Тет-А-Тет с Отражением - Вадим Воинроз

— Да у тебя жажда власти…

— Скорее жажда мести — Ответила Элеонора на выпад Кристины.

— Когда выступаем? — Кристина явно уже была в предвкушении.

— Нечего медлить. Сегодня за час до заката. Нас уже двое. Кто еще? — Элеонора посмотрела на Ташу. Та явно решила пока воздержаться и посмотреть на мнение остальных.

Я понимала, что если я соглашусь, и у нас все получится, то нам предстоит нелегкая схватка с Изольдой. Если мы убьем Ярослава, то тогда она уже принесет Обет Мести, но она беременна, и это может сыграть нам на руку.

— Нам нанесли удар, который чуть не завершился успехом. Мы обязаны ответить контратакой. Я с вами. А вы девочки? — я запрокинула голову наверх, и посмотрела на Ташу и Анжелину. Таша все так же смиренно молчала, глубоко задумавшись, а Анжелина кивнула мне в знак согласия.

— Когда я там боролась за свою жизнь, пыталась спасти Кристину и уберечь Аду, уже тогда я понимала, что это война. Это уже не просто перчатка, брошенная к нашим ногам. Больше! Это плевок в лицо. И я не могу оставить это просто так, поэтому предлагаю обсудить детали и выступать. Мы должны все четко спланировать. Ведь когда зайдут последние лучи солнца, эти твари окажутся намного сильнее. Поэтому у нас лишь час.

Я услышала позади тяжелый вздох Таши, ей ничего не оставалось кроме как согласиться со всеми нами.

Все мы сейчас понемногу храбрились, навряд ли, если бы мы встретились с Изольдой кто-то смог сделать решающий удар. Да, все были готовы биться с ней и победить, но добить свою сестру, это вряд ли. Но все прекрасно знали, если хоть одна из нас дрогнет и не сможет ее убить, то умрет сама силой проклятия страшного Обета.

Я посмотрела на Еву, затем перевела взгляд на Элеонору, и немного восхитилась их жестокости. Она права, нас ударили по лицу, и теперь мы должны ответить сокрушительным ударом, иначе нас уже будут шпынять оборотни. А затем и лешие с кикиморами…

Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, я вступила в обсуждение нашего нападения.

* * *

Мы знали, где искать этих упырей. На окраине деревни, в которой мы жили сейчас, стоял небольшой замок, поместье из холодного серого камня, окруженное диким садом, почти неухоженным. В этом доме было полно слуг, которые заботились о чистоте дома, пока солнце освещает землю простым людям. Простым, не в зависимости от их положения. Будь то или бояре или же воеводы, купцы или просто крестьяне, закрепленные за помещиком.

В этом саду было много каменных статуй, которые изображали различных животных или мифических существ. Так же было много прекрасных фонтанов, признаюсь, журчание воды, разливающихся с разных от меня сторон успокаивало. Слева от поместья находился небольшой пруд. Его называли кровавым, потому что очень часто находили в нем утопленников и в различных притоках, и ручьях часто видели, что вода окрашена чем-то красным. Несомненно, это была кровь. Сколько жертв было похоронено в этом пруду, обескровленных, а порой обезглавленных. Селяне находили трупы уже после того, как опознать их было практически невозможно, поэтому заметить следы укусов было, мягко сказать не реально. Ах, если бы они знали, сколько еще там покоится на глинистом дне… с камнем на шее.

Справа от замка находилось старое кладбище. Кладбище называли проклятым, и считалось, что там водятся привидения. На самом деле все объяснялось просто. Даже слишком просто. Когда люди хоронили там кого-либо, то на утро обнаруживали вскопанную могилу, а тело в нескольких метрах от разбитого в щепки гроба. В последствии сложилась легенда, а теперь уже поверье, что давно, тут захоронили священника, обвиненного в святотатстве, и с тех пор, его дух, оберегая кладбище, не позволяет никому быть похороненным здесь, на его месте. Маленькая часовня, где он проповедовал и молился святым, была полуразрушена. Не только бедный священник, но и вся его семья была захоронена вместе с ним. От тяжелых пыток, бедный мученик раскаялся в том, чего никогда не совершал, и лишь поэтому его предали земле. Теперь все вокруг считали, что дух священника не нашедший пристанища ни на земле, ни на небе, ни под землей постоянно мечется между мирами, оберегая вечный сон своих близких. Тем самым землю кладбища множество раз освещали, но все бесполезно, поэтому земля и считалась проклятой, и появляться там стало слишком опасно для жизни.

Легенды легендами, но на самом деле все обстояло совершенно иначе. Клан вампиров был иерархичен. Высшая каста находилась в особняке, в темницах или подвалах, или же в больших холодных склепах. Остальная же рать днем укрывалась в могилах. Те, кто был посильнее, могли укрывать себя землей на день самостоятельно, а те, кто послабже, просто спали в гробах, что находились на дне разрытых могил. И поэтому когда люди хоронили в те далекие времена на этом кладбище своих родных и близких, вампиры считали это нарушением своей собственности. Они выкапывали гробы, ломали их, а тело отбрасывали куда подальше. Могила же оставалась пустой, и зачастую ее никто не закапывал. А это означало, что еще одно место стало пригодным для вампира.

Гробы вампиры делали по ночам сами, в мастерской, что находилась во дворе поместья, не далеко с большим коровником. Вообще у этих вампиров было большое хозяйство. Иногда они пили кровь животных, но высшая знать, несомненно, пила только людскую кровь. Они были умны и старались при возможности не охотиться на своих землях, поэтому большей опасности подвергались кочевые народы, или близлежащие поселения.

Различные подданные, что трудились днем в замке, редко видели своих хозяев. Они трудились в основном для себя. Всегда, кто-нибудь из верхушки клана днем не показывал носу из своей мрачной и холодной спальни без окон, и когда нужно отдавал приказы и руководил своими слугами. Которые со временем превратились в рабов. Половина из них была подвержена гипнозу, и даже если они когда-либо что-то видели или чувствовали неладное, то просто не забивали себе этим голову. Трудились в основном не за деньги, а за урожаи которые сами же вырастили. В целом же это было просто прикрытием для вампиров.

У нас был всего лишь один час. Час, когда все слуги заканчивали свою работу и уходили прочь. Кто в свои бараки, кто в свои избы. Час, пока последние лучи солнца не спрячутся за горизонт и старый колокол часовни не пробьет один раз, возвещая, что наступила ночь…

Смеркалось. Мы облаченные в серые и колючие балахоны, которые были сделаны из такой же ткани, из которой ткали мешки, с капюшонами, что скрывали наши лица, двигались по почти заросшей тропинке в сторону старого замка. По направлению к неухоженному заросшему саду. Таша тащила за собой большой мешок с цветами, а Анжелина была вся обвешена различными распятьями, сделанными из дерева и различных металлов.