Одиночка - Эндрю Гросс

class="p1">Во-первых, наличные. Пятьсот фунтов стерлингов.

— Они понадобятся тебе, чтобы расплачиваться с охранниками. Тебе зашьют их под подкладку куртки, — пояснил Стросс. — И кое-что еще.

Он кинул Блюму небольшой синий мешочек. Открыв его, Блюм чуть не лишился дара речи.

В мешочке был бриллиант.

Приличных размеров. Блюму не доводилось видеть такие камни, даже на пальцах роскошных женщин, которые захаживали в магазин его отца, сопровождая своих состоятельных мужей. Каратов восемь, прикинул Блюм.

— Десять. Я вижу ты пытаешься угадать, — уточнил Стросс. — Почти идеального качества. Стоит кругленькую сумму. Это на случай непредвиденных обстоятельств, — подмигнул ему капитан. — Вдруг тебе придется выпутываться из серьезной беды. Это получше наличных или золота, и перевозить проще. Ты ведь знаешь, в каком месте это надо спрятать? Прямо в… — Стросс пошловато ухмыльнулся.

— А! Да, я понял, — ответил Блюм, покраснев.

— Распорядись им по-умному. И смотри, не забудь его там.

— Нет, я не забуду. Конечно, не забуду, — Блюм прочистил горло.

— Пока что все это останется у меня, если не возражаешь, — Стросс протянул руку. — Для сохранности, до твоего отъезда. Да, и вот еще что, — он порылся в кармане. — Не знаю, как лучше тебе сказать. Ты отправляешься в жуткое место. Я даже сам не представляю, с чем тебе там придется столкнуться. Особенно если вдруг все сорвется, — он разжал ладонь — на ней лежала пластиковая коробочка с двумя красными капсулами.

Блюм внимательно посмотрел на них, потом на Стросса — их предназначение было ему понятно.

— Мгновенное действие, практически безболезненно, как мне сказали. Я поверил на слово, — деланно улыбнулся Стросс, — на себе не проверял. Их зашьют тебе под ворот куртки. Если даже руки у тебя будут связаны, ты сможешь дотянуться до них, — и Стросс прижал челюсть к плечу. — Кусаешь. В общем, сам разберешься. Официальная позиция такова: мы тебя спасать не будем, и разумеется, чем меньше известно, тем лучше.

— Разумеется, — подтвердил Блюм, сглотнув.

— Между нами, — Стросс защелкнул контейнер и положил его обратно в карман, — это может оказаться наилучшим исходом с случае твоей поимки. Ты меня понимаешь.

— Да, — ответил Блюм.

Стросс поджал губы.

— Ну, вроде я все сказал.

Блюм посмотрел на него и улыбнулся.

— Если только… — Стросс положил руку ему на плечо. — Мазлтоф, полагаю. — Капитан тепло улыбался. — Мы с генералом Донованом бесконечно уважаем тебя за то, что ты делаешь…

— А шейнем данк, — отреагировал, улыбаясь, Блюм. Большое спасибо.

— Да, а шейнем данк, — поддержал его капитан. — Давненько я не слышал этих слов.

И они пожали друг другу руки.

В дверь постучали.

— О, еще одна последняя деталь, — спохватился Стросс.

В комнату вошел невысокий коренастый мужчина в форме гражданской обороны с металлическим чемоданчиком в руках.

— Капитан, — мужчина перевел взгляд на Блюма. — Лейтенант.

Он поставил чемоданчик и достал оттуда машинку для стрижки.

— Распрощайся со своей шевелюрой, на время, — пошутил Стросс.

Блюм сел и, пока его плечи прикрывали простынкой, спросил:

— До войны вы работали парикмахером?

— Не совсем, сэр, — признался британец, включая машинку.

Он остриг Блюма наголо. Темные пряди волос падали к ногам Натана. Когда все было кончено, из зеркала на Блюма смотрело лицо с темными ввалившимися глазами и остро выступающими скулами. Он и в самом деле выглядел как тот, кем станет через сутки: заключенным. Сердце щемило от возложенной на него ответственности. На поляка. Человека без званий и положения. Бежавшего из мира тьмы всего три года назад.

Стросс вмешался в его мысли:

— Еще одна деталь. Теперь действительно последняя.

Он кивнул британцу, который, вернувшись к своему чемоданчику, извлек оттуда иглу для нанесения татуировки. Подключив прибор, он окунул иглу в синеватые чернила:

— Вот чем я занимался до войны, — сообщил он Блюму.

Стросс протянул ему номер из шести цифр. Инструмент завибрировал.

— Сэр, позвольте вашу левую руку, — обратился британец к Блюму.

Глава 28

Варшава

Полковник Мартин Франке сидел за столом у себя в разведуправлении на улице Шуха в Варшаве. Его адъютант лейтенант Ферштедер поставил перед ним утренний kaffee. Не разбавленную жижу, которую поляки пытались приукрасить сахаром и сливками, а немецкий кофе. Крепкий. Черный. От Даллмайера из Мюнхена. Франке просматривал пачку полученных за ночь сообщений. Частично это были раскодированные шифровки, другие были перехвачены по открытым каналам радио. С ВВС. Те, которые вызывали у него интерес, Франке откладывал в лоток «А». Остальные поступали в лоток «Б» и архивировались. Настоящая работа разведчика заключалась не в том, чтобы распивать коктейли в барах Эшторила или делать ставки в казино. Тут требовалась тщательность. И перепроверка. А кроме того, важна интуиция. Хорошее чутье.

Это чутье стоило всех коктейлей в Лиссабоне.

И второе правило: все должно быть запротоколировано.

С тех пор как он побывал в Виттеле, прошло четыре месяца, и его желание восстановить свой прежний статус только укрепилось. Война шла не так, как хотелось бы. Любому дураку это было понятно. Красная Армия наступала, приближаясь к границе Польши. Бои шли на подступах к Львову. Поляки уже поднимали голову и начинали доставлять неприятности. И всем известно, что вторжение союзников неминуемо. Нормандия или Кале — это лишь вопрос места.

Гетто Варшавы было сожжено и уничтожено. Последних евреев, кроме тех, кому удалось укрыться в арийском секторе, или казнили, или увезли в места, откуда никто не возвращался. Его теперешняя задача состояла в том, чтобы отловить попрятавшихся и тех, кто жил по поддельным паспортам. А также вычислить пособников польских партизан, швырнуть их в подвалы тюрьмы Павяк, где гестаповские умельцы кромсали их на ломти, пока они не начинали говорить. Или, в редких случаях, не начинали. При том и другом исходе их свозили в Катланский лес, где расстреливали, прислонив к дереву.

Лес был настолько пропитан кровью, что говорят, там росла трава красного цвета.

Франке понимал, что это была работа для полицейских. Для Ordnungspolizei, полиции порядка. Не разведки.

Он получил всего лишь письмо от нового куратора из Берлина бригадефюрера СС Шелленберга с благодарностью за «полезный вклад» в дело о выявлении владельцев фальшивых паспортов в Виттеле.

Полезный вклад? Да он выдал им двести сорок евреев.

Пока идиоты проигрывали войну, ему не давали возможности действовать.

Попивая kaffee, Франке изучал скопившиеся за день телеграммы и донесения разведки. По большей части их текст был понятен только тем, кому они предназначались: «Туфли Лили доставлены. Можете забрать их в любое удобное время». «Оскар сообщает вам, что урок по виолончели назначен на следующую неделю, в то же время». «Яни с нетерпением ждет встречи с вами. Но в этот раз она просит принести