Дама с коготками - Дарья Донцова

– Интересно, – процедила Анна, – как вы получили завещание, если не поддерживали никаких отношений с Люлю, и почему именно вам достается ее доля? Почему Ларка не оставила все мужу?

– Самой интересно, – отпарировала ветеринарша. – Ни разу не встречала сестру после ее отъезда в Москву. Да и в детстве не дружили. Мешала разница в возрасте. Ей шестнадцать, мне десять. Какая тут дружба? Вдобавок родители сдали меня в интернат, я вообще дома не бывала. А завещание неожиданно пришло по почте, вот в этом конверте, с обратным адресом. Телефон Лариса не сообщила, поэтому пришлось поехать. А теперь хотелось бы узнать, отчего скончалась сестра?

Собравшиеся предпочли промолчать, потом Степка сообщил наследнице правду. Полина сняла элегантный пиджак, ничуть не хуже Ленкиного, осталась в красивой, явно дорогой блузке. Молча выслушала вдовца, потом, слегка прищурив выпуклые голубые глаза, задумчиво произнесла:

– Смерть случилась в Новый год. Что же сейчас отмечаете?

– День рождения Степы, – пояснила Анна.

Полина вздернула красиво подщипанные брови, и я обратила внимание, что на ее лице слишком много косметики.

– Ах, именины хозяина, – вкрадчиво заговорила сестрица, – в доме были только вы, когда отравили Лару! И кто же из вас подсыпал бедняжке стрихнин?

Ай да ветеринарша, с такой не соскучишься.

Степа стал задыхаться, схватился за сердце. Анна побежала за нитроглицерином. Вечер завершился вызовом «Скорой помощи».

Глава 19

В понедельник около четырех часов дня я пошла погулять с собаками. Снап, Черри и Маркиза быстро выполнили программу и предпочли убраться из мокрого сада домой. Питбуль Банди носился, задрав хвост, по лужам, в упоении разбрызгивая грязь. Банди обожает воду. Рано или поздно каждый из домашних оказывался в дурацкой ситуации. Налита теплая ванна с пеной, и вы, предвкушая удовольствие, отодвигаете пластиковую занавеску, собираясь погрузить замерзшее тело в приятную негу. Бац, обнаруживаете в воде довольного пита, опередившего вас. Купать Банди – одно удовольствие. Он блаженно щурит глаза и улыбается во всю пасть, подавая лапы. Маруська трет его сначала щеткой, потом обмазывает специальным бальзамом. Ополаскиватель совершенно не требуется короткошерстному питу, но он получает полное банное обслуживание. Даже голову моет с восторгом, подставляя уши. Единственное, чего не терпит, – так это фена. Банди предпочитает сушиться, бегая по дому и вытираясь о накидки на диванах и креслах. Остальные собаки при словах «Пошли мыться» моментально испаряются, а пит несется в ванную.

Купание ротвейлера Снапа превращается в каторгу. Сначала мы тычем палкой для раздвигания занавесок под всеми кроватями, пытаясь найти неряху. Но даже вытащив Снапа на середину комнаты, справиться с ним в одиночку невозможно. Семидесятикилограммовый ротвейлер артистично выполняет трюк «собака без костей». Он полностью расслабляется и лежит на полу, не оказывая ни малейшего сопротивления. Ухватить необъятную тушу, внезапно превратившуюся в груду, похожую на кучу сырой глины, просто невозможно. Одной даже не стоит пробовать, вдвоем куда ни шло, лучше вчетвером. Оказавшись в воде, Снап ложится на дно ванны и предоставляет вам самой ворочать тяжеленные лапы и необъятную голову. Но стоит отвернуться и чуть-чуть зазеваться, «труп» оживает и, выскакивая одним прыжком из ванны, несется в мыльной пене на второй этаж, подальше от «бани».

Пуделиха Черри, облитая душем, истерически воет так, что прибегают все животные, а Маркиза просто и элегантно накладывает огромную кучу всякий раз, когда вы начинаете вытирать ее чистым, теплым полотенцем.

Я смотрела, как счастливый Банди носится по грязи, и улыбалась. По-моему, он специально пачкается, понимая, что потом поведут купаться.

– Эй! – раздался чей-то крик.

От задней калитки сада шла довольная Рафаэлла. На этот раз на девушке ловко сидело коротенькое розовое пальто, из-под которого торчала зеленая юбочка. Туфли, естественно, на высоченных каблуках. Сад у нас не заасфальтирован, проложены только узенькие дорожки, вымощенные плитками. Рафаэлла помахала рукой и двинулась навстречу. И тут Банди, обожающий гостей, как выпущенный снаряд, понесся на несчастную. Пит со всего размаха ткнулся в девушку гладким боком. Стриптизерка невольно отступила назад. Тонкая «шпилька» попала в бороздку между плитками. Нога подвернулась, Рафаэлла вскрикнула и упала. Банди радостно поставил перемазанные лапы на нежно-розовое пальто и принялся облизывать лицо упавшей. Через секунду Рафаэлла вскочила, но в каком виде! Чудесное пальтишко превратилось в грязную тряпку, макияж размазался. В довершение катастрофы свалился парик, и девушка стояла с коротко остриженной головой.

– Придурок, – завопила стриптизерка, заливаясь слезами, – сука мерзкая!

– Кобель, – поправила я ее, – это кобель.

– Какая разница, – вопила девица, – на что я теперь похожа!

– По-моему, без ужасной раскраски и жуткого парика стало намного лучше.

– Скажешь тоже, – шмыгнула носом проститутка, – у нас не принято ходить в таком виде.

Я повела потерпевшую крушение в дом. Через пятнадцать минут Рафаэлла превратилась в миленькую, простоватую девочку. Глаза без накладных ресниц и угольных бровей, рот нормального размера. Негритянские губы, впрочем, как и загорелый цвет лица, исчезли. Девушка вытерла короткие светлые волосы полотенцем и сказала:

– Гони баксы, привезла координаты Райкиного хахаля.

Она на самом деле хорошо поработала, на листке бумаги были не только фамилия, имя и отчество, но и место работы .

Итак, Иван Николаевич Раздоров, 26 лет, ассистент режиссера на телевидении.

– Довольна? – спросила Рафаэлла. – Хочешь, еще чего узнаю, только свистни.

Я угостила девчонку чаем. Потом она отправилась в ванну и долго рылась в нашей косметике, пытаясь привести себя в порядок. Но ничего не выходило. Ни я, ни Зайка не употребляем искусственных ресниц, ярких красок и пудры цвета загара. Пришлось Рафаэлле сделать макияж в светло-коричневых тонах. На мой взгляд, выглядела она чудесно, но девушка была другого мнения. К тому же парик пришел в негодность, а «шпилька» сломалась.

Это был на самом деле вечер испытаний для несчастной. Ей пришлось надеть мои туфли на практичном, низком каблуке. Сразу оказалось, что мы с ней одного роста. Доконало девчонку предложенное пальто. Длинное, закрывающее колени, но не до щиколоток, светло-бежевого цвета. Рафаэлла покрутилась у зеркала в холле и сообщила:

– Похожа на придурковатую сорокалетнюю старуху-учительницу.

Я усмехнулась: навряд ли учительницы носят кашемировые пальто из «Самаритэн».

Девчонка вздохнула и пошла на улицу. Я стала разглядывать бумажку с адресом. Надо проследить за Иваном Николаевичем, выяснить, каким образом он подобрался к записям Сержа.

Внезапно Банди заскулил и начал скрести лапой входную дверь.

– Успокойся, только недавно гулял.

Но пит продолжал упорно царапать створки двери и пищать. В конце концов у пса мог разболеться живот, я открыла дверь и увидела, что на пороге упала Рафаэлла.

Девушка лежала ничком, неловко подвернув руки. В первую минуту мне показалось, что она повредила ногу, но потом увидела темный, кровавый след на ступеньках. Под лицом стриптизерки стало медленно расплываться багровое пятно. Отпихивая ногами нервничающего пса, я заорала как ненормальная:

– Помогите!

Прибежавшие Оля с Аркадием тут же вызвали «Скорую помощь». Мы укрыли девушку теплым пледом, а над головой установили раскрытый зонтик. Рафаэлла была жива. На шее прощупывался слабый пульс, но мы боялись трогать раненую до приезда врачей. Вдруг у нее перелом позвоночника?

Приехавший фельдшер глянул на раненую, перевернул ее на спину. Мы увидели окровавленное лицо. Я отвернулась. Кто и за что напал на бедняжку?

– Надо сообщить в милицию, – сказал фельдшер.

Я стала звонить. Если уж иметь дело с милицией, лучше обратиться к Александру Михайловичу и Женьке, а не к районным руоповцам.

Полковник оказался на работе, и через полчаса, пугая соседей сиреной, во двор влетела машина. Из нее вылезло несколько человек, пропахших насквозь табаком. Началась обычная процедура. Натянули красно-белую ленту; место, где лежала девушка, очертили мелом. Женька на коленях ползал по дорожке, перебирая руками в перчатках комья земли. Еще один, незнакомый мне мужик складывал находки в коробочки. Александр Михайлович прошел в гостиную, устроился в кресле и произнес:

– Давно не был у вас, все недосуг. Рассказывай, что случилось.

Рассказать все? Выдать ему Зайку и Римму Борисовну? Ни за что! И я принялась самозабвенно врать:

– Случайно познакомилась с этой девушкой…

– Где?

Когда врешь, надо ложь переплетать с правдой.

– Глупо, конечно, захотела подшутить над Аркадием, вызвать ему стриптизерку.