика, вполголоса, чтоб никого не разбудить, спросила:

— Ярмарка, я уже много о ней слышала, а в последнее время слышу всё чаще. Мне немного непонятно почему так готовятся к торгу с купцами и зачем делать бусы именно к ярмарке? Я же не собираюсь их продавать!

— Ярмарка — это не только торг, на неё собирается много охотниц и загонщиков. Не только наших соседей, но и из дальних племён, — тоже тихо ответил, не отвлекаясь от работы, Бордом. Дальше он рассказал, что это что‑то вроде праздника совершеннолетия, и там тоже охотницы будут выбирать себе загонщиков. Только из других племён. Иногда даже бывает, что охотница уходит из своего племени и переходит в племя выбранного ею загонщика. Именно так и произошло с молодыми охотницами сёстрами Арлитой и Архитой, они перешли в племя волчиц, присмотрев себе там молодых загонщиков. Анита согласно кивнула, подобный обычай предотвращал вырождение. Ведь племена были небольшими и в конце концов в таком маленьком сообществе все стали бы родственниками. И теперь стало понятно отличие Арлиты и Архиты от остальных волчиц, те были крупнее миниатюрных сестёр, а Алита была очень похожа на свою мать — такая же маленькая. Рассказывающий дальше, Бордом пояснил, что сёстры — охотницы были из племени ласок, живущем на севере, ближе к горам.

— Они все там такие — небольшие, загонщики тоже. Но девушки у них очень красивые! — говорил Бордом, не переставая вырезать фигурки, Анита кивнула соглашаясь, действительно, Арлита с Архитой считались бы красавицами в любом обществе, как и Алита. Да и Анита, мало обращающая внимание на парней, постоянно ловила на себе их взгляды, а Дороти часто вздыхала, глядя на Аниту.

— Мне бы твою внешность, — говорила пышечка Дороти, — они все были бы у моих ног!

Бордом ещё долго рассказывал о ярмарке, у Аниты начали слипаться глаза, она пошла спать, а Бордом ещё долго резал кость, наслаждаясь самим процессом.

Турул Зурилья

Высокий, смуглый с носом чуть горбинкой человек оглядывал торжище перед ним. Торговцы разложили свои товары прямо на земле, на кусках грубой ткани. Оно и понятно, в этих диких местах торговать цивилизованно невозможно, что такое прилавок здесь даже не представляют. Здесь‑то и денег нет, да и вряд ли здесь знают, что такое золото, а если и знают — то не ценят, по крайней мере, у местных жителей Зурилья не видел ни одной золотой вещи. Высокий человек и был Турулом Зурилья — ловцом, или как их ещё называли — асишаром. Смотрел он не столько на предлагаемые шкуры, сколько на девушек, их принесших. Товары самого Зурилья точно так, как и товары остальных торговцев лежали на земле, но в отличие от остальных здесь были только украшения, много украшений, очень ярких, но при этом самых дешёвых, их‑то всё равно бросить придётся. Да и не купит их никто, даже местные дикари, дешёвку сразу видно. Украшения разложили только что, до этого Зурилья для обмена ничего не выставлял, он и Линалья, его заместитель и помощник, с многозначительным видом ходили и рассматривали предлагаемый местными товар, словно думая, стоит ли предлагать свои богатства в обмен на эти шкурки и кости, показываемые дикими жителями буша. Заинтересовали емкости с внутренностями и железами турункора — пустынного зверя. То, что предлагали местные, было очень ценно само по себе, но находилось далеко от берега. Зурилья и Линалья переглянулись и синхронно вздохнули — придётся ограничиться традиционной добычей. Зурилья с сожалением посмотрел на емкости и перевёл взгляд на направляющихся к его товару девушек, придётся довольствоваться этими, напасть на их лагерь не получится, на ночь они уезжают от реки на своих верховых ящерах. Да и сколько их там, в том лагере, плюс мускулистые мужчины, вооружённые копьями — вон их здесь примерно столько, сколько и девушек. Правда они не приехали, а пришли пешком. Вернее прибежали за всадницами, здесь их немного и группа прикрытия может их задержать, пока остальные погрузят захваченную добычу на лодки. А в их лагере мужчин может быть гораздо больше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});