Древние Боги - Дмитрий Русинов

– Вот именно, что неизведанного! Разве я не рисковал сегодня, идя во главе своих воинов? Разве не мог сразить меня меч челмана, или стрела? Никто не знает, когда порвётся цепь жизни!

– Царь Аласейа, я не понимаю, что ты хочешь этим сказать! Что могут значить твои слова?

– Я и сам не знаю, что хочу сказать. Быть царём очень трудно, и теперь моё положение тяготит меня больше всего. Мне двадцать шесть лет, а я не сделал для своей страны ничего такого, за что моё имя могут занести в летописи. Разве это не шанс на века прославить себя, и быть достойным сыном своего отца?

Те же мысли вертелись и в голове Рутгера. Одной победы у Волчьих Ворот ему казалось мало, хотелось чего-то ещё. Ему казалось, что Ульрих, погибший отец, не задумываясь, отправился на поиски Древних Богов, выполняя волю военного вождя, и Хранителя Очага Бессмертного Тэнгри. Ему хотелось стать похожим на него, чтобы уже при жизни о нём самом начали слагать легенды и воспевать в сказах.

– Завтра же я возвращаюсь в Россу, чтобы совершить древний обряд по временной передачи власти. У бояр будет большой соблазн, но Иштер удержит их в узде.

Воевода не видел в темноте выражение лица Аласейа, и если судить по голосу, то тот был сильно возбуждён, словно перед своей последней битвой в жизни. Можно было подумать, что он уже сейчас, в это мгновение готов отправиться в путь, без всякой подготовки и сборов. Глаза росса блеснули в свете ближайшего костра, и он, повернувшись к вигу, оказавшись лицом к лицу с ним, взял за руку, будто хотел удержать от следующего шага:

– Я всё это прекрасно понимаю, и хочу совершить нечто такое, чтобы войти в историю Обитаемого Мира! Я готов рискнуть чем угодно, лишь бы моё имя вспоминали потомки с благодарностью и трепетом. Разве тебе не нужен ещё один надёжный меч, и сильное плечо?

– Хорошо. Если ты готов отправиться со мной, то я буду только рад. Для тебя всегда найдётся место возле меня. – Стальной Барс был искренне рад, что совершенно вот так, неожиданно, смог приобрести нового, верного друга. Что-то необъяснимое подсказывало ему, что их судьбы отныне сплелись воедино, и они надолго будут вместе.

– Поклянись, что дождёшься моего возвращения из Россы.

– Зачем? Слова вига вполне достаточно, чтобы оно прозвучало как клятва. Я буду помнить про него.

Царь россов засмеялся:

– Ты такой же, как и все мои друзья виги!

– Что же поделаешь? – Рутгер улыбнулся. – Нас так воспитали.

– Воевода! – Из темноты надвинулся едва различимый квадратный силуэт, и Стальной Барс узнал низкий голос Сардейла: – Воины из клана Чёрных Медведей поставили для нас палатку, и приготовили ужин. Снежные Барсы ждут тебя.

– Хорошо. Я уже иду.

Молодой воевода повернулся к царю россов, и, пожав его крепкую руку, сказал на прощанье:

– Да напьётся твой меч кровью врагов, Аласейа. Завтра увидимся в шатре военного вождя.

– Конечно. Пусть тебе помогают Боги на нелёгком пути.

* * *

Глава 21.

Рутгер вздрогнул, и, задыхаясь от нехватки воздуха, резко сел на низком топчане. Он не помнил, что видел во сне. Это было нечто страшное и непонятное. Чёрной бездной надвинулось неизбежное, то, от чего никак нельзя убежать, и встретить ударом остро отточенного меча. То, что не поддаётся никакому объяснению. Осоловевшими со сна глазами он оглядел палатку, не заметил ничего подозрительного, и облегчённо вздохнул.

Воевода встал, поднял стоящий у входа кувшин с разбавленным водой вином, и сделал большой глоток. Жажда прошла, но ощущение чего-то страшного, что скоро произойдёт, не исчезло. Что с ним? Что может случиться? Откуда такое предчувствие?

Он вернулся к топчану, сел, и, пытаясь унять дрожь в руках, сцепил их в замок. Такое с ним происходило впервые в жизни. Почему не проходит чувство смертельной опасности? Что может ему угрожать в лагере вигов, где полно вооружённых воинов? Может, он чувствует то, что угрожает другим?

Рутгер попытался отогнуть повязку на плече, чтобы посмотреть на зудящую рану, и не смог. Слишком плотно завязана. Лекарь клана, Мирвер, хорошо знает своё дело. Иногда казалось, что он может оживлять и мёртвых. Ведь он смог выходить многих воинов, хотя большинство уже считали их безнадёжными. Жаль, что это не так. Жаль, что он не маг, о коих Рутгер слышал в детстве, в сказках, рассказанных ему матерью перед сном в далёком детстве. Тогда всё казалось простым, и мир был создан для того, чтобы в нём жить, не зная забот. И не было в нём ни смерти, ни горя, ни беды. Тогда казалось, что каждый человек бессмертен, и всесилен как Тэнгри. Что стоит только захотеть, и всё изменится так, как он того захочет!

– Воевода! – Раздались быстрые шаги, полог палатки откинулся, и внутрь ввалился Сардейл. На нём не было ни кольчуги, ни тегиляя, и, по всей видимости, он сам только что поднялся. Он посмотрел на Рутгера как-то растерянно, жалко, словно только что видел нечто страшное, ужасное, почти невозможное. Барс подумал, что ветерана нелегко смутить, и значит, случилось что-то действительно важное. Вот оно! Предчувствие!

– Воевода… – Снова хрипло повторил ветеран, и Стальной Барс почувствовал в голосе своего друга боль, не поддающуюся никакому описанию. – Военный вождь Балвер – убит!

– Как убит? – Рутгер сразу понял, что это не шутка, и как бы ни была чудовищной и невероятной весть, это – правда. Такими вещами не шутят. Он вскочил, и первой его мыслью было бежать в палатку вождя, узнать, как всё это случилось, но он остановился, и стал торопливо натягивать рубаху, потом тегиляй. От резких движений рана на руке стрельнула болью, но у него не было времени обращать на это внимания. Быстрее, быстрее! Может, всё это ещё слишком преувеличено? Может кто-то чего-то недопонял, недослышал, и это всего лишь чудовищная ошибка? Так нет, Сардейл не будет говорить непроверенные вести. На военного вождя уже было несколько покушений, и телохранители показали, на что способны. Ни один кинжал, и ни одна стрела не достигли цели. В яростном запале они не могли остановиться, и от неудачливого убийцы всегда оставался лишь бездыханный труп.

– Как это произошло? – Он подпоясался широким, кожаным ремнём, с пристёгнутым кинжалом в ножнах, пригладил торчащие во все стороны непослушные льняные волосы, и повторил свой вопрос Сардейлу, который, казалось, не слышал его, занятый своими мыслями: – Как это произошло?!

– Лекарь говорит, что его отравили, и то, что яд был очень сильный. У него просто не было ни одного шанса!

Рутгер кивнул, и стремительно выходя из палатки, бросил:

– Заговорщики всё-таки нанесли удар. Подлый и коварный. Удалось кого-нибудь поймать? Кто на подозрении?

– Каждому понятно, что это сделали лорды, но у нас как всегда нет доказательств. Стража и телохранители никого не видели, а ты ведь знаешь, как оберегали Балвера. Как же это? Что же нам теперь делать? Как мы будем без военного вождя? Кто поведёт нас против лордов?

– Не всё потеряно. Да, лорды лишили нас вождя, но ведь есть ещё кланы. Вместе мы – сила! Кто посмеет встать у нас на пути?

На ходу Рутгер посмотрел на Сардейла, и увидел, что тот смотрит на него с какой-то неописуемой грустью, словно это был последний день в его жизни:

– Вы, молодёжь, видите всё по-другому. Не так, как мы. Ты даже и не подозреваешь, какие силы сплелись в борьбе за власть в стране Лазоревых Гор. Если лорды не смогут взять нас миром, то они могут запросто призвать наёмное войско хоть из самого ада, чтобы подчинить нас себе.

– Тогда всё будет гораздо проще! Если есть враг – его убивают. Разве не так? – Барс хотел поддержать ветерана. Хотел, чтоб тот снова пробурчал своё «Будь я проклят», улыбнулся, и громогласно расхохотался. Он ещё не до конца мог осознать, что тот человек, с кем вчера сидел за одним столом и принимал вместе с ним важные, можно сказать, судьбоносные решения для Лазоревых Гор, мёртв. Он видел в нём сильного воина, и с первого взгляда понял, что того невозможно сломить ни одним из известных человечеству способом. Балвер всегда ответит ударом на удар, глядя на золото он рассмеётся, совсем не ценя его пленительный блеск, а на любую ложь всегда найдёт правдивый, исчерпывающий ответ. Рутгер знал его всего один день, и этого хватило, чтобы разглядеть в нём героя, какому хотелось подражать. Так же весомо говорить немного уставшим голосом с хрипотцой, делая скупые, бережливые движения, скрывая за ними недюжинную силу.

– Так-то оно так, но лорды хитры, и в политике для них нет равных. Они придумают какой-нибудь ход, и повернут дело так, что во всём будут виноваты именно виги, не желающие процветания своей страны. Поверь мне, так и будет.