Большая книга ужасов – 9 (сборник) - Эдуард Веркин

Об этом я узнал сегодня утром, когда она ко мне пришла и объявила:

– Вы с Максом, когда он приедет, меня подождите, а я побежала в аптеку. У мамы высокая температура, и ей нужны лекарства.

Она ушла, и почти тут же явился Кот, как и обычно, с огромным рюкзаком за плечами. Каждый раз, когда он отправляется ко мне, предки собирают его словно на Северный полюс. Можно подумать, мы не на окраине Москвы живем, а где-нибудь посреди глухой сибирской тайги. Правда, от Садового кольца до меня Макси-Коту пилить полтора часа, а иногда даже больше, если автобус к метро не сразу подходит. Поэтому он говорит, что ездит ко мне и Жанне, как на дачу.

Раньше-то мы с ним жили рядом. И учились в одной школе. Но прошлой осенью нам с предками дали квартиру здесь, на Серебряных Прудах. И теперь мы с Макси-Котом общаемся по большей части или во время каникул, или по выходным, когда кто-нибудь из нас едет к другому в гости с ночевкой.

Как вы, наверное, уже поняли, Макси-Кот – это прозвище, а на самом деле имя у него Макс, а Кот – фамилия. В общем, вошел Макси-Кот к нам в переднюю и немедленно сбросил на пол свой таежный рюкзак.

– Вот черт. Запарился. Еле доехал.

Я посмотрел на друга. Его круглая физия была красной, а бледным оставался лишь острый кончик длинного тонкого носа.

– С автобусами у вас все-таки плохо дело поставлено, – снимая куртку, продолжал он. – Час стоял, и ни одного. А когда наконец появился, в него народу набилось, как сельдей в бочке. Меня с этим рюкзаком едва не убили. Пришлось на него брать отдельный билет. Кондукторша заявила, что он занимает «целое человеко-место». Хорошо еще, до тебя, Фома, долго ехать, и автобус почти опустел. Иначе бы я не вылез.

– Но ведь вылез, – я хлопнул его по плечу.

Макси-Кот поволок свой рюкзак на кухню, где принялся выгружать севернополюсные припасы. Мы быстренько запихали их в холодильник.

– Ну и какие у нас на сегодня планы? – пристально посмотрел на меня Кот.

– Да пока не знаю, – пожал я плечами. – Пойдем погуляем. По дороге что-нибудь и придумаем.

– А где наша Жанна д'Арк? – осведомился мой друг.

Вообще-то у Жанны фамилия Тарасевич. Но мама назвала ее в честь Орлеанской Девы, и внешне она вылитый портрет Жанны д'Арк из учебника истории.

– В аптеке, – пояснил я. – Спасает в данном случае не французский народ, а собственную мать от простуды.

И я рассказал Коту о славной поездке Тарасевичей за город.

– Бывает, – хихикнул тот. – Так чего, мы Жанку ждем или она дальше спасать собирается?

– Да она просила, чтобы мы подождали, – ответил я.

– И долго? – Макс посмотрел на часы.

– А мы разве куда-нибудь торопимся? – поинтересовался я.

– Нет. Просто каникул жалко, – совсем по-кошачьи ухмыльнулся Кот. – Но так уж и быть. Подождем.

Тут трижды позвонили в дверь. Я открыл. Это была Жанна.

– Приехал? – она посмотрела мимо меня.

– Приехал, приехал, – вылез вперед Кот.

– Максик! – воскликнула Жанна. – Ребята, еще секундочку! Сейчас матери все отнесу, возьму Пирсика, и пойдем. Можете пока одеваться.

– Спасибо за разрешение, – отвесил ей шутовской поклон Макси-Кот.

Но Жанна этого не заметила. Она уже скрылась за дверью собственной квартиры, которая находится по соседству с нашей.

Мы начали одеваться. За дверью послышался звонкий лай. Я открыл. Первым в квартиру ворвался маленький черненький бородатый двортерьер Тарасевичей – Пирс. Увидав Кота, он взвился свечою в воздух и, метко лизнув моего друга в щеку, вновь приземлился. Затем то же самое было проделано со мной – обычный для Пирса ритуал приветствия. Прыгучесть у него просто потрясающая. По мнению Макса, Пирс таким образом компенсирует недостаток роста.

Я запер дверь квартиры, мы спустились на улицу. День выдался просто потрясающий. Тепло. Солнечно. А на газончиках около нашего длинного многоэтажного дома даже снега не осталось. И вообще, если бы не отсутствие травы, легко можно было бы подумать, будто уже середина апреля.

– Ну, так куда пойдем? – снова осведомился Макс. – Чего у вас, на Серебряных Прудах, новенького, интересненького появилось?

– Насчет новенького интересненького не знаю, – откликнулась Жанна. – А вот старенькое неинтересненькое вижу. Оно направляется прямо к нам.

Я проследил за ее взглядом. К нам, размахивая руками, приближался наш одноклассник по девятому «Г» Толян Волобуев, которого Жанна относила к разряду «средних придурков». Правда, по-моему, с ним что-то интересненькое все же произошло. Потому что голова у Толяна была забинтована. А еще три дня назад, в последний день занятий, с его башкой все было в порядке.

Жанна тоже с интересом разглядывала стремительно приближающегося Волобуя.

– По-моему, кого-то он все-таки достал. И этот кто-то не выдержал, – выдвинула она гипотезу.

– Ребята! Ребята! – наконец, поравнявшись с нами, радостно воскликнул Толян. – Вы куда?

– Пока, как видишь, просто стоим, – сухо ответила Жанна.

– А чего у тебя с головой? – поинтересовался я.

– Так. Фигня, – отмахнулся Толян.

– Бандитская пуля? – ехидно покосился на него Макс.

– Не, – на полном серьезе ответил Волобуй. – Тренажер развалился.

– Какой тренажер? – удивилась Жанна.

– Да мы тут с Витьком решили на каникулы в тренажерный зал ходить, – начал объяснять Волобуй. – Здоровый образ жизни, понимаешь, – он развернул плечи и выпятил грудь. – Но у них там, видимо, с техникой безопасности плохо. Чего-то недокрутили. Мне-то просто башку поцарапало.

– А тренера, конечно, насмерть, – покачала головой Жанна.

– Нет, не тренера, – снова на полном серьезе откликнулся Волобуй. – Витька.

– Насмерть? – охнула Жанна.

– Живой, – успокоил ее Волобуй. – Ему противовесом ногу придавило. Теперь в гипс закатали.

– Ту же самую? – хором охнули мы.

Осенью друг Толяна, Витек, уже ломал ногу.

– Противоположную, – солидно изрек Волобуй.

– От чего считая, противоположную? – полюбопытствовала Жанна.

– Естественно, от другой ноги, – Толян посмотрел на нее как на придурочную и с тяжким вздохом добавил: – Все. Выбыл Витек из строя до лета. А у нас с ним такие планы были.

Я понял: от Толяна нам теперь скоро не отделаться. Ему явно скучно без друга, а мы, как назло, попались ему на глаза. Видимо, Жанна подумала о том же. Потому что сказала:

– Ну ты бы, Толик, навестил друга. Ему же небось одному тоскливо дома и в гипсе.

– Он в гипсе, но не дома, – пояснил Волобуй. – В больницу положили. Только в какую, мать Витька от меня скрывает.

– Это еще почему? – не дошло до Макси-Кота.

– Она говорит: «Это ты, Толька, во всем виноват». В общем, у нее как-то так получается, что, если я к Витьку в больницу приду, там с ним еще чего-нибудь случится. А я совершенно ни при чем. Это его идея была – качаться. И мы по очереди на одном тренажере занимались. А то, что он не под Витьком, а подо мной развалился, – чистая случайность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});