Выбор девы войны - Вебер Дэвид Марк

Базел почувствовал укол негодования из-за того, что его назвали "ребячливым", но он исчез так же быстро, как и появился. В конце концов, Томанак был Богом Истины. Что, несомненно, было той самой причиной, по которой это слово задело.

<Я постараюсь иметь это в виду>, - подумал он немного едко. - <А пока, однако, не могли бы вы рассказать нам еще что-нибудь?>

<Нет>, - ответил Томанак. - <Здесь переплетается слишком много нитей, со слишком многими возможными исходами. Даже если бы у меня возникло искушение рассказать вам более подробно, было бы слишком вероятно, что это просто запутает вас в вопросе, возможно, даже заставит вас колебаться в критический момент. Однако я могу сказать вам вот что: вы были правы насчет кашля Теллиана. Я знаю, ты так и не нашел, кто его отравлял, Базел, но это потому, что ты не мог искать в нужном месте.>

Базел на мгновение нахмурился. Затем его глаза расширились, и он почувствовал кивок Томанака.

<Это был первый признак того, что Боги Тьмы снова решили проявить активность>, - подтвердил он. - <И если говорить по правде, Карнэйдоса гораздо более хитрый противник, чем Шарна или Крэйхана, и гораздо ближе к здравомыслию, чем когда-либо была Шигу. И при этом она не настолько самонадеянна, чтобы противостоять нам без тщательного планирования и всей поддержки, на которую она способна. Берегите себя, Базел, Уолшарно. Вы даже представить себе не можете, как сильно Фробус и все его дети хотели бы видеть вас двоих мертвыми.>

<Не могли бы вы рассказать нам, почему они так долго ждали, чтобы попробовать еще раз?> - спросил Уолшарно.

<Я не могу назвать вам всех причин>, - ответил Томанак через мгновение. <Я скажу вам, однако, что все вместе, вы двое, Керита и Вейжон, нанесли больший ущерб доступу Богов Тьмы в эту вселенную, чем вы можете себе представить.> Уолшарно и Базел чувствовали его неистовое удовлетворение, его гордость за них. <Подозреваю, что никто из них не захотел бы признаться в этом, особенно самим себе, но они на самом деле боятся вас. Это одна из причин, по которой они ждали, и если бы у них был выбор, они бы не стали снова скрещивать мечи с вами или со мной даже сейчас. Но у них нет выбора. Те нити, о которых я упоминал, больше не просто текут вместе; они становятся каскадом, набирая силу, как таяние снега на Восточных стенах, своего рода наводнение, которое смывает горы, и оно может развернуться в любом из десятков направлений. Имейте в виду, мои Мечи, есть несколько пределов тому, что они будут делать, чтобы контролировать это направление, если смогут.>

<И вот они были такими застенчивыми и нерешительными во всем, что делали до сих пор>, - удивленно подумал Базел, и Томанак усмехнулся.

<Справедливо, Базел>, - признал он. - <Достаточно справедливо. Но радуйтесь тому, чего вы уже достигли, вы двое, и отдыхайте здесь, пока Датгар, Теллиан, Тарит и другие не будут готовы снова отправиться в путешествие. Большинству из тех, кто желает вам зла, потребуется больше дня или двух, чтобы понять, насколько провалилась вчерашняя засада.>

Базел посмотрел на Уолшарно, почувствовав, как огромная, нематериальная рука на мгновение легла ему на плечо. Затем это исчезло, и когда он глубоко вздохнул, он понял, что весь разговор происходил между одним ударом сердца и следующим, а Хатан или Гейрхэйлан ничего этого не почувствовали.

- Да, Хатан, - сказал он другому всаднику ветра, вообще не имевшему понятия, что возобновленный разговор когда-либо прерывался, - нам повезло, что мы потеряли так мало. И, говоря об удаче, - он выпрямился, злобно улыбаясь, - что скажешь, если мы все перекинемся парой слов с теми парнями, которые вчера давали клятву Томанаку? У меня такое странное чувство, что, возможно, они просто найдут в себе силы рассказать нам то, что мы хотели бы знать.

Глава десятая

- Лиана здесь, пятисотница.

Командир-пятисотница Балкарта Иванналфресса подняла глаза от бумаг на своем столе, приподняв одну бровь, когда она посмотрела на юную деву войны, в настоящее время назначенную ее помощницей. Это было сменяющееся задание, которое обычно выполняли самые новые и младшие члены городской стражи Кэйлаты... к их большому трепету. Большинство из них думали, что все было устроено таким образом, чтобы быть уверенными, что командир стражи должным образом запугает их, прежде чем они будут выпущены на всеобщее обозрение. На самом деле, это было сделано для того, чтобы они как можно раньше в своей карьере смогли изнутри взглянуть на то, как работала стража, ... и чтобы у Балкарты была возможность лично оценить каждую из них. В конце концов, стража была не такой уж огромной. Конечно, она была не настолько велика, чтобы она не могла на самом деле знать каждую из своих боевых дев, но у новобранцев была ярко выраженная тенденция прятаться от своего командира в подлеске, по крайней мере, до тех пор, пока они не встанут на ноги. Балкарта понимала это. Она даже сочувствовала им. И все же у нее не было ни малейшего намерения позволить им выйти сухими из воды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Лиана, Тарейис? - задумчиво спросила пятисотница, и девушка, которой на вид было не больше семнадцати, густо покраснела. Балкарта отметил, что это был завораживающий оттенок темно-красного, а светлые волосы Тарейис, голубые глаза и очень светлая кожа делали его еще более эффектным.

- Прошу прощения, пятисотница, - сухо сказала она. - Я хотела сказать, что Лиана, командир семидесяти пяти, здесь. Она говорит, что у нее назначена встреча.

- Ах, эта Лиана, - пробормотала Балкарта и увидела, как румянец Тарейис стал еще темнее. На мгновение пятисотница задумались, действительно ли от кожи девушки собирается виться дым. Но она не совсем вспыхнула спонтанным пламенем, и через мгновение командир стражи смягчилась и слегка улыбнулся. - На самом деле, я ожидала Лиану семьдесят пять. Пожалуйста, попроси ее войти в мое логово.

- Да, пятисотница! - Тарейис действительно вытянулась по стойке смирно и коснулась груди поднятым кулаком в знак приветствия, и Балкарте удалось не выдавить улыбку, когда она торжественно вернула ее. Затем она удобно откинулась на спинку своего вращающегося кресла, скрестила ноги, положила локти на подлокотники и сцепила пальцы под подбородком.

- Лиана семьдесят пять, пятисотница! - с подчеркнутой официальностью объявила Тарейис мгновение спустя, открывая дверь и пропуская через нее значительно более высокую Лиану. Ее голова едва доставала до плеча старшей воительницы, и в нефритово-зеленых глазах Лианы заплясал дьявольский восторг, когда они встретились с глазами пятисотницы поверх головы Тарейис. Ее губы дрожали от ее женской борьбы, чтобы сдержать улыбку, очевидно, танцующую прямо за этими глазами, но каким-то образом ей удалось сохранить подобающее торжественное поведение, когда Балкарта бросила на нее предупреждающий взгляд.

- Спасибо тебе, Тарейис, - торжественно произнесла пятисотница. - Думаю, это все.

- Да, пятисотница! - Тарейис снова отсалютовала и исчезла за дверью кабинета с видом кролика, убегающего в свою нору, возможно, на пол-прыжка опережая лису. Дверь за ней закрылась, и что-то подозрительно похожее на хихиканье вырвалось у Лианы.

- Этого будет вполне достаточно, Лиана семьдесят пять, - чопорно сказала Балкарта.

- О, прошу прощения, Балкарта-пятисотница! - серьезно сказала Лиана. - Мать! Она была такая красная, когда вы отослали ее обратно, я думала, вы подожжете ее! - Высокая рыжеволосая молодая женщина покачала головой. - Что вы ей сказали?

- Это между ней и мной. - Балкарта улыбнулась и покачала головой. - Но она действительно эффектно краснеет, не так ли?

- О, думаю, что вы, безусловно, могли бы так сказать, - согласилась Лиана. Затем она улыбнулась немного покаянно. - Хотя, полагаю, мне действительно не следует высмеивать ее за это. Я могу сама выдать довольно эффектный румянец, не так ли?