Последний шанс (СИ) - Лав Натали

Соблазняю семинариста, не иначе.

Савва тихо смеется. В тишине кухни мы спешно раздеваем друг друга, снедаемые страстью. У меня слегка кружится голова от предвкушения. Мне мало его жадных поцелуев и собственнических прикосновений.

Я остаюсь полностью обнаженной. Одежда валяется повсюду. Я забыла про скромность. Савва по пояс обнажен. Брюки и боксеры приспущены.

-Ты - сверху, - хрипит он, прикусывая меня за шею.

-Презерватив... - шепчу я, не до конца растеряв здравый смысл.

-Давай без него?

-Нет, - -здесь где-то была моя сумка. Там есть.

Когда мы переехали в квартиру, то я ждала нашей близости. Однако рекомендации врачей и всё прочее...

Савва с удивлением смотрит, как я голышом дефилирую по кухне, достаю квадратик из фольги и возвращаюсь к нему.

-Готовилась? - спрашивает, прикрывая глаза, когда я раскатываю латекс по его напряженному органу.

У меня от вожделения даже пальцы подрагивают. Правда, Морозову тоже не легче - грудная клетка ходит ходуном, на лбу выступили мелкие капельки пота. Член просто каменный и пульсирует от нетерпения.

Приподнимаюсь и опускаюсь на него, ловлю взгляд Саввы. Зрачок почти полностью затопил радужку.

-Алька! Моя... - слышу такие сладкие слова. Шепотом. Так что приходится напрягать слух, чтобы разобрать, что же он там шепчет.

Я двигаюсь медленно, вбираю его по миллиметру, смакуя ощущения, впитываю как иссушенная жарой земля дождевую воду. Так остро его чувствую...

У меня ведь давно не было мужчины. Я не смогла никого к себе подпустить. Да и когда мне было. Беременность, роды, уход за маленьким ребенком. И, наверное, если быть честной, ни у кого другого не было ни малейшего шанса.

Так что теперь каждая миллисекунда нашей близости - праздник для меня. Пиршество. Поэтому и не тороплюсь. Смакую. Мне и больно, и сладко. И несмотря на наполненность им, хочется его всего вобрать в себя, стать единым целым.

Жажда становится сильнее. Ей уже мало нашей неторопливости. Да и Савве мало. Он начинает руководить моими движениями.

Быстрее. Мощнее. До криков, которые мы глушим, впиваясь друг в друга губами. Без остатка. На первобытном уровне. Он - для меня всё. И надеюсь, это взаимно.

Потому что без этого можно жить. И я смогу. Но лишь бледной тенью себя самой. Без этих головокружительных ощущений.

Приходим к финишу вместе. Потные, разгоряченные, запыхавшиеся. Обессиленные.

Но такие счастливые. Что страшно. Вдруг опять что-то случится, и жизнь отнимет у нас это ощущение.

Вот Савва прикасается ко мне своими губами с нежностью. Я с неохотой отстраняюсь. Меня царапает раскаяние. У него нога больная. А я тут со своим сексом. Как оголодавшая.

-Не болит? - спрашиваю, кивая на ногу.

-Аль! Я не из стекла. Не рассыплюсь.

Собираю свою одежду, часть успеваю натянуть, как из радионяни раздается плач.

-Родительские будни, - говорит Морозов.

-Сейчас мы придем, - отвечаю ему и робко улыбаюсь.

-Я люблю тебя, - несется мне в спину.

Разворачиваюсь. Не могу промолчать.

-Я люблю тебя сильнее, - Савва не спорит. Признает мое превосходство хотя бы в этом.

Дочка заходится плачем всё сильнее. Обычно я стараюсь находиться рядом с ней. Вбегаю в комнату. Кристинка обиженно куксится. Даже на руки идет не сразу. Переодеваю ее.

-Кушать хочешь? - спрашиваю ласково свою недовольную малышку.

Дует губы и отворачивается. Иду с ней на кухню. Пока я возилась, Савва сделал себе кофе и потягивает его из чашки с весьма довольным видом.

Улыбаюсь.

Кристина же решает продолжить бунтовать. Отпихивает меня и протягивает ручки к отцу, а потом громко и четко выдает:

-Па-па!

Мы с Саввой замираем. Может почудилось?

Но нет. Дочка повторяет:

-Па-па!

-Дай ее мне, - просит Савва.

Отодвигает чашку с кофе подальше. Принимает у меня дочь, которую я передаю ему, стараясь сдержать слезы.

Она его папой назвала! Нет, мне тоже выпадает её "ма", но как-то между делом.

Савва прижимает к себе дочку, целует ее в макушку.

-Девчонки мои любимые, - с этими словами ловит меня за ладонь и сжимает мои пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я , уже не сдерживая слез, плачу.

Именно этого я всегда и хотела в своем унылом и беспросветном одиночестве. Семью, близких людей и взаимную любовь.

Глава 44

Глава 44

Аля

Фрида Яковлевна с безукоризненно прямой спиной сидит на нашей с Саввой кухне и пьет кофе из маленькой чашечки, держа ее за ручку двумя пальцами. Это получается у нее так естественно и изящно, что я ей любуюсь. Она просто образец для подражания.

-Аля, ты просто молодец! - слышу от нее в свой адрес похвалу. И это приятно, оказывается, - Как тебе удалось уговорить этого твердолобого? Я ему тоже твердила, что нужно ехать в Германию и лечиться.

-Я... - запинаюсь и не знаю, стоит ли продолжать.

Мать Саввы ко мне нормально относится, но какова будет ее реакция на новость о том, что мы с Морозовым хотим пожениться? И я ли должна сообщать ей это известие?

Потом решаю не юлить. В конце концов, Морозов - уже взрослый, и его поздно воспитывать.

-Я пообещала ему, что как только решение о разводе вступит в законную силу и ему выдадут свидетельство, мы с ним подадим в ЗАГС заявление.

Фрида Яковлевна подвисает, ставит чашку с кофе на блюдце. Внимательно слежу за ней и пытаюсь понять, что она чувствует.

-Вы не слишком торопитесь? - раздается её вопрос.

И он смывает мою выдержку.

-Я не подхожу вашему сыну? Вы против того, чтобы он на мне женился? - как бы я не настраивала себя на то, что она может относиться к нашей будущей женитьбе, как ей заблагорассудится, но слышать, что я по-прежнему недостойна, мне неприятно.

Фрида Яковлевна встает и подходит ко мне. Кладет руку на плечо.

-Аля, я зареклась лезть в личную жизнь своего сына после всего, что случилось. И мой вопрос не потому, что я считаю, что ты ему не подходишь. Нет. Я просто хочу, чтобы вы приняли решение о браке не чтобы кому-то что-то доказать, в том числе и друг другу, а чтобы прожить вместе всю жизнь, оберегая и поддерживая один другого. Отец Саввы был именно таким. И после его смерти я не встретила мужчину, который смог бы ко мне относиться хоть вполовину также, как относился он.

Она поглаживает мое плечо ладонью.

-В себе я уверена. Мое стремление быть с Саввой родилось давно. Столько, сколько я его знаю. А за Савву я вам отвечать не буду. Вам лучше поговорить об этом с ним.

Ну кухню заходит Морозов. Оглядывает меня и мать.

-Что делите, дорогие дамы?

-Мы обсуждаем вашу предстоящую женитьбу, - отвечает Фрида Яковлевна.

-А что не так, мам? - голос Саввы тут же становится холодным.

-Просто ты только развелся... - как-то неуверенно говорит она.

-Мне вообще не стоило жениться. Оказалось, договорной брак - та еще фигня. И подходящая девушка из хорошей семьи - тоже фишка так себе.

Он подходит к нам, демонстративно меня обнимает.

-Как только я получу свидетельство о расторжении брака с Деборой, мы с Алей подадим заявление в ЗАГС и сыграем свадьбу, - вот, когда он так веско говорит, я ему сразу верю.

-Скромную, - вклиниваюсь я в их разговор.

Я уже поняла, что Фрида Яковлевна - очень сильный по характеру человек и мало какому мужчине уступает, но я не хочу никаких разборок.

Как и пышной церемонии. Я не хочу пускать в свой мир лишних людей. Не хочу, чтобы нас с Саввой обсуждали. Не хочу ничего и никому доказывать. Я хочу просто быть счастливой. Каждый день.

-Ладно, ладно. Делайте, что хотите, - Фрида Яковлевна демонстративно поднимает руки вверх в знак того, что сдается, - А то вы меня сейчас во враги запишите.

И сразу же переключается на другую тему:

-Лучше скажите, вы завтра летите?

-Да, - отвечает Савва.

-Тину со мной оставляйте. Вы же на два-три дня? Зачем ребенка будете мучить? Грудью ты её уже не кормишь, ко мне она привыкла. И мне она в радость. Всегда дочку хотела. А родился ты, - шутливо косится на сына.