Желание близости - Мила Бонди

Его вопрос «повис» в воздухе. Марк, мысленно посылая на себя проклятья, поспешил удалиться из машины. Он не хотел слышать ответ, который прочитал в её глазах. Марк решил, что воспользуется шансом в России. Он верил, что там все границы между ними превратятся в прах, развеются по ветру.

Скривив «рожицу» своему начальнику так, чтобы он не заметил, Серинда томно потянулась в кресле, расслабляя затёкшие мышцы. На неё волна за волной накатывала сонливость и усталость, сказывалась бессонная ночь, полная мыслей и переживаний. Её нервная система явно давала сбои, даже чай с мятой и лимоном не помогал, а ведь это был верный, проверенный годами способ крепко уснуть, ни о чём не думая. Полночи она просто бродила по дому, сидела на кухне, вглядываясь в освещённые лунным светом фотографии на стене. По её щекам струились слёзы. Она оплакивала потерю близких. Рыдала, злясь на весь мир. Всхлипывала из-за своего бессилия.

Слёзы обжигали…

На миг становилось легче, но стоило моргнуть и призрачные надежды на возможное счастье и душевное спокойствие развеивались в прах.

Серинда ощущала себя маленькой, пойманной в силки птичкой. Охотник ловко расставил ловушку. Она оказалась слишком наивной, чтобы поверить… Во всём виновата глупая надежда! Она так отчаялась за все эти годы. Просто устала быть выносливой… Доверилась мужчине, слепо приняв властолюбие за благородство. Вздохнув, Серинда тыльной стороной руки вытерла слёзы. Слёзы – это вода. Нет смысла лить их понапрасну. Выбор сделан. Остаётся только платить.

Она «прогнётся». Станет куклой в руках кукловода, но тем самым спасёт жизнь самому дорогому и родному человеку – своему отцу. Её жизнь в обмен за его, потому что страдания отца причиняют ей большую боль, чем свои собственные. При виде его её сердце каждый раз разбивается на мелкие осколки. Мука, искажающая его некогда красивое лицо, ранила её душу. Пустота в глазах, некогда светившихся изнутри голубым свечением, убивала всякую надежду, что когда-нибудь он излечится…

Он должен снова увидеть краски этого мира, пока его душа совсем не стала чёрной…

Она поклялась, что сделает всё ради этого!

Настойчивый звук в окошко вывел Серинду из состояния задумчивости. Она с растерянностью посмотрела на начальника, в глазах которого читалось искренняя заинтересованность её странным поведением. Она мотнула головой и приоткрыла дверь машины.

Подставив лицо прохладной ласке ветра, Серинда величественно протянула руку Марку. Её ладонь была такой маленькой и тёплой. Марку не хотелось отпускать её, хотя сама ситуация между ними начала порядком его раздражать.

– Мистер Уильямс, не смотрите на меня так, словно я вам что-то должна, – резко выдернув свою руку из его, Серинда гордо прошествовала на борт самолёта, снисходительно позволив своему начальнику тащить её вещи самостоятельно.

На долю секунды её охватило чувство стыда – она вновь нагрубила своему боссу. Девушка реально жила на грани! В какой-то момент ему надоест постоянно с ней пререкаться, и тогда он просто вышвырнет её на улицу. Уволит, даже не дав соответствующих рекомендаций. Серинда прикусила губу от досады. На смену чувству стыда сразу пришло негодование – кроме них на борту было всего два человека – капитан самолёта и второй пилот. Серинда мысленно посчитала, что лететь ей бок о бок с начальником предстоит не менее десяти часов. Что они будут делать всё это время? Вряд ли из-за своей аэрофобии, она сможет притворяться спящей в течение всего полёта до России.

– Что вы встали, как вкопанная? – поинтересовался Марк, пройдя мимо Серинды.

– А где мистер Рафферти? – она ещё раз с надеждой обвела взглядом салон самолёта. – Я думала, он полетит с нами.

– Рафферти не успел подготовить необходимые документы. Он вылетит в Россию завтра. – Пояснил Марк.

Он прошёл в кабинку к пилотам. Перекинулся с ними парой слов и велел взлетать, как они будут готовы. Марк дал достаточно времени Серинде, чтобы освоиться, но, когда вернулся в салон, был крайне удивлён. Девушка ни на миллиметр не сдвинулась со своего первоначального местоположения.

– Вы весь полёт предпочитаете стоять на ногах? – усмехнулся Марк. – Знаете ли, это противоречит правилам безопасности.

– У меня аэрофобия, – пояснила Серинда. – Мне нужно немного времени, чтобы… – она мотнула головой, – просто дайте мне ещё пять минут, хорошо?

Марк пожал плечами и подошёл к ней ближе.

– Могу посоветовать один проверенный способ побороть страх полёта.

– Какой?

– Бокал виски и две таблетки успокоительного. Кровать. Хорошая беседа. Расслабляющая музыка. И вы не заметите, как мы уже приземлимся в России.

– Кровать?! – Серинда гневно посмотрела на него. – Здесь, что есть кровать? – её глаза округлились от удивления.

– Вы услышали только это слово из всего, что я сказал? – усмехнулся Марк. – Кровать расположена за той дверью, – он взглядом указал на неё. – Это моя спальня.

– Кому вообще нужна спальня в самолёте? – недоумённо спросила девушка.

– Тому, кто часто проводит времени в различных поездках, – пояснил Марк.

– Зачем она вам?

– Спать?.. – с иронией спросил он, при этом нагло ухмыляясь.

– Я не стану с вами спать. Мы уже обсуждали эту тему, и я думала, что она закрыта! – процедила Серинда.

– С чего ты взяла, что я хочу с тобой спать?

– Вы сами это только что сказали.

– Я? – Марк театрально фыркнул. – По ходу, девушка, это у тебя голова занята подобными мыслями, что тебе в каждом слове слышится коварный подтекст, – с улыбкой сказал Марк. – Я не из тех мужчин, кто силой тащит в свою постель женщину, да ещё уговаривает её не сопротивляться.

– Ах, да! Совсем забыла, вы привыкли, чтобы они сами вешались к вам на шею и уговаривали переспать с ними. Цитирую: «Подарить рай на земле!» – Серинда наигранно часто-часто захлопала ресницами.

– Откуда вы понабрались таких мыслей?

– Имела счастье наискучнейшей беседы с одной из ваших топ-моделей.

– Да неужели? И как её имя?

– Я не утруждала себя запомнить его, – фыркнула Серинда. – Впрочем, думаю, что вы тоже…

Марк, было, открыл рот, чтобы расспросить её о подробностях этой беседы. Его забавляла злость и раздражение в её глазах. В какой-то момент он принял выражение этих эмоций за ревность.