Дом Цепей - Стивен Эриксон

Карса издал тихое мычание. Иногда он сам сомневался. Некоторые дни совершенно пропали, стали слепыми пятнами памяти. Такое ощущение оказалось для него самым страшным в жизни. Держаться? Он не знал, сможет ли.

* * *

Город Малинтеас казался соединением трех разных городов. В полдень корабль вошел в гавань, и Карса от мачты смог увидеть всю панораму. Три огромных форта главенствовали над тремя холмами, и средний находился дальше от моря, чем два других. Каждая крепость имела особую архитектуру. Левая — приземистая, грубая, скучная, сложенная из золотисто — оранжевого известняка, под лучами солнца казавшегося грязным и запятнанным. Центральная крепость, едва видимая за дымкой над крышами и улицами нижнего города, была старой и менее солидной; стены домов, купола и башни раскрашены охрой. Форт справа был построен на краю покрытого трещинами и дырами, утеса, и море кипело у подножия, среди валунов и обрушенных скал. Некоторое время назад стены крепости повредили камнями с корабельных баллист — глубокие вмятины окружали лучи трещин, одна из квадратных башен покосилась и угрожающе осела наружу. Однако над стенами развевались ряды знамен.

Вокруг каждой из крепостей и по низинам теснились здания, по стилю подражавшие ближайшей твердыне. Границы были обозначены широкими, но ломаными проспектами; разные стили смотрели друг на друга на всем протяжении улиц.

Карса заключил, что здесь живут три племени.

Корабль пробирался сквозь скопище рыбачьих лодок и купеческих судов. Торвальд Ном встал, хрустя цепями, и яростно поскреб неопрятную бороду. Блеснул глазами на город. — Малинтеас, — вздохнул он. — Натийцы, генабары и коривийцы, плечом к плечу. И что мешает им вцепиться в глотку друг дружке? Только малазанский наместник и три роты Ашокского полка. Видишь ту полуразваленную крепость? Это после войны натийцев с коривийцами. Весь натиложский флот заполнил гавань и принялся метать камни; они так заняты были, что не заметили прибытия малазанских сил. Даджек Однорукий, три легиона Второй Армии, Сжигатели Мостов и два Верховных Мага. Вот все, что было у Даджека, но к исходу дня натийский флот сел на илистое дно, генабарская королевская линия была вырезана прямо в кроваво-красном замке, а крепость коривийцев сдалась добровольно.

Корабль входил в док за широким каменным пирсом; моряки сновали на палубе.

Торвальд улыбнулся: — Все к лучшему, можешь сказать ты. Насильственное умиротворение и так далее. Однако городской кулак скоро лишится двух рот из трех. Разумеется, подкрепления уже выделены. Но когда? Сколько? Видишь, дорогой Теблор, что бывает, когда твое племя слишком разрастается? Внезапно простейшие дела становятся запутанными, неуправляемыми. Смута просачивается словно туман, все бродят слепо и тупо.

Из-за левого плеча Карсы раздался хриплый голос. На виду показался лысый офицер с узких штанах; он смотрел на гавань, кривя рот в кислой ухмылке. — Вожак бандитов разглагольствует о политике. Не сомневаюсь, исходя из личного опыта — он ведь руководил дюжиной буйных висельников. И почему ты разговариваешь с этим безмозглым дубом? Ах, ох, это же благодарный и не имеющий ничего против слушатель!

— Ну, вы правы, — согласился Торвальд Ном. — Вы старший помощник? Я тут гадал, сэр, долго ли мы встанем в Малинтеасе?

— Ты гадал, вот как? Чудно. Позволь объяснить ход событий на два ближайших дня. Первое. Ни один заключенный не сойдет с палубы. Второе. Мы возьмем на борт два взвода Второй роты. Третье. Мы плывем к Генабарису. Там вас выводят, и мы свободны.

— Я чувствую в вас беспокойство, сэр, — сказал Торвальд. — Тревожитесь за безопасность Малинтеаса?

Голова моряка медленно повернулась. Он окинул даруджа взглядом и хмыкнул: — Ты, говорят, можешь быть Когтем. Что ж, если так, припиши в рапорт вот что: в Малинтеасе Багряная Гвардия, поднимает коривийцев на бунт. В темных местах стало опасно, патрули ходят не менее чем по два взвода. А теперь две трети отправлены домой. Ситуация в Малинтеасе скоро взорвется.

— Императрица, без сомнений, не оставит без внимания мнения своих офицеров, — отвечал Торвальд.

Глаза старпома сузились. — Так и должно быть.

Он отошел и закричал на группу матросов, отлынивающих от работы.

Торвальд дернул себя за бороду, подмигнул Карсе: — Багряная Гвардия. Вот это настоящая проблема. Для малазан, то есть.

* * *

Дни пропали. Карса пришел в сознание, когда днище бешено задергалось под ним. Суставы жгло огнем, цепи щелкнули, натягиваясь под его весом. Его понесло по воздуху — телегу подвесили на стропы, сверху скрипели деревянные балки. Вокруг колыхались канаты, снизу что-то кричали. Над головой чайки летали между мачтами и реями. На вантах повисли матросы, с любопытством глядя на Карсу.

Стропы зазвенели, и лица зевак стали уменьшаться. Руки людей ухватились за края тележного днища, не давая ему раскачиваться. Нижний конец чуть опустился, и он смог осмотреться.

Перед ним средняя и носовая палубы большого корабля, на них кишат грузчики и носильщики, матросы и солдаты. Повсюду груды припасов, их спускают в разверстые люки.

Нижний край днища заскрежетал по палубе. Крики, суета… Теблор ощутил, как днище снова поднялось и закачалось, верхний конец ударился о мачту. Примотав платформу веревками, рабочие чуть отошли и стали пялиться на Карсу.

Он улыбался.

Сбоку донесся голос Торвальда: — Да, зловещая улыбка, но он безобидный, уверяю вас. Не нужно тревожиться. Или вы такие суеверные?..

Раздался треск, и тело Торвальда упало рядом с Карсой. Кровь текла из разбитого носа. Дарудж слепо моргал, но не пытался подняться. Над ним встала здоровенная фигура. Мужчина не особо высокий, но плотный, с тускло — синей кожей. Он поглядел на поверженного бандита, обвел взором кольцо моряков.

— Это называется вонзить нож да повернуть, — прорычал он по-малазански. — Он поймал каждого из вас, дурачье. — Тут мужчина снова посмотрел на Торвальда Нома: — Еще одна такая шуточка, заключенный, и я прикажу прибить твой язык к мачте. Если ты и твой великан еще меня побеспокоите, я прикую тебя рядом и брошу обоих за борт. Кивни, если понял.

Утирая кровь с лица, Торвальд помотал головой.

Синекожий сурово поглядел на Карсу: — Сотри улыбку с рожи или тебя поцелует нож. Чтобы есть, губы не нужны. А каторжанам будет все равно.

Тупая улыбка осталась на лице Карсы, как приклеенная.

Лицо мужчины потемнело. — Ты слышал…

Торвальд робко поднял руку. — Капитан, сэр, как вас величать? Он не понимает вас — у него мозги отшибло.

— Босан!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});