Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невероятно долгие девять месяцев были для него все равно что девять лет, с тех пор как его теща Глория поселилась в их доме. За это время у женщин рождались дети, и какой бы мучительной ни была беременность, она все равно когда-нибудь заканчивалась — в отличие от гостевания Глории. Он опасался, что на свете существует только один человек, который может жить вечно, и этот человек — именно Глория. Она родила дочь Габриэллу в сорок лет, а теперь ей было семьдесят восемь. Глория мечтала иметь детей, но никак не могла забеременеть. В возрасте тридцати пяти лет она впервые в жизни пошла к гинекологу и пожаловалась на свою беду. Гинеколог проводил обследования, отправлял анализы в различные лаборатории, и с каждой неделей его лицо становилось все задумчивее.
— Mi displace,[53] — в конце концов сказал он, — но у вас не может быть детей. Ничего не поделаешь, это судьба.
Глория была страшно огорчена, и ей понадобилось целых полгода, чтобы справиться с потрясением. Но однажды утром за завтраком она вдруг хлопнула в ладоши, да так, что ее муж от удивления отложил газету в сторону, и сказала:
— Va bene.[54] Раз это так, то пусть так и будет. Баста. Давай наслаждаться жизнью, Сильвано!
Сильвано засмеялся.
— Иногда у тебя бывают действительно хорошие идеи, Глория.
Они так и сделали. Они любили друг друга свободно, больше не вспоминая о своем желании иметь детей, и через четыре года Глория забеременела.
— Все гинекологи — идиоты, — таким был ее вывод.
Она отказалась от дальнейшего посещения врачей и в сорок лет произвела на свет здоровую девочку — Габриэллу.
Прошлым летом Габриэлла неожиданно уехала в свой любимый город Рим, потому что в этом захолустье, в Амбре, очень тосковала по родине. И уж совершенно неожиданно через короткое время вернулась, но не одна, а с Глорией, которая с каждым днем становилась все более рассеянной и забывчивой и уже не могла оставаться одна в Риме.
Донато страшно опозорился, когда организовал самую большую поисковую операцию, которая когда-либо объявлялась в Вальдамбре, потому что возникло предположение, что его теща заблудилась в лесу и уже несколько часов бродит неизвестно где. Когда наступила темнота и нервозность его помощников достигла апогея, Глория с довольным видом появилась дома. Она и одна из ее соседок выпили по рюмочке, а потом заболтались, тем самым запустив процесс, который вызвал огромное количество насмешек и принес ее зятю массу неприятностей.
С тех пор у них были весьма напряженные отношения, и Нери предпочитал бегство, когда Глория усаживалась в кухне и несла всякую чушь, невероятно громко прихлебывая кофе с молоком.
По выходным дням он, Габриэлла и теща, которую все называли бабушкой, завтракали вместе. Джанни, их семнадцатилетний сын, в это время обычно еще валялся в постели и заходил в кухню лишь для того, чтобы, не здороваясь ни с кем, молча забрать свой кофе.
Разговоры по выходным велись всегда одни и те же, а иногда повторялись почти слово в слово.
— Дорогая, — говорила бабушка, прихлебывая кофе, Габриэлле, — а сколько тебе, собственно, лет?
Донато поднимал к небу глаза, чего бабушка не замечала, потому что вообще не обращала на него внимания, он был для нее пустым местом.
— Тридцать восемь, мама.
— Да-а, уже такая старая.
Бабушка кивала и делала такое лицо, как будто о чем-то серьезно задумалась.
— А ты замужем, дорогая?
— Да, конечно, мама. Ты же знаешь!
— Да что ты говоришь! — У бабушки был озабоченный вид. — А за кем?
— За Донато, мама. Скажи же хоть что-нибудь, — шипела Габриэлла на мужа, — чтобы она вспомнила тебя.
Донато качал головой, сжимал зубы и молчал.
— В Рождество вы всегда вместе складывали пазлы, мама.
— Но тогда бы я об этом помнила! — Бабушка начинала раздражаться. — Он порядочный человек?
— Конечно. Даже очень.
Бабушка кивала и шумно прихлебывала кофе.
— Ты можешь сегодня после обеда отвезти меня на улицу Виа Кальяри? Я хочу повидать Паолу.
— Виа Кальяри находится в Риме, мама. А Паола уже два года, как умерла, — вздохнула Габриэлла.
— Я хочу к ней в гости! — настаивала бабушка.
— Это невозможно. Ты же в Амбре, а не в Риме!
— А почему я не в Риме?
В этот момент Донато всегда вставал и выходил из кухни. Габриэлла иногда задумывалась, действительно ли у бабушки развился склероз или же она ловко притворяется и водит всех за нос. Задавала ли она этот вопрос исключительно из вредности, чтобы подразнить зятя, или же у нее действительно остались лишь туманные воспоминания о прошлой жизни?
Бабушка задавала этот проклятый вопрос каждое воскресенье.
Габриэлла вздыхала:
— Ты живешь у нас, а мы теперь живем не в Риме, потому что для Донато там нет работы, а здесь есть. Я же рассказывала это тебе уже тысячу раз, мама.
Бабушка кивала и засовывала в рот половину круассана, что на минутку заставляло ее замолчать.
— Дорогая, — говорила она после невольной паузы, — а у тебя дети есть?
— Да. Сын Джанни.
— Так-так. И сколько же ему лет?
— Семнадцать.
— А почему я об этом не знаю? Я хотела бы познакомиться с мальчиком.
В кухню как раз зашел Джанни в одних только боксерских шортах. Волосы у него были растрепанные, а глаза — заспанные.
— Джанни, — сказала Габриэлла, уже порядком нервничая, — скажи, пожалуйста, бабушке «Доброе утро» и объясни, кто ты.
Джанни взял свою чашку кофе, покрутил пальцем у виска, показывая, что у кого-то не все в порядке в голове, и вышел.
Бабушка его вообще не заметила.
— У тебя все в порядке, дорогая, или мне стоит о тебе беспокоиться?
— Все в порядке, мама. У меня есть все, есть любимый муж, есть старательный сын, и я себя чувствую очень хорошо. Так что тебе ни о чем беспокоиться не надо.
«Четыре утверждения, и три из них — ложные», — подумала Габриэлла горько. Такой рекорд трудно превзойти.
Бабушка ни о чем больше не спрашивала. Она закрыла глаза и уснула.
Габриэлла открыла дверь кухни, подавая знак, что время допросов подошло к концу. Донато вернулся и закончил свой завтрак. Оба обычно молчали. Чтобы — не дай Бог! — не разбудить бабушку. А еще потому, что им просто нечего было сказать друг другу.
Ровно в половине одиннадцатого Донато навел порядок среди своих шариковых ручек, сложил еще не отработанные бумаги, закрыл письменный стол и сунул ключ в нагрудный карман. Он не хотел, чтобы его коллега Альфонсо, не дай Бог, поддался искушению полазить по его личным вещам, хотя в ящиках стола не было ничего, кроме ключей от машины, бумажных носовых платков, старых часов, которые вдруг остановились и которые он уже несколько недель собирался отнести к часовщику, пакетика жевательной резинки, игральных карт и спрея от комаров.
Потом он встал, расправил форменные брюки, кивнул Альфонсо, который как раз говорил по телефону, и вышел из полицейского участка, чтобы, как каждое утро в это время, выпить кофе в баре «Делла пьяцца».
Донато шел быстро, размашистым шагом, стараясь не сбиться с дыхания, и его кожаные туфли громко стучали по квадратным камням старой деревенской улицы. Он кивнул хозяйке магазина сувениров и подарков, которая курила сигарету перед своим магазином, и с удивлением отметил, что немного дальше появилась лавка сапожника.
«Porcamiseria, — подумал он. — Ты смотри, эту старую развалину все же реставрируют. И откуда этот головорез вдруг раздобыл деньги?» Но он выяснит это.
Нери насладился тем, что в баре каждый с ним поздоровался, и заказал чашку капуччино и два круассана, которые здесь, по крайней мере, бабушка не стащит у него из-под носа и не проглотит. Он, конечно, с большим удовольствием выпил бы caffè corretto,[55] espresso amp; grap, но не решился на это, поскольку был еще на службе.
— Buonjorno! — сказал он Йонатану, которого увидел у стойки бара, где тот как раз забирал свою чашку эспрессо.
Донато всегда был рад видеть немца и с удовольствием обменивался с ним парой слов. Он любил Йонатана. Ему импонировало то, с какой любовью он относится к слепой жене и как быстро научился говорить по-итальянски.
Йонатан улыбнулся и подсел к нему.
— Ciao, Донато! Как дела?
— Да ничего. А как у вас? В Ла Пассерелле все в порядке?
— Все в лучшем виде. Мы радуемся лету и постояльцам, готовим дом и бассейн, высаживаем растения на террасах. Работы выше головы, и я даже не знаю, как со всем этим справлюсь в одиночку. Ты не знаешь никого, кто мог бы нам помогать во время сезона? В саду, в лесу, возле оливок, поливать, косить траву. Ну и все такое.
И в этот момент Донато в голову пришла идея.
— Да, я знаю кое-кого. Речь идет о моем сыне Джанни. Он болтается без дела и вечно всем недоволен. Он проведет летние каникулы в постели, если не дать ему никакого задания. Кроме того, он мог бы заработать какие-то карманные деньги.
- Братство волка - Пьер Пело - Триллер
- Пропавшая - Майкл Роботэм - Триллер
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Орбита смерти - Крис Хэдфилд - Триллер / Разная фантастика
- НеКлон - Anne Dar - Остросюжетные любовные романы / Социально-психологическая / Триллер
- Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон - Детектив / Триллер
- В объятьях убийцы - Орландина Колман - Триллер
- Маленькие грязные секреты - Дженнифер Хиллиер - Триллер
- Человек-эхо - Сэм Холланд - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Не оглядывайся - Дебра Уэбб - Детектив / Полицейский детектив / Триллер