Шулер с бубновым тузом - Наталья Солнцева

Машина была пуста. Я плюнул с досады и подумал, что делаю ошибку. Надо действовать по наитию, а не по логике.

Я бросился к подъезду, выждал удобный момент и проскользнул внутрь. Замер, прислушиваясь к гулким и странным звукам. А вдруг сыщик где-то рядом? Затаился и чего-то ждет?

«Не чего, а кого, — вклинился в мои суматошные мысли двойник. — Тебя, дружище. Он заранее все продумал и заманил тебя в парадное. Шарахнет куском арматуры по башке или застрелит из пистолета с глушителем. Чем не способ вывести соперника из игры? Ты сам вырыл себе могилу. Свел умного и хитрого сыскаря, который привык извлекать пользу из своей работы, с курочкой, несущей золотые яйца. Думаешь, он уступит пальму первенства тебе?»

Мне бы кинуться прочь из дышащего угрозой подъезда на улицу, в темноту летнего вечера, забить на все гребаные тайны и жить, как жил. Но я не смог. Оказывается, тайна сродни наркотику. Пока не примешь дозу — ломает.

Я не послушался совета здравого ума и поступил наоборот. Двинулся пешком наверх, преодолевая лестницу за лестницей. На четвертом этаже я убедился, что Томашина здесь нет, и перевел дух. Рука потянулась к звонку, но я вдруг отдернул ее. За дверью в квартиру, где жила Анна, стояла гробовая тишина.

Наверху, этажом выше, загромыхал лифт. Кто-то спускался вниз. Может, детектив? Решил не раскрывать раньше времени свои планы и ретироваться?

«Какие планы, Нико? — взялся за меня мой беспощадный критик. — Твои версии и гипотезы гроша ломаного не стоят. Ты запутался в собственных тенетах, братец!»

Я разозлился и дернул за ручку двери. Закрыто. Несмотря на сильное волнение, я вспомнил о ключах, которые носил при себе. Плевать на этикет и приличия! Я хочу знать, что происходит за дверью, и узнаю, во что бы то ни стало!

Поспешные решения приводят к плачевным последствиям. Мне предстояло убедиться в этом через минуту…

* * *

Щелк! Замок захлопнулся, и я оказался в темной прихожей. Слева, из кухонной арки, лился зеленый свет. Чуть дальше, справа, из гостиной в коридор падала тусклая желтая полоса. По-видимому, там горел торшер. Оттуда же раздавалось тихое подвывание.

Это была Анна. Она сидела на полу, закрыв ладонями лицо, и плакала. Мое появление не произвело ровно никакого эффекта. Она продолжала сидеть, как сидела, не удосужившись даже взглянуть на меня.

Я не сразу обратил внимание на чье-то тело, вытянутое между диваном и столом. Оно лежало головой к двери, так что первой мне бросилась в глаза стриженая макушка. Я попятился… но взял себя в руки. Отчего-то я был уверен: тело мертвое. Проще говоря, в комнате находился труп. Очередное дежавю заставило меня содрогнуться.

Анна оставалась безучастной к происходящему и не переставала жалобно подвывать.

Я метнулся в спальню — пусто. Кухня, ванная, туалет — нигде никого. У меня толчками бухало сердце и пересохло во рту. На что я рассчитывал? Найти в квартире третьего? Убийцу, который прикончил лежащего на ковре в гостиной человека?

Гораздо позже я сообразил, что рисковал собственной жизнью, ведь у меня не было с собой оружия, и я не супермен, который одним ударом отправляет в нокаут любого качка. Это понимание пришло потом, а пока…

— Анна! — вскричал я, возвращаясь в гостиную и бросаясь к ней. — Что здесь случилось? Да говори же!

Она молчала.

Я схватил ее за руки, рывком поднял и встряхнул. Ее голова мотнулась и запрокинулась, рыжие волосы рассыпались. Она была в домашнем платье в цветочек, которое привезла с собой из Старого Крыма, лицо красное, заплаканное.

— Черт с тобой! — рявкнул я, подхватил ее и грубо усадил на диван. — Я звоню в полицию. С этим пора кончать.

Казалось, она меня не слышала. Опять закрылась руками, сжалась в комок. Я оставил ее, включил люстру и склонился над трупом. Убитый был мне знаком. Он принял ту же смерть, что и плутоватый картежник Джо: в его груди торчал нож. Кухонный, тот самый, которым я этим утром нарезал себе сыр на завтрак. Чего доброго, на рукоятке сохранились отпечатки моих пальцев… а убийца, разумеется, был в перчатках.

Я обернулся и посмотрел на руки Анны. Она не настолько глупа, чтобы не выбросить перчатки в мусоропровод. Кому захочется рыться в зловонных отходах? Уж точно не мне.

Я присел возле трупа на корточки, стараясь не испачкаться. Футболка цвета хаки на груди убитого пропиталась кровью. Тело было еще теплым. Пульс отсутствовал.

Я покосился на Анну. Если она вошла в раж, то ей ничего не стоит прикончить и меня. Ножей в кухне предостаточно, а ее тихая истерика — не более, чем искусное притворство. Но я, как ни странно, не боялся. Вернее, меня пугала не смерть от ее руки, а перспектива полицейского разбирательства.

«Ты псих, Нико! — вызверился на меня мой двойник. — Неужели, ты позволишь этой аферистке втянуть себя в новое преступление?»

— Уже позволил, — процедил я сквозь зубы, встал и повернулся к Анне-Жанне. — Зачем ты его убила? Говори. Ну?! Не то я сдам тебя ментам! Прямо сейчас!

У меня внутри все похолодело. Я был готов исполнить свою угрозу. И барышня почувствовала, что шутки закончились.

— Я не знаю… я ничего не знаю… — всхлипывала она.

— Хватит ломать комедию. Хочешь оказаться за решеткой? Пожалуйста!

— Я… не убивала…

— Может, это я сделал?

Она сжала губы и опустила голову.

— Ах, вот как! Ты дурочку-то из себя не строй. На меня решила все свалить? Не на того напала!

Я подумал, что в квартире полно моих отпечатков, не говоря о ноже… и что мне придется туго, если сюда приедет следственная бригада. Я, конечно, вызову своего адвоката, но…

«Твоя карта бита! — злорадно прокаркал второй Нико. — Если в дело вмешается полиция, тебе в любом случае придется объяснять, как ты оказался в этой квартире и кто такая Анна Ремизова. А там всплывет убийство Джо, и понеслось!..»

Хуже всего, что лежащий на полу убитый — не кто иной, как нанятый мной частный детектив Томашин. Меньше всего я ожидал найти здесь его труп. Черт меня дернул прийти сюда! Пусть бы эта милая дамочка выпутывалась сама.

«Как же! — захихикал двойник. — Держи карман шире! Она бы сбежала, а мертвеца оставила тебе. Расхлебывай, дорогой братец, родственную кашу!»

Сестра выглядела невменяемой. Она изменила лицо и прическу, но не свое нутро. Что мне было делать?

— Жанна, — строго произнес я, меняя тактику. — Опомнись! Хочешь сесть за убийство? Провести десять лет в колонии? Я тебе это устрою.

«А что ты можешь ей предложить в обмен на признание? — язвил второй Нико. — Чудесное спасение? Интересно, какое же?»

— Ч-что… — прохрипела она. — Ч-что тебе… надо?

— Ты знаешь, кто это? — спросил я, указывая на мертвое тело.

Сестра замотала рыжекудрой головой.

— Нет… н-нет…

— Как он оказался в квартире? Ты впустила его?

— Н-не знаю…

Я потерял терпение и отвесил ей звонкую оплеуху. Вообще-то я не поднимаю руку на женщин, но как иначе я мог привести ее в чувство? Она вскрикнула и посмотрела на меня мутным взглядом.

— Ты будешь говорить, или я звоню в полицию? — прорычал я.

— Б-буду…

Кажется, до нее начинал доходить смысл происходящего. Она пробуждалась от своих сумрачных грез.

— Как этот человек оказался здесь? — повторил я вопрос.

— Не знаю… я… спала…

— Спала?

— Да… я прилегла в спальне… и задремала…

— …а когда проснулась, обнаружила в квартире труп? — с усмешкой закончил я.

Не поручусь за Анну, однако Жанна де Ламотт с ее опытом заранее приготовила бы оправдания для своего поступка.

— Меня разбудил шум… я встала и выглянула в коридор… — пролепетала она, забыв о слезах. — В гостиной горел свет… я зашла… и…

Она побледнела и задохнулась, не в силах продолжать.

— Тебя обуял ужас, детка? — с напускным участием осведомился я. — Ты едва не упала в обморок при виде мертвеца с ножом в груди? А потом села на пол и взвыла?

— Я очень… испугалась…

«Она лжет! — неистовствовал мой внутренний двойник. — Не вздумай ей верить! Она насквозь фальшивая, как ее крашеные волосы и прооперированное лицо!»

— Дверь не взломана, — заявил я. — Как же убийца проник в квартиру?

Я делал вид, что повелся на ее объяснения. Она успокоится и допустит промах. У нее был всего один комплект ключей, а второй — у меня. Сей факт опять-таки свидетельствовал бы не в мою пользу.

Жанна молчала, подняв на меня жалобный синий взор. Сущая Миледи, обольщающая своего тюремщика.

Я отвел глаза, ощущая предательскую слабость в сердце. Присутствие в комнате трупа придавало нашему разговору оттенок безысходности. Руки Жанны мелко дрожали, подбородок ходил ходуном, и я подумал, что не стоит на нее давить. По крайней мере, не сейчас.

Что заставило меня поступить далее так, как я поступил? Должно быть, я заразился от Жанны ее безумием. Стигматы, вероятно, появляются не только на теле, но и в душе. Язвы забытого прошлого, которое никуда не ушло. Они вдруг открываются и кровоточат под влиянием какого-нибудь внезапного и неисповедимого дежавю. Им невозможно противостоять.