Железная роза - Марша Кэнхем

На теле было столько шрамов и рубцов, что лейтенант Бек рядом с ним показался бы красавцем. Однако дед никогда не отказывался от возможности принять участие в каком-нибудь приключении. Он никогда не уходил от боя, никогда не убегал от врага, никогда не делал наполовину ничего, что мог бы сделать в полную силу. Мой брат Джонас всегда был рядом с ним, подражал его громкому бодрому хохоту, поддерживал деда, когда тот перебирал рому… — Джульетта замолчала, решив, очевидно, что и так уже сказала лишнее. — Видели бы вы лицо моего брата, когда он нес тело деда с корабля! После этого вы не стали бы спрашивать, почему он никогда не подчинится указу о мире с испанцами. Ни мой отец, ни моя мать. И я тоже, если уж на то пошло.

Вариан покачал головой:

— Разве все эти события не заставляют вас желать мира еще больше?

— Мира — да. Капитуляции… никогда!

— Никто и не просит вас капитулировать.

— Разве нет? Испанцы никогда не признают мирный договор, позволяющий чужим судам ходить в этих водах.

Для них слишком многое поставлено на кон. Весь Новый Свет принадлежит им. И до тех пор, пока это так, они сохраняют свое превосходство на море. Когда на троне Англии была королева-девственница, отец обычно получал официальные послания с приказанием прибыть в Англию для встречи со своим сувереном. Там от него настоятельно требовали прекратить нападения на испанские корабли и грозили всевозможными наказаниями за невыполнение приказов. Однако были и другие сообщения, которые доставлялись тайно и часто бывали даже зашифрованы, так что только отец мог понять их содержание. В них его благодарили за успехи, даже советовали ему усилить свои атаки, сделать все, что в его силах, чтобы испанцы не могли чувствовать себя спокойно в этих водах. Старая королева понимала: стоит прервать поток золота и серебра из Мэна, и у испанского короля не останется денег на строительство новых кораблей, содержание армии, «создание гарнизонов в тысячах миль от Севильи. В этих водах трудились дюжины каперов, большинство из них, как и мой отец, также получали зашифрованные послания Елизаветы. И их усилия принесли свои результаты. Пока сундуки Испании пустели, у Англии они пополнялись за счет одной десятой доли сокровищ с каждого корабля, захваченного каперами. Большая часть английского флота была построена на нелегальные доходы от елизаветинских морских „ястребов“.

Но потом она умерла, и на трон взошел Яков Стюарт.

Ему ничего не было известно о частных сделках королевы с людьми, находящимися на другом конце света, или он сделал вид, что ничего об этом не знает. У Якова Первого был свой флот. Настало время завоевывать расположение испанского монарха, заявляя о своих благих намерениях и отдавая приказы сложить оружие таким людям, как отец. Голландцы и португальцы ему не подчинились, конечно, а вот большинство английских каперов послушались, чтобы их не заклеймили как пиратов. Они уже нажили состояния, приключений в их жизни было больше чем достаточно. Большинство вернулись в Англию, как было приказано, и удалились в свои поместья толстеть и разводить овец.

— Но ваш отец не из таких!

Джульетта вздохнула:

— Он отказался оставить все, что досталось ему с таким трудом. Здесь теперь наш дом. Вы не считаете, что мы должны защищать его?

— Защищать, конечно, но…

— Вы слышали такое выражение — «Нет мира за этой чертой»?

— Вы говорите о воображаемой границе, которую папа Александр Шестой провел по середине Атлантики, поделив таким образом Новый Свет между Испанией и Португалией?

Джульетта кивнула:

— Ее провели через год после того, как Колумб открыл Новый Свет. В то время англичане еще толком не знали, как проложить курс через Ла-Манш. Но есть границы, на соблюдении которых настаивает Испания. Есть соглашение, которым испанцы пользуются, чтобы оправдать свои действия всякий раз, когда они нападают на наши суда, независимо от того, торговые это корабли или разведчик, отправившийся на поиск новых морских путей.

— Короли Англии, Франции и Нидерландов пытаются изменить положение, как и король Испании Филипп Третий, — сказал Вариан. — Но мирные переговоры и торговые отношения невозможны до тех пор, пока не замолчат пушки обеих сторон.

— Меня удивляет, что вы с такой уверенностью произносите эти слова после всего, что случилось с «Аргусом».

Будьте уверены, отец никогда не согласится с этими словами или с идеей мира с Испанией.

Вариан наклонился, кожа сиденья слегка заскрипела.

— Я прекрасно сознаю, что эта задача мне не по плечу, Джульетта. Признаюсь, я не понимаю вашего образа жизни, Мне и недели не выжить на необитаемом острове, тогда как вы, возможно, провели бы там и целый год. Но как бы то ни было, я — солдат, и довольно неплохой. И мне не нравятся словесные поединки. Отправьте меня на поле боя, где есть артиллерия и кавалерия, и я буду отважно драться и выигрывать сражения для вас. Но если эти битвы происходят на море, то, честно говоря, здесь правила совсем другие, не те, которые я знаю и к которым привык. Вы намерены с честью сдаться, а враг все равно вас топит. Вы проигрываете битву, и на следующий день вас уже нет в живых, вы на дне морском. Исключительно по этой причине я даже не могу представить себе, какую нужно иметь силу духа и смелость, чтобы выйти под парусами из этой бухты, зная, что за горизонтом вас поджидают более крупные корабли с большими пушками, готовые разнести вас вдребезги. И я не могу принять ваши доводы, почему вы не желаете поддержать усилия короля, направленные на установление мира. — Сент-Клер помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Как уже сказал, я пытаюсь вас понять, но вы, мягко говоря, не помогаете мне в этом.

Фонарь за окном отбрасывал круг света на экипаж, покачиваясь от бриза вместе с веткой, на которой он висел.

Время от времени свет падал на лицо Джульетты, и Вариан мог видеть ее глаза, пока она не отвернулась.

— Если честно, то временами я и сама не понимаю, — наконец призналась она. — Но когда я смотрю на пустой рукав моей матери и пустое место за обеденным столом, где обычно сидел мой дед, то никакие причины мне не требуются. Это и есть оправдание моих поступков, Вариан молча смотрел на девушку, сцепив руки и упираясь в них подбородком.

— Ну вот вам и объяснение, — сказала Джульетта. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что ваша затея обречена на провал?

— Изменилось бы что-нибудь, если бы я сказал, что король и его министры намерены отменить все каперские свидетельства и что отказ от выполнения королевского приказа приведет к обвинению в пиратстве и государственной измене? И это будет распространяться на всю семью капера и на тех, кто плавает вместе с ним? Это будет означать, что вашего отца могут повесить, как простого вора, если поймают.