Парни в бронежилетах - Сергей Самаров

– Нет. Вычисляю. С любой другой стороны им потребовалось бы не меньше часа... Где невозможно пройти, требуется потратить время, чтобы пройти, – изрекает Кордебалет цитату из собственного лексикона. Но цитата эта, как все понимают, может касаться только спецназа ГРУ, потому что другие благоразумно обходят места, через которые невозможно пройти.

– Да, пожалуй, что так, – соглашается Согрин, откладывая бинокль.

– Конечно, только так... Я про другое, – усмехается полковник. – Двор все рассматривали... Большой каменный сарай через двор от крыльца...

– Помним, – подтверждает Сохно.

– Может там тридцать человек расположиться?

Пауза на раздумье долго не длится.

– Им что, в доме места мало? Мне кажется, все там поместятся...

– Там какая-то особая обстановка. Я не все понимаю... Но в этот сарай носят еду. Только одна посуда занимает большую корзину... Это что-то значит?

– Разин идет, – говорит Кордебалет и поднимается навстречу подполковнику, следом за которым подтягиваются бойцы его группы.

– Где вы «Нивой» разжились? – пожимая руки бойцам группы Согрина, спрашивает тот.

– «Бандиту» надоело пешком ходить. Отобрал у Анзора...

– Рэкетиры, – обзывается Разин. – Обложили бедных боевиков непомерной данью... Ладно. Приступим к делу... Кажется, я знаю, что за группа собралась в селе... Мы захватили пару человек, которые должны были быть отправлены куда-то сюда. Потому и сами здесь оказались... К сожалению, мы не успели основательно допросить пленных. Их вывезли «шмелем»[40]... А в прокуратуре пока еще допросят...

* * *

Обстановка заставляет спешить. Если бы не вынужденная стрельба на дороге и не захват машины, можно было бы подождать хотя бы до того времени, когда группе боевиков, расположенных, согласно косвенным наблюдениям Согрина, в сарае, понесут обед. Это было бы подтверждением версии, и строить планы стоило бы, исходя из такой диспозиции противника. Но кто-то есть и в доме... Можно было бы и темноты дождаться, чтобы забраться сначала незамеченными в дом, потом – уже из самого дома – атаковать сарай.

Однако времени отпущено предельно мало, и потому действовать приходится в спешке, основываясь на предварительных планах, уповая больше на неожиданность, чем на расчет.

– Я пошел, – говорит вдруг заместитель Разина майор Паутов.

– Приспичило, что ли? – спрашивает Сохно.

– Посмотри... – майор показывает на дорогу, идущую через село.

Два боевика вышли из дома и вразвалочку, как ковбои, направляются в сторону перекрестка.

– Часового менять...

– Я его уже сменил, – уточняет Сохно.

– Это мы видели. А я этого сменю вместе с разводящим...

– Не бегай, – говорит Разин. – Снайперы, ваше дело. Сразу за селом... До перекрестка не пускайте...

Старший лейтенант Парамоша нюхает толстый ствол своего «винтореза» и поднимается. За ним отправляется лейтенант Сокольников. Они не отходят далеко. Сверху дорога хорошо просматривается. И приходится ждать, когда часовой с разводящим минуют сельскую улицу. На это уходит пять минут. Снайперы возвращаются.

– У нас в запасе максимум полчаса, – решает Согрин. – Часовых начнут искать. Раньше едва ли спохватятся. За полчаса мы должны подготовиться. Хорошо, собак не видно. Но могут выскочить... У вас же арбалетчик, кажется, есть...

– Есть, – подтверждает Разин. – Капитана Решетникова уже почти официально произвели в живодеры...

– Там три собаки гуляют, – напоминает Сохно. – Пару еще успеет снять, а третью... Придется мне на себя брать...

– Ты на машине едешь, – решает полковник. – Есть спецы по собакам?

– Справимся... – Паутов готов и с собакой схватиться. – Не впервой...

Вообще-то технологией борьбы с собакой владеют все спецназовцы. Этот курс обучения вошел в обиход еще во времена афганской войны, когда много беспокойства доставляли громадные среднеазиатские овчарки. В Чечне пришлось столкнуться с кавказскими овчарками, которые среднеазиатам ни в чем не уступают. Сам принцип активной защиты основан на том, что собака при нападении старается схватить за то, что выставлено вперед. В этом случае по возможности защищают предплечье левой руки. Перед прыжком собаки выставляют предплечье и втискивают глубже в пасть. Правая рука захватывает шею собаки и прижимает ее к себе, а предплечье в это же время отдавливает назад голову. Таким образом ломается шея животного. Встреч с собаками никто не любит, но полностью избежать их невозможно.

– Значит, так... Две группы выдвигаются параллельно. Одна по улице под заборами, вторая огородами. Координируйте скорость через «подснежники»... На огородах есть возможность застрять. По снайперу в каждую группу... Учтите, не все местные жители к нам лояльны, как встречная женщина. В случае чего, снайперам стрелять... Мы обязаны подойти тихо...

– Сделаем, – соглашается Разин.

– Мы втроем выезжаем на машине, как только вы сообщите, что вышли на позицию... На звук двигателя из дома выйдут боевики. Кто пойдет к нам – наши. Остальные – ваши. Но главная забота – большой сарай... Жалко, с нашей стороны не видно, какая там дверь...

2

– Вот такие наши хреновые дела...

Доктор выключает запись разговора младшего Ангела с Джоном и начинает сердито отстукивать по столу пальцами тревожную барабанную дробь. Этот нервный стук никому не доставляет удовольствия, потому что сам Сережа только что позвонил и сообщил, что у него состоялся разговор с Джоном. Джон обещает ему разведать все адреса, где расквартированы члены террористической группы. Сережа назвал один адрес, по которому стоит уже сегодня ждать нападения на московского чеченца, кандидата на отрезание указательного пальца. Просил через Астахова защитить этого человека и обеспечить дезинформацию, защищающую самого Джона от подозрений.

К тому времени была уже подготовлена для прослушивания и запись со спутника, но Доктор не включил ее сразу, потому что Басаргин начал звонить генералу со следующей просьбой о подготовке дезинформации. Генерал сухо пообещал выполнить, но сухо настолько, что Басаргин, как только положил трубку, предположил без труда:

– Генералу уже позвонили без нас... Тот же Джон... И дал этот адрес. Владимир Васильевич даже не потрудился повторить адрес, который он якобы записал, потому что он у него уже записан. Доктор, включай...

Они прослушали запись разговора дважды, и теперь почему-то все смотрят на старшего Ангела.

– Переводить никому не надо? – спрашивает Тобако, общепризнанный полиглот, который даже по-татарски и по-чеченски чуть-чуть разговаривает и в совершенстве ругается по-грузински, потому что до Москвы был резидентом Интерпола в Поти.

– Поняли, – за всех мрачно отвечает Дым Дымыч.

– Ты нас «на понял» не бери... – Пулат начинает ходить по кабинету в подражание командиру, а Басаргин в это время сидит за столом. – Значит, Сережа нам не слишком доверяет... Так получается? Ангел... Ты что на это скажешь?..

– Я другого и не ожидал, – вместо старшего Ангела говорит Тобако. – «Альфа» держит свои секреты, «Пирамида» – свои. Мы тоже не все и всем выкладываем. Я считаю это нормальной рабочей обстановкой. И не стоит суетиться. Просто ты, Виталий, привык считать младшего Ангела ребенком, который находится под покровительством взрослых спецназовцев. А он давно уже воин, идущий своей тропой...

– Я думаю, Андрей прав, – все же говорит старший Ангел. – У Сережи своя жизнь, и мы не вправе ожидать от него полной откровенности с нами только по причине его близкого родства со мной. И давайте сразу отметем вопрос о корректности и некорректности поведения «Пирамиды» или нашего подсектора. Мне кажется, здесь вообще не стоит такой вопрос. Следует действовать так, как мы находим нужным, потому что мы выполняем свою работу и с нас спрашивается именно за ее выполнение. И потому я предлагаю сразу включаться в поиск и вести Термидора одновременно с этим Джоном. Кстати, самого Джона неплохо бы определить тоже. Хотя бы для того, чтобы избежать возможного конфликта.

Тобако явно старается смягчить неприятные минуты Ангелу. И умышленно проводит аналогии, которые не совсем подходят к существующему моменту.

Доктор поднимается:

– У меня машина заправлена...

Пулат тоже готов к работе.

– Мне кажется, командир должен сидеть в кабинете и заниматься координацией нашей работы... Коллектив меня поддерживает?

– Поддерживает, – кивает Сохатый со смешком. Он уже понимает, к чему клонит «маленький капитан».

– В таком случае я убедительно прошу командира выделить мне на время проведения оперативно-розыскных мероприятий свой персональный транспорт...

Басаргин тоже усмехается и протягивает Виталию ключи. Доверенность у Пулата давно уже есть... Оглядывает остальных.

– Приступайте. Руководит операцией... Ангел...

Все понимают, что это тоже поддержка. Потому что Тобако и Доктор имеют более прочный статус в Интерполе, а Ангел, Пулат и Сохатый еще недавно были простыми волонтерами[41] и только недавно переведены на штатные должности...