Kozhevnikov_Buduschee_v_tebe_2._Kombrig - Олег Кожевников

 - Старший лейтенант, немедленно идите в радиоузел, связывайтесь с авиационными полками и объявляйте боевую тревогу. В 3-30 все истребительные полки должны быть в воздухе. Вторгнувшиеся в воздушное пространство СССР немецкие самолёты, немедленно сбивать. Зенитным подразделениям на аэродромах открывать огонь на поражение по любому неопознанному самолёту.

 Адъютант дёрнулся было к выходу, но приостановился, когда генерал добавил:

 - Да, Сергей, пригласи всех собравшихся командиров вернуться обратно в мой кабинет.

 Через две минуты большая комната опять была полна народу. Лица командиров были задумчивые, серьёзные и несколько растерянные. Наверное, в коридоре они обсудили мою информацию и поняли её важность, в том числе и для своей собственной судьбы.

 Черных дождался, пока все рассядутся и только потом объявил свой приказ. Люди уже были готовы к такому развитию ситуации, поэтому вопросов было минимальное количество. И все они касались конкретных дел. Окончательно поняв, что авиадивизия действительно становится на военные рельсы, и в 3-30 все исправные истребители будут подняты в воздух, я поднялся и начал прощаться. При этом предупредил присутствующих, что на дорогах сейчас организованны засады диверсантов. А так как на совещании присутствовало пять командиров авиационных полков, чьи подразделения располагались на других аэродромах, посоветовал им добираться до своих частей в сопровождении броневиков. И будет лучше, если присутствующих здесь командиров полков доставят до их аэродромов по воздуху. Попросил и мне выделить два броневика для сопровождения в Белосток до штаба 10 армии. Оказалось, что в распоряжении штаба авиадивизии сейчас имелось только три лёгких бронеавтомобиля. Один из них мне всё-таки дали. Ещё я договорился, что радиостанции дивизии будут пытаться связаться со штабами 10-й армии и 6-го мехкорпуса. Если же связь в ближайшее время не установится, то связные самолёты, которые будут доставлять командиров до их авиаполков, выкинут вымпелы в расположениях штабов самых крупных воинских соединений, в том числе будут предупреждены и 10-я армия и 6-й Мехкорпус. Напоследок я попросил Черных обеспечить воздушное прикрытие передислоцируемым гаубичным полкам РГК. Согласие на это мною было получено.

 И так, вполне удовлетворённый настроем авиаторов и обещаниями Черных, я вышел из кабинета генерала. Посмотрел на часы, время было 1 час 40 минут. О своих дальнейших действиях думал я не долго. За бригаду душа моя была спокойна. Пителина я предупредил, все подчинённые знали, что им делать в случае начала войны. Даже в том случае, если наземные силы немцев начнут свои действия после очень короткой артподготовки, добираться до ближайших позиций моей бригады им придётся не менее пяти часов. И то, если они с ходу преодолеют приграничную полосу обороны. В полосе 10-й армии они быстро смогут прорвать оборону только в стыке между двумя УРами (66 и 64), а со стороны 4-й армии, там, где заканчивался 62 Брестский УР. Исходя из рельефа местности, танки вермахта всё равно пойдут вдоль реки Нарев, а там, у мостов и возможных мест переправы, силами мехгруппы Сомова были организованны танковые засады. Ориентировочно я предполагал, что немцы появятся у позиций Сомова не ранее, чем в 10-11 часов дня. А если я сейчас всё-таки направлюсь в Белосток, то минут за двадцать до начала бомбардировок успею предупредить штаб 10 армии, а оттуда до Заблудова, где располагался штаб Сомова, на машине ехать минут тридцать.

 Решено, еду в штаб 10 армии, пускай они ко времени моего появления, скорее всего уже и получат предупреждение из 9-й авиадивизии и 48-го железнодорожного полка НКВД, но, как говорится - кашу маслом не испортишь. Вопрос настолько серьёзен, что тут надо дублировать каждое действие по всем направлениям и лучше по нескольку раз. И, если я успею предупредить штаб 10-й армии даже за несколько минут до начала бомбардировок, это может спасти множество жизней. К тому же, в штабе 10-й армии я смогу окончательно утрясти все вопросы взаимодействия моей бригады с находящимися поблизости, частями армейского подчинения. А то всё ещё возникали различные противоречия между нашими действиями и планами подразделений 10-й армии.

 Например, первоначально мы собирались создать один из узлов обороны нашей мехгруппы под городом Сураж, но, оказывается, это место уже облюбовала одна из частей 10-й армии. И мы, оставив вырытые окопы, блиндажи и капониры, перебрались в другое место. Для прикрытия трассы Белосток - Волковыск - Слоним пришлось оборудовать новый узел обороны под городком Заблудов. Самое печальное, что вырытые нами окопы остались не занятыми. Подразделение 10-й армии так и не удосужилось занять этот выгодный во всех отношениях опорный пункт. Об этом мне рассказал Валера Сомов, который был в том районе в пятницу.

 Когда я подошёл к эмке, обещанный бронеавтомобиль уже стоял возле неё. Согласовав с командиром этого броневика порядок и скорость движения до Белостока, мы тронулись в путь. Дорога была пустынная, и гнали мы на предельной скорости бронеавтомобиля. Эта гонка продолжалась минут сорок. Но неожиданно нашу эмку повело в правую сторону, и Шерхан вынужден был остановиться. Пробило колесо. Первоначально я хотел оставить Наиля ставить запаску, а самому на броневике ехать дальше в Белосток, но потом передумал. Как говориться - поспешишь, народ рассмешишь. Одиночная машина, даже броневик, могла легко стать объектом для нападения диверсантов. Перегородят чем-нибудь дорогу, и тогда бой с ними займёт гораздо больше времени, чем ожидание, пока Шерхан заменит колесо. А на две машины, тем более наша эмка издали теперь тоже похожа на бронеавтомобиль неизвестной конструкции, небольшая диверсионная группа вряд ли нападёт. Даже, если они перегородят дорогу каким-нибудь грузовиком, то при нашем приближении постараются его убрать. На хрен им нужны приключения на свою задницу?

 Замена колеса заняла у нас минут двадцать пять и это притом, что помогал нам в этом деле и экипаж бронеавтомобиля. Я в это время занимался охраной места работ. Как обычно это бывает, в самые напряжённые моменты начали происходить различные казусы. В нашем случае домкрат эмки отказал, пришлось доставать домкрат из бронеавтомобиля, который находился не на штатном месте, а чёрт знает где.

 Наконец мой слух, уставший от матерных выражений, обрёл покой - колесо было установлено, и мы двинулись дальше. Перед тем, как садиться в машину, я посмотрел на часы, было без десяти три ночи. Теперь можно было особо и не спешить, до штаба 10-й армии можно было добраться не ранее, чем через сорок минут. Да, подкузьмила мне судьба, никак не получается предупредить штаб 10-й армии до начала бомбардировок. Оставалось надеяться только на то, что ребята из железнодорожного полка, или радисты из авиадивизии окажутся удачливее меня.

 И всё же, сразу сдаваться я не захотел. В голове возникла идея - доехать до вокзала Белостока и оттуда, по телефону дозвонится до штаба армии. Телефонная связь в городе наверняка осталась, а до вокзала можно было доехать минут на десять быстрее, чем до штаба армии. Приказав командиру бронеавтомобиля рулить к вокзалу, я уселся на своё мягкое сиденье в эмке и постарался заснуть. Пока это было можно, нужно пользоваться любой минуткой, чтобы отдохнуть. Перед нашей остановкой я уже дремал минут тридцать и теперь опять, только мы тронулись, провалился в сон.

 В себя я пришёл только, когда мы въехали в город. Изрядная трясучка на брусчатой мостовой, хоть кого привела бы в чувство. Как только проснулся, сразу посмотрел на часы, было 3 часа 27 минуты. Меня прошиб холодный пот, а в голове прозвучало:

 - Ну что, Юрка? Финита... , ничего-то у тебя не получилось!

 Сердцу стало тяжело и мерзко, а рука потянулась к пачке "Казбека". Только я достал папиросу и начал её разминать, как мы въехали на вокзальную площадь и остановились. Я как сомнамбула выбрался из салона эмки, сунул в рот папироску и закурил. Куда-то бежать и суетится, не имело никакого смысла. Сейчас имело смысл только одно - не спеша, с чувством, толком, с расстановкой, выкурить последнюю в мирной жизни папиросу. Что я и сделал. Шерхан, тоже выбравшийся из кабины, с изумлением посмотрел на меня и подошёл почти вплотную. Почувствовав, что Наиль что-то хочет у меня спросить, я молча протянул ему открытую пачку "Казбека". Он механически взял папиросу, а я зажёг спичку и дал ему прикурить. Так мы стояли и курили, наслаждаясь последними минутами мирной жизни.

 Папироса ещё не закончилась, когда я услышал нарастающий гул.

 - Чёрт, а вот и стервятники летят,- подумал я. И сразу после этой мысли меня как будто прошило током вольт так на триста. Все мои военные познания куда-то испарились, в дело вступили голые инстинкты. Выбросив бычок, я на последней капле разумности крикнул бойцам из бронеавтомобиля, стоявшим неподалеку: