Отягощенные злом 2: Разновидности зла - Александр Афанасьев

Офицер – исчез в темноте.

– Где. Пульт. Управления.

– Ты прямо у него. Вагончик прямо.

– Вперед.

Генерал пошел вперед. Вагончик был совершенно обычным – укрепленный, сорокафутовый контейнер международного образца – только изнутри можно заметить, что стенки более толстые и укрепленные.

Да еще кодовый замок у дверцы.

– Набирай код. Быстро.

Тут – генерал мог сыграть. Дело в том – этот пацан был новичком, вряд ли это знал – что у каждого военного кодового замка существовала специальная функция. Если тебя принуждают набирать код под дулом пистолета – ты можешь набрать этот код, но последнюю цифру – набрать на единицу меньше. За редкими исключениями (это например, если дверь ведет в хранилище тактических ядерных боеприпасов) – система сработает, но одновременно с этим даст сигнал тревоги.

Вот только у пацана – был настоящий пистолет. И он был настроен чертовски всерьез – генерал понимал это. Прибегут караульные… а ставить под удар их, ставить под удар этого пацана… который виноват лишь в том, что до конца усвоил правила этой игры – он не хотел. Этот пистолет… может наделать немало бед.

И потому – генерал просто постучал в дверь. Пистолет – еще плотнее уперся в спину…

Шаги. Щелчок замка…

– Руки!

Полковник – среагировал быстро – но все-таки недостаточно быстро.

– У него настоящие… – предупредил генерал.

Полковник – стоял в двери.

– Назад. Руки за голову! Стреляю без предупреждения!

Полковник – не сдвинулся с места.

– Сопротивления не оказывать – сказал генерал – делайте, как он говорит.

– Это приказ? – осведомился полковник

– Да, это приказ! – рявкнул генерал.

Полковник – начал медленно отступать вглубь вагончика. Оператор БПЛА – видел происходящее и мог бы смыться, ему дали достаточно времени, чтобы сообразить, а переход в соседний вагончик в двух секундах – вскочил и нырнул, как мышь в нору. Еще и нажал тревожную кнопку – эта кнопка есть на каждом пульте управления БПЛА, даже две – под правую руку, и под левую, нажал – и уничтожил всю информацию и все программное обеспечение. Вот только оператор – остался на месте и не нажал кнопки – его просто никто не учил, что делать, когда пульт управления захватит террорист.

Еще один прокол.

"Афганец" – опустил автомат. Он повис на ремне, свободной рукой – он навалился на ручной затвор – и заблокировал дверь.

– Вон туда! Закрыть дверь.

– Парень, да ты охренел совсем? – полковник сделал шаг вперед. Первая пуля прилетела в пол, в сантиметре от его ботинка, вторая – ударила точно в экран. Экран – полыхнул вспышкой и погас, потекла жидкость, которая обеспечивала изображение в мониторе.

– Командный центр захвачен – сказал генерал – ты выиграл, парень, поздравляю. Я, генерал Сыромятников, начальник учебного центра особого назначения говорю тебе это. Положи автомат и давай перекурим.

Афганец – отрицательно покачал головой

– Ни хрена.

– Ты как разговариваешь со старшим офицером, курсант?!

"Афганец" – поднял пистолет и прицелился полковнику в лоб.

– Так, как он этого заслуживает. Он трус, иначе бы уж подал сигнал тревоги, ясно? Спецназ не оставляет своих, ни живых, ни мертвых. Мои требования такие – вертолет типа восемьдесят, полностью заправленный и готовый к взлету.[43] Здесь, рядом площадка, пусть он сядет там. Дальше – все наши, которые сейчас в лагере – там, в каком бы состоянии они ни были. С оружием, ясно? Как минимум двое из них – должны прийти сюда и подтвердить, что все нормально – ясно? Делай?

– А если не ясно – то что? – полковник сделал еще один шаг вперед.

– Стоять! – приказал генерал – стоять!

Да… накрылась рыбалка, это уж точно…

На столе – заминала зеленым рация – срочный вызов.

– Я возьму? – показал генерал

Запрещающего жеста не последовало, генерал взял рацию. Включил ее на громкую связь.

– Господин генерал, это Назимутдинов… – раздался обеспокоенный голос – вы в порядке? Что происходит?

– Назимутдинов… слушай мою команду – сказал генерал – центр слежения захвачен. Я, полковник Бурак и оператор центра захвачены в заложники. Приказываю – никаких попыток штурма не предпринимать, подтвердите.

– Подтверждаю, никаких попыток штурма.

– Далее – закажите вертолет, типа восемьдесят. Обратитесь к Султану, скажите, что это лично для меня и связано с ЧП.

– Понял.

– Всех курсантов текущего курса – на вертолет. Площадку подберете сами, рядом с центром. И доложите. Как поняли?

– Вас понял.

– Тогда исполнять.

Генерал переключил рацию на прием.

– Как тебе только в голову пришло такое, парень. Мы же свои.

– Мы совершили ошибку. Здесь нет своих – на этой земле лишь духи и те, кто их сюда привел. Спасибо за науку…

Какие-то движения вокруг вагончика были, но штурмовать так никто и не решился. Очевидно – просто не знали, что делать и как к этому относиться. Произошедшее – выходило за рамки, но точно так же за рамки выходило и все то, что здесь происходило весь последний год с лишним. Это был эксперимент, эксперимент предельно жесткий, ставящийся над людьми, психика которых уже и так подорвана Афганистаном – для справки, англичане лишали своих соотечественников, вернувшихся с "территорий" избирательных прав на два года, потому что считали их "не в себе". Эксперимент был максимально приближен к реальности – но для того, чтобы контролировать курсантов и постоянно оказывать на них давление – были маячки, совсем незаметные и были БПЛА, которые постоянно контролировали и территорию и учебный процесс. Заодно и тех из амнистированных моджахедов, которые могли бы сбежать – а попытки "не выполнить контракт" были. Но нашелся человек, который обошел все это – и вместо того, чтобы взламывать пароль просто грохнул компьютер об стол и разломал его к долбанной матери. И что со всем с этим делать – не знал никто.

Прошел час, потом еще час. Не знал, что делать и Сашка. В конце концов – как поступают террористы, он знал только по фильмам, художественным и учебным, какие показывали на самоподготовке. И сам – тоже боялся.

Просто у него не было другого выхода.

На исходе третьего часа – прогремел вертолет, просвистел турбинами, это было слышно даже здесь, в почти заваленном землей контейнере. Потом – прошло минут пятнадцать, и кто-то постучал в дверь.

– Можно войти?!

– Кто там?! – заорал Сашка – я сказал, пацанов сюда! Живо! Каких есть! Сюда! Стрелять буду!

– Это я. Араб. Открой дверь, курсант.

Борецков сместился в сторону

– Ты – он показал пистолетом на оператора, самого младшего по званию из всех и ненамного старше его – открывай…

Оператор встал. Они все – сидели по-турецки в углу контейнера. Пошел к двери – ему надо было пройти. Но проходя, он попытался схватить пистолет… и это была большая глупость, потому что драться – Сашку учил не спецназ, а ночные коридоры учебки. Он ударил кулаком в пах… одновременно дернул пистолет… пистолет глухо грохнул. На лице оператора появилось какое-то… недоуменно-обиженное выражение – а потом он начал оседать на полк.

Полковник вскочил.

– Ты охренел!

Грохнул еще один выстрел – впритирку.

– Сесть!

– Б… попал парень… Крепко попал.

Сашка сместился к двери, дернул за рукоятку. Разблокировал стопор, потянул его…

За дверью был Араб. С ним – Мага…

– Что за стрельба?

Сашка отступил в сторону, не опуская оружия. Араб зашел, в один взгляд оценил обстановку.

– Что, охренели в атаке? Ты его за что?

– Пытался напасть.

– Так, б… аптечка где? Совсем охренели.

Бородатый полковник – снял со стены аптечку, перебросил Арабу

– Ты скажи, чтобы твой парень оружие сдал… – сказал он – уже на трибунал он себе заработал… Пусть не усугубляет.

Араб открыл аптечку.

– Е… Вы совсем охренели? Тут только от головы.

– Лучшее средство от головы – топор.

– Сейчас придумаем… потерпи, парень. Так… носилки нужны.

– Ты парню своему скажи, пусть оружие сдаст – повторил бородатый – а то еще трехсотых понаделает…

– Сдаваться будешь? – спросил Араб, занимаясь раненым.

– Никак нет.

– И правильно. Что делать будешь?

– Пацаны в вертолете?

– Да. Ты, кстати, молодец. Никто еще не выигрывал.

– Тогда идем к вертолету. Вместе с этими. В Ташкенте – сдамся. А так – нет.

– Как знаешь…

– Курсант, лучше здесь решать – сказал генерал, не поднимаясь с пола – здесь по-свойски решим, а там уже нет.

– Мне решать. Пусть принесут маски. И форму. Одинаковую, без знаков различия. И еще оружие.

– Зачем тебе оружие?

– Незаряженное, господин полковник, для отвлечения внимания снайперов. Заряженное – у меня уже есть.

Полковник – внимательно посмотрел на курсанта.

– Без шуток советую – сдайся. Ты уже выиграл, не усложняй. Под мои гарантии.