Тет-А-Тет с Отражением - Вадим Воинроз

— Невозможно… — прошептал я и встряхнул головой, и тот час пожалел об этом, словно разбросанные огненные угли заплясали в моей голове.

— Мы ведь давно хотели, Андриан. Поднимайся ко мне, милый. — Прошептала она.

Я не знаю, что случилось со мной в ту минуту. Я пытался повести себя по-другому. Но на глаза навернулись слезы. Я буквально бросился осыпать ее поцелуями. Я целовал ее в губы, шею и снова в губы, осыпая своими поцелуями все ее лицо. Она лишь закрыла глаза и отдалась в объятия наслаждения, лишь изредка отвечая на мои поцелуи. В порыве страсти я стал прикусывать ее губы. Я уже не помню, как, но я очутился на кровати и лежал на ней, и все еще целовал. Когда наши губы слились в едином долгом поцелуе, я одной рукой прижал ее к себе, другой ласкал ее бедра. Она быстро сняла с меня мой джемпер, причем я явно расслышал треск ткани. Я пытался расстегнуть ее блузку, но пальцы путались, и я никак не мог это сделать, когда мое терпение попросту закончилось, я просто сорвал одним движением все ее пуговицы, которые мелкой барабанной дробью разлетелись по комнате. Я вновь стал целовать ее шею, спускаясь ниже. Я видел, как поднимаются и опускаются ее круглые груди в черном бюстгальтере, никогда не умел их расстегивать, поэтому пришлось повторить успех, который я проделал с блузкой, но оказалось, что это не так легко. Ей пришлось помочь мне, и уже через мгновение черный лифчик отправился разыскивать пуговицы в глубь комнаты. Я принялся ласкать ее груди, языком играя с ее уже набухшими от возбуждения сосками. Она руками хваталась за мои волосы, и водила руками по моей голове иногда издавая тихие стоны. За голову она притянула меня к ее лицу и мы вновь слились в едином поцелуе, уже более страстным чем прежде, я пытался втянуть ее язык как можно глубже в себя, она не сопротивлялась, затем своим языком пересилив ее, я проделал то же самое с ней, теперь уже она старалась легонько прикусить меня за губы или язык. В завершении нашего поцелуя я легонько провел языком по кончикам ее губ и вновь стал спускаться к шее, затем к груди, и ниже, я целовал ее живот, и руками расстегнул пуговицу на поясе ее брюк и расстегнул молнию. Я ласкал ее пупок, стягивая ее брюки как можно ниже. Я вновь вернулся к ее лицу, осыпая ее своими поцелуями, а рукою нежно водил по ее черным трусикам, через минуту я уже почувствовал, что они стали мокрыми. Я задрал ей ноги, и помог снять их, и стал целовать пальцы ее ног, ступни, ее лодыжки, голени, пока медленно не опустился ниже, и поцеловал ее туда. Дьявольский поцелуй. Теперь своим языком я уже ласкал ее там. Я вытянул свои руки и нежно гладил ее груди, пальцами играя с ее сосками. Ее ноги слегка сжали мою голову, но я не переставал. Она начала издавать стоны наслаждения, уже не пытаясь их сдержать, и извивалась своим тазом, руками она шевырялась в моей голове, пытаясь притянуть меня к себе. Она попыталась приподняться, и я стрелой прильнул к ее губам. Я почувствовал в ней неимоверное возбуждение и желание. Завалив меня на бок, она перекатила меня на спину, и оказалась сверху, беспрерывно осыпая меня поцелуями. Ловкими движениями она очень быстро сняла с меня джинсы и стянула с меня нижнее белье. Чуть приподнявшись, она нежно взяла рукой мой срамной уд, который весь напрягся от возбуждения и страсти, и я почувствовал, как он осторожно вошел в нее. Я чувствовал, как нежная плоть со всех сторон облегала его, мешая продвинуться глубже. Я чувствовал ее тепло. Медленно и осторожно она стала раскачивать свой таз, нагнувшись телом, что бы продолжать меня целовать. Движения становились все более ритмичными и быстрыми, теперь уже я прижал ее к себе, и приподнялся, хватаясь губами за ее сосок, и целуя ее в шею, оставляя там засосы. Я чувствовал, как растет мое напряжение, я еще крепче прижал ее к себе, она продолжала громко стонать, прикусывая свои губы. Затем я перекатил ее на бок, а затем и сам вновь оказался сверху, переняв ее движения и работая тазом все быстрее и быстрее. Я чувствовал, что уже близко, она начала не переставая шептать мне — "Быстрее, быстрее…". И этот миг настал. Теперь уже и я не сдержал стона наслаждения, что вырвался из моей груди. Три последних ритмичных движения и я вышел из ее плоти, и опустился ниже что бы в последний раз запечатлеть свой долгий поцелуй на ее нижних мокрых устах. Я целовал, а она продолжала стонать, я чувствовал, как содрогается ее плоть там, внутри, и я знал, что ей приятно так же, как и мне. А говорят, что женский оргазм штука весьма фантастическая, оказалось, что нет, главное чувствовать партнера. Я вновь притянулся к ее лицу и уже с более глубокой нежностью стал ее целовать, стараясь как можно крепче ее обнять и прижать к себе. Я не хотел ее отпускать. Я хотел растянуть этот миг на целую вечность. Ведь только для него мне казалось, я и был рожден, а если и нет, то только ради него уже и стоило родиться на этот свет.

Я смотрел ей в глаза, и любовался их красотою. Мы молча лежали обнявшись друг с другом, и не нужно было ничего. Ни лишних слов, ничего. Потом она закрыла глаза и прижалась ко мне, я опустил свою голову на ее, и тоже попытался уснуть. В глазах заплясали звездочки и я стал словно падать во тьму, такое иногда бывает когда выпьешь слишком много спиртного и попытаешься уснуть. В общем, я начал "ловить вертолетик", и открывая глаза, просто хотел сказать три слова. А может и больше. Но, открыв, я увидел рядом с собой не Наташку.

Из закрытых глаз Ады текли слезы.

— Ей очень повезло с тобой. Великий дар человека это сплетение сердец… Меня еще никогда никто так не целовал… меня никогда никто так не любил… — прошептала девушка, поворачиваясь набок, засыпая.

* * *

Воск свечей догорал. Я стоял и с трех сторон на меня по-прежнему смотрели мои отражения. Мне стало больно. Тоскливо. Все что произошло, и не закончилось сейчас… все это лишь приносило боль. Раз за разом капля яда опускалась на мое сердце и отравляла его, заставляя темнеть кровь, текущую в моих венах. Действительно, иногда любви недостаточно, что бы быть вместе.

— А я смог ее полюбить. — Прервал молчание Граф. — Позже естественно, — добавил он, глядя на Новенького.

Я стоял, понурив голову. Вновь вспоминал, как было противно потом себя ощущать. Противно оттого, что меня использовали, а потом выбросили, нагадив в самую душу. Противно, что я не мог сопротивляться, а может, даже и не хотел.

Три моих отражения. Три моих души. Вернее душа одна, это просто разные стороны. И все это, один я. Словно моя личность разделялась и жила самостоятельно. Каждая из них впоследствии пыталась завладеть мною, и каждый раз я поддавался самому себе. Я всегда выигрывал и всегда был обречен на поражение. Жуткая война в моем сознании. Страшнее то, что эти личности стали самостоятельными, и я до сих пор не знаю, которая из них поможет мне выйти из этого кошмара.