«Злой гений» Порт-Артура (СИ) - Романов Герман Иванович

— Фи, Александр, разве так можно охотиться на людей?! Да и денег на него огромную прорву ухлопать нужно! Как бинокль стоит!

Стессель покрутил в руках «мосинку» с установленным на нее оптическим прицелом — всего пять подобных штук нашлось в магазинах. Охота как-то не практиковалась на Квантуне, и таких игрушек в Порт-Артуре и Дальнем оказалось до обиды мало.

— Хотя вот этот «кольцевой» прицел, — Стессель ткнул на другую винтовку, — несомненно, нужен. И дешевый — обычную трубку сверху поставить и кольцо на мушку. Я посмотрел — мишень хорошо видно, четче что ли. Она будто к глазу пододвинулась.

— Такова особенность нашего зрения, Анатоль. Я читал о том, теперь сам придумал, — Фок врал, как говориться, не краснея и не моргнув глазом. Привык как-то выдавать чужое изобретение за свое. Такие немудреные диоптрические прицелы повсеместно ставили с начала войны, когда оптики не хватало, а нужда в снайперах была огромная — немцы в сорок первом лезли напролом, но их уже тогда начали отстреливать.

— А насчет охоты на людей ты не прав. Англичане именно так охотятся в Африке на негров, которых за говорящих обезьян принимают. А также на индусов, китайцев и прочих азиатов, которых именуют косоглазыми макаками и тварями. Не мы первые начнем снайпинг — это охота на аглицкий манер. Да и наши егеря в войне с Наполеонов тоже из штуцеров во вражеских офицеров целились в первую очередь.

Фок незаметно поморщился — даже сейчас, будучи с генералом Стесселем наедине, приходилось соблюдать «политес». Требовалось его самого подводить к нужной мысли и всячески убеждать.

— У нас в полках достаточно сибиряков, что много охотились на разного зверя. Белке в глаз попадут, и это не для красного словца сказано. А тут всего дел — отобрать лучшие винтовки, поставить прицелы, привести их к нормальному бою — да в каждой роте будет два десятка метких стрелков. Что выбьют всех самураев с их мечами, которыми они любят размахивать. Под Бицзыво я приказывал выбивать в первую очередь офицеров, и высадившийся японский десант живо потерял управление. Сам лично одного такого офицера пристрелил — и не переживаю.

— Да, мне говорили, — Стессель задумался, потирая пальцем переносицу. — Хорошо, мы их «меченосцев» начнем отстреливать, а они в ответ примутся за наших офицеров — ведь они тоже с шашками в бой идут.

— Так снять их немедленно — уместное на парадах не полезное в бою. Как схватка началась, шашку в сторону — бегать и ползать с нею сплошная морока. А в тыл пошел — можно снова клинок к бедру подвесить, и с Петербурга нотаций не пришлют. Устав ведь соблюдаем. Да и рубить шашкой в рукопашном бою намного труднее, чем из нагана стрелять. А еще лучше вооружить офицеров браунингами и маузерами в кобурах — у китайцев их много, как и патронов. Мы их закупим централизованно, и пусть господа офицеры их выкупают. Все же в бою пистолет лучше не только шашки, которая необходима только всадникам для рубки, но и нашего нагана — его перезаряжать долго и муторно, выталкивать по одной гильзы.

— Я подумаю, но ты привел здравую мысль, к которой следует прислушаться, — как всегда Стессель не дал прямого ответа, но Фок не сомневался, что решение будет позитивным. Куда больше Анатолий Михайлович возражал против перекраски белых гимнастерок в защитный цвет, но в конце-концов согласился. Впрочем, из-за нехватки нужных красок, прибегли, как всегда, к паллиативу — в каждом стрелковом полку сейчас было несколько оттенков разного колера…

Глава 32

— Только что получил телеграмму от государя-императора! В ней отмечены наградами трое — высокая честь!

Адмирал Алексеев сиял начищенным тульским самоваром, глаза сверкали как два только что отчеканенных 15-ти рублевых империала. И вид у Евгения Ивановича тот еще плотоядный — будто у кота, который добрался до вожделенной крынки со сметаной.

— Генерал-лейтенанту Стесселю высочайше пожаловано золотое оружие с бриллиантами «за победу при Бицзыво». А также орден Владимира 2-го класса с мечами за «отличие в делах против неприятеля»!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Две строчки Алексеев явно процитировал из царского рескрипта, но с таким сарказмом, что стало ясно, как наместник на самом деле относится к такому награждению, им же самим и состряпанному по наущению Фока. Перетянуть на свою сторону Стесселя было делом важным. Все же начальник Квантунской области важная персона, чтобы ее неразумно пренебречь, а не сделать союзником.

— А тебя я поздравляю чином генерал-лейтенанта, причем он присвоен не только по моему настоянию, но и по ходатайству командующего Маньчжурской армии Куропаткина. И теперь ты официально являешься командующим сухопутной обороной Квантуна. Вот так то!

Фок выдержал удар со стоицизмом древних спартанцев — чин получил, и ладно, он для дела нужен. А вот то, что его в который раз «пробросили» с орденами, то привык как-то, чего обижаться. Зато теперь фактически под его командованием обе дивизии, и еще много чего, и главное — генералы Смирнов и Кондратенко, коменданты — один крепости, второй укрепрайона. И только Стессель над ним, как и прежде, начальником.

Так ведь это дело можно и «подправить», если их превосходительство начнет «взбрыкивать». Но то вряд ли — после Владимира 2-й степени, что пятый по статусу среди орденов Российской империи (Георгий шел вне всякого порядка — особая награда), и золотого оружия, полученных на «халяву», Анатолий Михайлович молиться будет на благодетелей. И нос держать по ветру — чин полного генерала ведь ему по должности положен. Но перед ним орден Белого Орла еще можно получить, с темно синей лентой через плечо — точно такую же награду получил вице-адмирал Павел Степанович Нахимов за героическую оборону Севастополя.

Так что выбор для начальника Квантунской области простой — вначале чин, потом орден, или наоборот. И то и другое приведет Стесселя в состояние полного экстаза. Кипятком брызгать будет!

— Что-то ты загрустил, Александр Викторович?

— Пустяки, варианты прикидываю — не думал, что чин с должностью так быстро получу. Теперь у меня руки развязаны. И тебя хочу с наградами поздравить, только ты не говоришь какими. Тогда угадаю — Георгия 3-го класса за отбитие атаки брандеров. Александра Невского с мечами за Бицзыво — все же два крейсера потопили, да миноносцы транспорты торпедировали. И Георгия 2-го класса за Квантунский бой — тут меньше никак не дашь награду — после Синопа выдающаяся победа! И сейчас нет адмиралов в нашем флоте, которых можно было бы по праву назвать боевыми. А в мое бы время тебя орденом Ушакова 1-й степени бы сразу наградили, да еще бы чин новый дали — ты его по праву заслужил!

Фок не льстил — морской бой ведь не только артиллерийская дуэль кораблей, в которой русские победили не только по очкам. Будь еще полчаса времени, на дно вслед за «Хатсусе» отправился и «Касуга» — все же броненосный крейсер был серьезно поврежден тараном, а потом был избит русскими крейсерами чуть ли не до полной невменяемости. Да и «Сикисиме» с «Ниссином» досталось по полной программе.

За всю войну, как он помнил, советский флот имел лишь пару стычек с германскими кораблями, и то лишь эсминцами. И те надводные бои закончились безрезультатно. А вот в 1-ю мировую войну схватки были, пусть и не такие как с японцами. Черноморские броненосцы сцепились с линейным крейсером «Гебен», причем дважды, и с успехом. А броненосец «Слава» героически дрался с германскими линкорами в Моонзунде, и после боя его затопили, перегородив фарватер.

— Да что уж там, угадал ты с наградами в точности, будто заранее знал. Как в воду смотришь!

Наместник смутился, но было видно, что Евгению Ивановичу похвала от Фока пришлась по душе, и бальзамом на сердце. Но тут же спохватился и с лукавой ухмылкой заговорил.

— Ты ведь мне договорить не дал. За Бицзыво государь-император Николай Александрович наградил тебя орденом святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-го класса. А еще орденом святой Анны с мечами, звездой и лентой — «за отличие в делах против неприятеля» тебе первый класс даден. Я так думаю по совокупности твоих заслуг на море — ты сейчас на эскадре самый авторитетный из генералов. А матросы «Севастополя» тебя как твои солдаты величают — «наш Фока».