Их долго и счастливо - Кэти Роберт

ними. Она никогда не видела его таким измученным, и это вызвало у неё желание укутать его в единственное утешение, которое он мог себе позволить. Прямо сейчас это был не вариант. Он не примет её прощения, её мягкого утешения, но он примет это.

Он возьмёт их.

Наконец Тео двинулся, сначала к тумбочке, чтобы взять смазку, которую Гален хранил там, а затем к изножью кровати. Мег наблюдала за ним в отражении, наблюдая, как жёсткие движения становятся плавными, когда Гален вводит свой член в неё. Было так чертовски приятно чувствовать себя наполненной, быть здесь с ними обоими, быть просто частью единого целого. Мэг потратила столько времени на борьбу за свою независимость, что никогда бы не подумала, что обретёт такой покой, потеряв себя.

Она точно знала момент, когда Тео вошёл в Галена. Это чувствовалось в напряжении тела крупного мужчины, в том, как он замер внутри неё и медленно выдохнул. Не было времени привыкнуть ни к чему из этого. Как будто, войдя в Галена, Тео что-то сломал. Он толкнул другого мужчину на неё сверху и схватил её запястья, чтобы прижать их сзади к шее Галена. Только то, что Гален опирался на свои локти, удерживало их вес на теле Мэг. Это движение толкнуло член Галена ещё глубже в неё, и она уткнулась лицом ему в шею, задыхаясь, поскуливая и издавая звуки, для которых у неё не было названия.

— Это то, чего ты хотела, — каждое из слов Тео сопровождалось яростным толчком в Галена, погружая его глубже в неё. — Ты хотела, чтобы я сорвался с поводка? Я сорвался с грёбаного поводка, принцесса.

Мэг повернула голову ровно настолько, чтобы понаблюдать за ними в отражении. Это было единственное движение, на которое она была способна, будучи прижатой, с расставленными ногами и зажатыми руками. При виде них… У неё перехватило дыхание. Тео был воплощением грубой силы, когда входил в Галена, и на этот раз напряжение покинуло мышцы Галена, его тело двигалось в такт с телом Тео, отталкиваясь от каждого толчка. Пот покрывал всю их кожу, заставляя её немного блестеть при слабом освещении, все искривлённые конечности, общее дыхание и грубые скользящие движения.

Это. Это то, что нам нужно.

Чтобы каждый был частью их целого. Чтобы им напоминали о том, ради чего они стольким пожертвовали.

Оргазм застал её врасплох. Только что она прижималась к Галену и наслаждалась неуклонно нарастающим удовольствием, спиралью проходящим через неё, а в следующий момент её тело сильно сжалось, и всё помутилось, когда она закричала. Это вызвало цепную реакцию, Гален ругался и сильно толкался в неё снова и снова, вгоняя себя в неё и ещё сильнее вгоняя в себя Тео. Тео отпустил её руки, и Гален взял инициативу в свои, переплетя свои пальцы с её, чтобы он мог взять себя в руки, чтобы получить лучший ракурс, а затем он кончил большими толчками, которые, она могла поклясться, она действительно чувствовала внутри себя. Он наполовину опустился на неё.

Но Тео ещё не закончил.

Он отстранился от Галена и уставился на них сверху вниз.

— Не двигайтесь.

Как будто они были способны на это в данный момент. Она видела, как Тео направился в ванную, и услышала, как включился душ, но Мэг не смогла сделать ничего большего, чем оттолкнуть от себя Галена, чтобы она могла вздохнуть полной грудью.

— У нас проблемы.

— Да, — он даже не потрудился поднять голову.

Хорошо.

Они разбудили частичку Тео, которую он намеренно скрывал, и Мэг не могла заставить себя пожалеть об этом. Что бы ещё ни принесла ночь, это разрушило стены, которые они возводили друг между другом шесть долгих месяцев. Или, по крайней мере, это запустило процесс.

Тео вышел из ванной несколько минут спустя, благоухая древесным мылом, которым Гален запасся в этом заведении. Он отодвинул бедро Галена от ног Мэг и широко развёл её. Она прикусила нижнюю губу, когда он ввёл в неё один палец.

— Он наполнил тебя, не так ли, принцесса?

— Да, — выдохнула она. Было так неправильно так говорить, видеть, как Тео смотрит на её киску, наполненную спермой Галена, с таким собственническим чувством, которое в другое время в её жизни заставило бы её выбежать из комнаты. Он смотрел на неё так, словно она была его домашним животным, любимой игрушкой, с которой можно поиграть, и его любимым вкусом в одном флаконе.

Он приставил свой член к её входу и скользнул в неё одним движением. Неистовство исчезло из его движений, но в его голубых глазах было что-то, чему у неё не было названия. Что-то, что возбуждало её так же сильно, как и пугало. Тео обхватил её груди грубыми руками, погладил по бокам и сжал бёдра.

Познавая её. Заявляя на неё права. Отмечая её.

— Однажды, принцесса, — он накрыл её своим телом и переплёл свои пальцы с её так же, как это делал Гален, когда кончал. Тео наклонился и сильно пососал её шею. — Однажды, когда ты будешь готова, всё начнётся именно так. Гален наполнит тебя, а потом я буду трахать тебя, пока мы не смешаемся внутри тебя настолько, что невозможно будет сказать, где кончается он и начинаю я. Пока не останемся только мы, — он лизнул её ушную раковину.

Её разум пытался соединить все точки, даже когда она уклонялась от того, что он говорил. Мэг извивалась, не уверенная, хочет ли она, чтобы он приблизился, или оттолкнуть его. Невнятное проклятие Галена только усилило её замешательство.

— Что?

— Знаешь что, — ещё один толчок. Ещё один жёсткий присос к её шее. — Когда-нибудь у тебя будет наш ребёнок, принцесса.

— Чёрт возьми. — Мэг не могла пошевелиться, не могла думать, не могла ничего сделать. Она повернулась достаточно, чтобы посмотреть на Галена, пытаясь не обращать внимания на то, как инстинктивно обхватила ногами талию Тео, чтобы удержать его глубоко внутри себя. Её разум, возможно, пытался наверстать упущенное, но её тело уже было подавлено каждым словом, слетавшим с губ Тео. — Это то, чего ты хочешь?

Гален проследил взглядом за выражением её лица, а затем посмотрел на Тео. Он попытался напустить на себя обычное безразличие, но сквозь него проглядывало что-то грубое. Необходимость. Потребность, от которой у неё перехватило дыхание. Он позволил ей насмотреться, а затем отвернулся.

— Когда будешь готова.

— Что, если я никогда не буду готова? — слова вырвались прежде, чем у неё появился шанс передумать. Она даже не знала, хочет ли передумать. Во всех их разговорах почему-то