Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли - Петр Сорокин

Южная дорога, проходившая через среднее течение Назии, продолжалась по краю Балтийско-Ладожского уступа вдоль южного берега Невы через Ижорский и Дудоровский погосты к ее устью и через Кипенский погост на запад к Копорью. В начале этого пути, на Назии, впоследствии был сооружен укрепленный лагерь русских войск – «Апраксин городок». На левом же берегу Назии, несколько выше по течению, находилась мыза Порецкая[58]. Близкие к названным в письме топонимы локализуются в среднем течении реки Мги (район Лезье). Печинская – это, возможно, Petssofva, Левкола – Lui-kala. Именно в этом месте располагался тогдашний центр приграничного Ярвосольского погоста – Ярвисари (jarwisaari), связанный дорогами с Лопским и Ижорским погостами. Этот густонаселенный район находился несколько в стороне к югу от основного театра боевых действий. Вероятно, сюда был послан какой-то отряд, основные же силы продвигались по прямой дороге от среднего течения Назии, через селение Kellkula на Нижней Мге при впадении в нее Войтоловки (современный пос. Горы) к рекам Тосне и Ижоре.

Рис. 85. Д. фон Краффт. Портрет Карла XII. Грипсхольм

Тем временем – в конце июля 1701 г. – Карл XII, нанеся поражение союзным России саксонцам под Ригой, двинулся с основными силами на запад, в Курляндию (рис. 85). Прикрытие шведских границ на Северо-Западе обеспечивали корпус Шлиппенбаха (8 тыс. человек), стоявший под Дерптом и корпус Крониорта (7 тыс. человек), размещенный в Ингрии [Бобровский 1891, с. 5; Устрялов 1863, т. 4, ч. I, с. 69–70]. Соотношение сил было не в пользу шведов, хотя помимо войск они имели здесь укрепленные крепости, а их флотилии господствовали на Ладоге и в Чудском озере, прикрывая фланги. После нарвской победы Карл XII презрительно относился к военным способностям русских, считая, что наступление в Ингрии можно сдержать небольшими силами. Воспользовавшись численным перевесом, русские войска вступили в Лифляндию, однако действовали здесь не очень решительно. После того как 29 декабря 1701 г. Шереметев разбил при Эрестфере[59] корпус Шлиппенбаха, продвижение на этом направлении было приостановлено. Приоритетным оставалось наступление в Ингерманландии. Петр I уже в начале 1702 г. планировал овладеть Нотеборгом, наступая по льду. Шереметеву было приказано, оставив гарнизон в Пскове, выступить в Самро и оттуда прикрывать подходы к Нотеборгу и Ниеншанцу в случае появления неприятеля с запада. Однако из-за неукомплектованности корпуса Шереметева, недостатка вооружения и снаряжения, а также начала сильной оттепели и распутицы, приказание Петра I выполнить не удалось. Штурм Нотеборга откладывался.

Поход Апраксина от Лавы до Славянки

По плану, разработанному в апреле 1702 г., в летнюю кампанию предполагалось начать наступление от Ладоги вдоль южного берега Невы. Командование войсками, в составе которых входило около 6 тыс. конницы, включавшей, помимо 3 новгородских драгунских полков, казаков и калмыков, а также около 6,5 тыс. человек пехоты было поручено ладожскому воеводе П.М. Апраксину. На Ладоге шведской эскадре вице-адмирала

Нуммерса предполагалось противопоставить флотилию казаков, для нее в Новгороде было построено 60 донских лодок [ПИБ ИПВ 1889, т. II, с. 60; Тимченко-Рубан 1901, с. 45]. Однако наступление снова задержалось из-за отсутствия обещанных подкреплений и боеприпасов. Генерал Крониорт в это время не терял времени даром. Он укреплял Ниеншанц, затем, переправившись на левый берег Невы, организовал оборону дороги, ведущей вдоль ее южного берега от Ладоги к Ижорскому плато. Полевые укрепления возводились на притоках Невы: Тосне и Ижоре, служивших естественными преградами. Сильный отряд шведской пехоты был размещен в укрепленном лагере в Дудергофе.

Русские войска снова сосредоточились у границы на реке Лаве. Одновременно планировались военные действия на Ладожском озере. В начале июня был предпринят рейд подполковника Островского с 400 солдатами на соймах и карбасах для разорения шведских селений на западном берегу озера. 15 июня произошло столкновение русской и шведской озерных флотилий у устья реки Воронеги [Тимченко-Рубан 1901, с. 47–48]. Наступление на Неве было начато только после новой победы в Лифляндии, одержанной 29 июля Шереметевым над Шлиппенбахом при Гумельсгофе[60]. Апраксин действовал крайне осторожно. В конце июня он отправил отряд Квашина-Самарина к мызе Порецкой, где были захвачены пленные, давшие сведения о шведских войсках в Ингерманландии и о вооружении Ниеншанца. По их сообщениям, командующий генерал Крониорт находился либо в Сарской мызе, либо в Дудергофе, либо в Ниеншанце. После этого Апраксин организовал рейд конного корпуса вглубь территории противника. В письме царю от 10 августа он так описывал результаты своего похода: «… по твоему государеву указу военным походом в неприятельской стороне уезд Ореховской и ниже города Орешка по реке Неве до реки Тосны и до самые Ижорские земли с твоими государевыми ратными людьми прошол и неприятельские их жилища, многие мызы великие и всякое селение развоевали и разорили без остатку…».

В письме Апраксина Петру I сообщалось о победах, одержанных на реках Тосно и Ижора: «… И сего августа в 10 день пришли на реку Тосну, которая имеет устье свое от реки Невы четыре версты, ниже Орешка 20, а не дошед до Канец за 30 верст, а на той реке у неприятельских людей, которые поставлены были от генерала Крониорта с 400 человек, чтоб нас через тое реку не перепустить учинен был городок и отводные шанцы и поставлены 3 пушки и мост разведен… с теми неприятельскими людьми обе тое реку Тосно был у нас бой ис пушек и из мелкого оружия и тое неприятельскую крепость и шанцы взяли. И ис той крепости от р. Тосны они неприятельские люди с моером Берием побежали с пушками оставя табор свой и разметав всякие припасы. И перебрався твои государевы ратные люди, как кому было возможно, через тое реку Тосну, за ними неприятельскими людьми, гнали до самые р. Ижоры от р. Тосны в 15-ти верстах и побили много и барабаны и ружья и лошади их неприятельские седланные многие поймали, и пушечные станы и колеса взяли же, а пушки бежав они неприятельские люди бросили в Ижору реку, и того ж государь, числа и славную их неприятельскую мызу ижорскую взяли и иные многие мызы набрали и разорили» [ПИВ ИПВ 1889, т. II, с. 387].

Во время наступления Апраксин действовал так, как обычно действовали войска на вражеской территории, стремясь нанести неприятелю наибольший урон: разорил окрестные селения и земледельческие угодья, обеспечивавшие противника продовольствием. Учитывая состав его войск, значительную часть которых составляли казаки, калмыки и татары, можно предполагать, что на первом этапе войны здесь применялась тактика выжженной земли. Вероятно, в это время были уничтожены многие населенные пункты южного Приневья вплоть до реки Славянки на западе.

Царя обрадовала победой над Крониортом, однако в ответ на реляцию Апраксина о разорении населенных пунктов в Ижорской земле в письме с Белого моря от 17 августа Петр I требует прекращения разорения поселений: «… а что по дороге разорено и выжжено, и то не зело приятно нам, о чем словесно вам говорено и в статьях положено, чтоб не трогать, а разорять и брать лучше городы, нежели деревни, которые ни малого сопротивления не имеют…» [ПИБ ИПВ 1889, т. 2, с. 78]. Апраксин оправдывался тем, что он жег дальние мызы, которые могли послужить для доставки провианта и фуража шведским войскам, но не делал этого в окрестностях Сарской мызы, Ниена и Дудергофа, района, где могла проходить зимовка русской армии.

После значительной смены населения Ингерманландии в XVTI в. русские войска уже не ощущали себя освободителями, как в войне 1656–1661 гг., когда их поддерживало православное население. Скорее они вели себя как завоеватели. Это подтверждается и тем, что изначально татарам и казакам, находившимся в составе войск Апраксина, грабежи были разрешены. Дозволено было даже уводить с собой пленных с целью «приохочения их татар и казаков к войне». Интересно, что участие татар в войне сохранилось в народной памяти в Усть-Ижоре, однако связывалось оно со временами монголо-татарского ига, когда татары не заходили так далеко на север. Местное финское население – «чухна» – враждебно относилась к русским войскам. Местами лютеранское население даже уходило в леса, чтобы вести партизанскую борьбу [Базарова 2006, с. 70–77]. Судя по всему, здесь произошли значительные перемены с середины XVII столетия, когда во время русско-шведской войны 1656–1661 гг. православные местные жители, составлявшие значительную часть населения провинции, оказывали повсеместную поддержку русским войскам. Во второй половине XVII в. ситуация изменилась в результате политики, проводившейся шведскими властями после войны. Население, выступившее против шведского господства, и православные священники подвергались репрессиям. Проводились мероприятия по распространению в крае лютеранской религии и вытеснению православия. Естественным следствием этого был отток православного населения в Россию и массовое переселение на опустевшие территории лютеран из восточной Финляндии и Карелии, организованное шведскими властями. Таким образом, к началу Северной войны русское и ижорское население Приневья значительно сократилось.