Из Тени (Dragon Age) - Krilena

размышления целитель, но никто не спешил оспаривать его слова. Даже Безумец.

С одной стороны, ему хотелось доказать правдивость своих слов, чтобы на него так оскорбительно не смотрели, да и вообще он знает последствия от Первого Мора, поэтому нет времени для разговоров, надо скорее готовить Империю к войне, пока падший Думат только набирает силы и армию!

А с другой, мужчина начал теряться в сомнениях: а верит ли он сам в то, что сейчас говорит?

Вдруг дверь в комнату вновь открылась, и здесь стало совсем тесно. Зашедший сюда маг в помпезных дорогих одеяниях, от которого буквально разило властностью, величием, привёл с собой собственных телохранителей. Этим магом оказался архонт — собственно, хозяин дворца, в котором они сейчас находились. При виде него целитель тут же раскланялся в приветствиях, Канцлеру и его солдатам тоже пришлось потесниться, отойти в сторону. Командир догадывался, что архонт так торопился расспросить выжившего далеко не потому, что волновался за судьбу Синода, но ничего ему сказать не мог. Пусть он приближенный сразу семерых лиц, с которыми архонт должен был безвыигрышно тягаться за звание самого главного человека Империи, однако сейчас командовать над пришедшими он не осмелился. Канцлер и так уже одной ногой на эшафоте за то, что не выполнил свою работу: не защитил Верховных Жрецов — сразу всех, — поэтому ему не хотелось ругаться с архонтом.

Хозяина дворца магистр узнал сразу. Этот тот самый трусливый архонт, который имел амбиции тягаться с целым Синодом, а на деле трусливо отступил и бросил заговорщика, когда все обстоятельства сложились в его пользу. Сколь бы ни была искажена память мужчины, но он точно навсегда запомнит тот самый момент, полный ярости и отчаяния, когда он бросил вызов Жрецам, чтобы остановить ритуал, и остался совершенно один, потому что влиятельный сообщник просто не пришёл. Поэтому сейчас хромому магу, как никогда сильно, хотелось отбросить официоз и манерность и просто плюнуть в лицо трусу-правителю, чьё бездействие обошлось Империи очень дорогой ценой, которую она и поныне не может оплатить своими страданиями. Вмиг его знакомый из нового мира — вспыльчивый и прямолинейный Хоук — стал для магистра эталоном, ведь будь на его месте Защитник, он бы не стал выслуживаться перед предателем, чего бы ему это ни стоило.

Но не успел мужчина в порыве ярости впервые переступить в том числе и через своё воспитание, как собственные мысли его озадачили. Он подумал о «страданиях Империи», которых ещё даже и не случилось. И не случится, вероятно. Ведь «Моры» действительно слишком уж абсурдное событие, которое скорее придумает демон, который для пущего эффекта запугивания решил перейти крайности, чем станет реальностью. Что бы Боги обернулись уродливыми тварями и начали уничтожать свою же паству, которую столь долго наставляли… Неудивительно, что на него так странно смотрели, когда он это озвучил. Так ещё теперь магистр вспомнил о экстравагантном человеке — Гаррете Хоуке, — который на поверку слишком уж карикатурен и похож на его знакомого коллегу — магистра Кавеллуса — из мира родного. Словно не реальная личность, а лишь очередная калька, срисованная демоном.

Эта озадаченность и не дала Безумцу слишком уж экспрессивно и нехарактерно для себя ответить посетителю. Впрочем, архонт даже не обратил внимания на его настроение. Он заявился сразу, как узнал, что единственный выживший очнулся, точно для того, чтобы поскорее выведать у единственного свидетеля, что случилось со жрецами. Их исчезновение и позволит, как он и жаждил, взять власть над Империей в свои руки. Осталось лишь провозгласить Тевинтеру, что Боги наказали Синод за греховный помысел войти в их обитель и сделали архонта единственно правильным голосом своей воли. А в доказательство сомневающимся можно было указать на изуродованное до неузнаваемости место проведения того самого ритуала и единственного свидетеля, которого Думат пощадил и сделали гонцом правды о великом грехе Синода.

Ожидая получить от сновидца желаемое признание, архонт также не проникся сказкой об увиденном конце света. Предположения целителя о Тени и оставшихся по ту сторону Завесы всех участников ритуала понравились правителю куда больше, правдивее. Он и стал их придерживаться.

На этом неожиданный визит к больному столь же неожиданно и закончился. Получив причину продолжить изначальную задумку и сделав выжившего мага главным доказательством своей правды, архонт тут же погнал Канцлера, жаждущего справедливости для своих хозяев, его солдат прочь и вскоре покинул комнату сам, воодушевлённый победой в этой неравной борьбе за власть.

Так мужчина остался в неожиданно вновь наступившей тишине, полностью озадаченный произошедшим. Он буквально несколько минут ещё смотрел на место, где стояли сильные мира всего, и пытался обдумать все мысли, что табуном промчались в его голове.

«Это всё был сон?» — наконец, задал Безумец закономерный вопрос, а после спешно поднялся с кровати. Игнорируя причитания целителя, который взволнованно наблюдал за неспокойным пациентом, собственную слабость, головокружение из-за истощения, маг смог дохромать до окна и, приложив даже излишнюю силу, отодвинул занавеску.

Ещё один способ раскусить иллюзию демона — постараться выбраться из комнаты-коробки, в которой он и решил провернуть свои манипуляции. На создание обширных иллюзий уходит гораздо больше сил, а демоны весьма расчётливые существа и не любят расточительство, поэтому не каждый из них будет тратиться и прямо пропорционально ослаблять себя, сооружая целый мир. Вот Безумец и решил выбраться из «коробки», чтобы убедиться, что за окном не реальный мир, а лишь нереальная зелень Тени, но в итоге он получил лишь очередное доказательство обратного.

Стоило отодвинуть тёмные шелковые шторы, как первым делом его глаза резанули яркие лучи солнца. Пришлось даже ему глаза прикрыть рукой. Зато постепенно с привыканием к яркому свету ему всё более полно открывалась картина мира. Никакой зелени лишь темный мрамор великого града людей — Минратоса. От обилия магии, которая питала каждый камень, каждый красный светильник, воздух чуть ли не искрился. Как магу, Безумцу беззаботно хотелось погрузиться в это сосредоточие магии, уже забытое. Но сердце старого магистра нервно стучало и не готово всё ещё принять виденное.

Внизу расстилался прекраснейший сад владыки Империи. Дальше — он видел улицы центральной части города, по которому шли магистры во главе своей свиты. На фоне огромных зданий они казались слишком малы, ничтожны, однако в тёмных, мрачных, но в то же время искусных одеяниях всё равно были едиными с городом. Рабы, что, согнув спины и опустив головы, аккуратно, чтобы не потревожить своих владык, бежали по краям троп, были декором Минратоса, неотъемлемой «изюминкой» культуры Империи Тевинтер. Однажды Безумец почувствовал резкую вспышку магии и сразу