Последний шанс (СИ) - Лав Натали

-Ба! - слышим тут же. Кристина вытягивает губки уточкой и делает ответный чмок в воздух.

-Аля, нас вызывают для допроса следователь. Кристину придется оставить здесь. Я не хочу сейчас подбирать новый персонал. Ты не против, если мы оставим ее с Галиной Алексеевной? Они вроде бы неплохо поладили.

-Нет, конечно. Они вчера вдвоем делали пирожки, пока я ездила к Савве, - Галина работает домработницей у Морозовой уже давно.

Приятная женщина в возрасте. Ребенок сразу к ней потянулся.

-Ты же понимаешь, не можем же мы взять девочку с собой.

-Разумеется, - мне не хочется водить свою маленькую дочку по таким местам, - Только, что нужно от нас с вами? Мы же ничего не знаем.

-В наших интересах сотрудничать. Хотя я с тобой согласна. Всё, что я могу рассказать, это только со слов Саввы. А ты можешь сообщить еще меньше. Но прислали повестки. Так что ехать придется.

Мои перемещения, как и перемещения мамы Саввы, напоминают кадры какого-нибудь боевика. Вокруг рослые мужчины. Все наши движения просчитаны по секундам. Не должно быть затрачено ни одной лишней.

Визит проходит нормально. Мы и правда мало что можем рассказать. Только то, что говорил Савва. А рассказать он успел не много. Мне так и подавно. Не хотел меня шокировать еще сильнее. Боялся, что стану брезговать.

Меня ранила вся ситуация. Не буду отрицать, что в голову лезли всякие мысли. Но то, что он оказался на волосок от смерти, вправило мозги. Я люблю его. И никакая обида не смогла перечеркнуть этого чувства. Не знаю, плохо это или хорошо. Возможно, мне нужно научиться ставить на первое место себя. Только тогда это буду уже не я. Другая женщина, убившая в себе что-то ценное. Даже если ничего не получится и на это раз между нами, я буду рада за Савву, если у него всё будет в порядке.

Я, кажется, сделала из случившегося неверные выводы. Но эта моя жизнь. И решаю, как правильно в ней, тоже я.

Обратно едем с Фридой Яковлевной молча. Думая каждая о своем.

В этот раз не было никакого предчувствия. Ни малейшего.

И то, что стряслась беда, мы с мамой Саввы понимаем одновременно, увидев развороченные ворота перед домом.

-Кристина... - слетает с моих губ.

И я выпрыгиваю из машины. Не слушаю никого. Вернее, даже не слышу. Кровь стынет в жилах от увиденного. На земле человеческие тела, искореженные, потерявшие огонь, который наполнял их. Картина ужасающая. Стараюсь не смотреть по сторонам, несусь в дом. Только бы... Нет... Лишь бы с моей дочерью ничего не случилось!

В доме всё еще хуже. Такое впечатление, что здесь велись полномасштабные боевые действия. Но я уже успела узнать многих людей из нашей охраны, поэтому понимаю, что победили наши. В гостиной на полу на коленях мужчины. Под прицелами оружия. И бледная, очень бледная Галина Алексеевна. Хотя я, наверное, такая же.

Кристины нет...

-Где моя дочь? - не сорваться на крик. Как же это трудно, оказывается.

В мою сторону поворачиваются. По глазам вижу, что сказать мне нечего.

Но тут срабатывает рация.

-Нашли, - сквозь хрипы и шум раздается из нее.

-Нашли, - повторяет их старший.

-Где?! - вот теперь чуть громче.

Просто верните мне моего ребенка. Она ни в чем не виновата!

-Сейчас приведут, - отвечает мне мужчина.

У него голова в крови. Я только заметила...

-Я - сама! - вскрикиваю, -Быстрее!

Меня ведут на соседнюю улицу. Ничего не вижу. Ищу глазами маленькую девочку. А потом до меня доносится детский плач. Что с ней? Она ранена?!

Перехожу на бег. И наконец-то вижу своего ребенка. Она на руках у какого-то здоровяка.

-Тихо, малая, тихо, - уговаривает он ее, - Сейчас мамке тебя отнесу.

На Кристину это не производит никакого впечатления. Она заходится плачем и выдирается из мужских рук.

Я подбегаю к ним, протягиваю к ней руки. Она перебирается ко мне. И скулит, уткнувшись носиком мне в шею. Я бы сама сейчас зашлась в истерике. Но нельзя. Я напугаю ребенка еще сильнее.

-Спасибо, - непослушными губами благодарю мужчину. Он, наверное, спас ей жизнь. И мне заодно. Я бы не пережила, если бы с ней что-то случилось. Как Фрида умудряется держаться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Теперь я в состоянии оглянуться вокруг. За машиной на земле торчат чьи-то ноги. Возможно, есть еще тела, но выискивать их взглядом нет желания.

А перед носом фургона на земле сидит Дебора Шифф. Она раскачивается из стороны в сторону.

Потом цепляется за меня и мою дочь взглядом и начинает истошно орать:

-Ты! Это ты во всем виновата! Чтоб ты сдохла! И ты, и твоя дочь! - потом без всякого перехода начинает плакать, - Папочка! Мой любимый папочка! Верните мне его! Зачем его посадили? Он же хороший!Самый лучший!

А потом после причитаний и слез снова крик:

-Верните мне папочку! Я его так сильно люблю! Ему холодно в тюрьме! У него ноги мерзнут...

Она сумасшедшая. Именно такое впечатление производит на меня.

Возле меня появляется Фрида.

-Аль, пойдем отсюда. Там полиция приехала. Ребята тут сами разберутся. А нас пока перевезут в другое место. За нами машина уже приехала.

Согласно киваю. Невозможно вернуться в дом, где повсюду трупы.

В машине дочь засыпает на моих руках. Я не в силах не понять, не принять случившееся.

-Неужели деньги этого стоят? - горько выдыхаю в салоне.

И встречаюсь с матерью Саввы взглядами.

-Не знаю, Аль. Только штука в том, что без них жить невозможно. А начиная зарабатывать, люди хотят всё больше и больше. Им всегда мало того, что они имеют.

Мы едем куда-то и молчим.

Потом раздается телефонный звонок

Я слышу, что говорят.

-Фрида Яковлевна, день добрый. Это Остап Евгеньевич. Ваш сын пришел в себя. Просит вас приехать.

Прикрываю глаза, из-под закрытых век струятся слезы облегчения.

Это самый страшный и самый хороший день в моей жизни.

Так бывает.

-Поедешь со мной? - спрашивает Фрида.

-Да. Только Кристину с собой возьму, - я не смогу теперь оставить своего ребенка.

Глава 42

Глава 42

Аля

Длинный коридор, запахи медикаментов и надежда на то, что всё будет хорошо - именно это сопровождает меня, когда я иду к Савве. А еще мне отчаянно хочется, чтобы я была одна сейчас. Момент встречи должен остаться только между нами. Но это вряд ли возможно, потому что рядом идет врач, тот самый Остап Евгеньевич, который звонил мама Саввы, и что-то ей объясняет.

У палаты он неожиданно обращается ко мне:

-Савва Николаевич просил вас зайти первой, - я замедляю шаг после этих слов.

Меня охватывает непонятное волнение. Я ведь приезжала к мужчине, подолгу сидела возле его кровати, просила его очнуться, говорила, как он нам нужен - мне и Кристине.

Чего испугалась сейчас? Что он вновь не оправдает моих ожиданий?

-Давай мне Тинку, - говорит Фрида Яковлевна.

Дочку я несу на руках, боясь ее выпустить, как будто, если я ее отпущу, снова случится что-то страшное. Малышка поднимает свое заплаканное личико от моего плеча, косится на протянутые руки бабушки.

-Ба! - повторяет она и сама тянется к Фриде.

Как там говорится - кровь не водица? Наверное, всё же справедливо.

Я передаю дочь, потому что уверена в матери Саввы. Она также дорожит Кристиной, как и я.

Втягиваю воздух и берусь за ручку палаты. Ну что же со мной?!

Савва лежит на кровати. Бледный, осунувшийся. Но с открытыми глазами. Смотрит в мою сторону. Увидев, слабо улыбается.

-Привет, - произносит только это. Но и от этого одного слова его голос трескается, кажется чужим.

Ничего не отвечаю. Я не могу сейчас разговаривать. На секунду замираю у входа в палату, но потом заставляю себя идти. К нему.

Присаживаюсь на стул рядом, чуть подвинув его. Раздается противный громкий звук, который окончательно приводит меня в чувство.

Савва жив! Он очнулся.