Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё (СИ) - Тэя Татьяна

Я попыталась оторваться от него, хоть это и было выше моих сил. Собравшись с силами, я откинулась в его руках, прерывая поцелуй. С тихим недовольным стоном, он притянул меня обратно, намереваясь возобновить прерванное.

— Прости, Калеб, я так не могу… — прошептала я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

Он не отступил, кратко целуя меня в губы, раз, другой и ещё раз вслед за этим.

— Почему? — спросил он между поцелуями.

— Ты меня не знаешь… — начала я.

— Знаю. Я знаю тебя уже полтора года, — прошептал он, зарываясь в мои волосы и целуя в шею.

Не сдержавшись, я застонала, чувствуя приятную дрожь от его влажных коротких поцелуев.

На языке вертелся один вопрос, но я всё не решалась его задать. И пока он целовал меня в шею, поднимаясь от плеча к мочке уха, я всё же с тихим всхлипом выдохнула:

— А Лили?

— К чёрту Лили! — яростно ответил он, снова набрасываясь на мои губы.

Я тихо пискнула, но сдалась под его напором, позволяя себе следовать за собственными желаниями и чуткими ласками Калеба.

Мы целовались долго и с упоением.

Не знаю, сколько времени прошло к тому моменту, когда я, откинувшись на спинку сиденья, снова смотрела на проплывающий за окном пейзаж, но я пребывала в полнейшем смятении. И как дальше выстроить линию своего поведения с парнем, сидящим практически рука к руке рядом со мной, я не знала.

Вскоре мы подъехали к Абердину, Калеб не стал спрашивать, куда меня вести, здесь все знали дома друг друга, так что, покружив по тихим заснеженным улицам, он остановился у моего дома.

Неловкость накатилась внезапно. Я опустила глаза, не зная, куда смотреть, кроме как на свои сжатые руки.

— Ну, я пойду, наверное, — пролепетала я и потянулась к ручке двери.

— Подожди, я открою, — остановил меня Калеб, и я замерла, тщательно поправляя и так по самое горло застёгнутый ворот куртки.

Калеб вышел и обежал вокруг машины, распахивая передо мною дверь и протягивая руку. Я приняла её, всё так же избегая его взгляда.

Что — то невнятно пробормотав, я уже было собралась пойти к дому, когда поняла, что Калеб не отпускает меня.

Я дёрнулась, но он держал мою ладонь в своей, игнорируя мои настойчивые попытки высвободиться.

— Мне пора, Калеб, — снова попыталась я.

— Не так быстро, — он прижал меня к закрытой дверце машины и просто, ничего не предпринимая, уставился на моё лицо. Теперь не было никакого шанса не смотреть на него.

Поэтому, набравшись смелости, я вскинула голову и… растерялась.

Его взгляд нежный и ласковый выражал массу эмоций, но в то же время его истинные мысли были скрыты от меня. Я не могла найти ответ ни на один из своих вопросов в этих изумрудных, блестящих в лунном свете глазах.

— Я пойду? — несколько вопросительно уточнила я.

— Иди, — ответил он, но с места не сдвинулся.

Тогда тяжело вздохнув, я всё — таки высказала то, что вертелось в моей голове.

— Завтра всё будет как… как прежде?

Оставалось надеяться, что это не прозвучало слишком жалко.

Калеб на секунду прикрыл глаза, скрывая от меня свои итак туманные чувства и эмоции.

— Я не знаю, Таня. Всё так сложно. Может быть. Не знаю.

Прикусив губу, я силилась не заплакать.

— Я понимаю, — прошептала я, желая спрятаться от его взгляда, пока он не увидел моих глупых, наивных слёз.

— Да ни черта ты не понимаешь, — с яростью прошептал он. — Ладно, иди.

Он отступил.

Я могла уйти, но по-прежнему стояла, прижавшись к машине, и смотрела на Калеба.

И затем он снова сделал это…

Поцеловал меня…

Пасмурное зимнее утро было для Абердина… обычным.

Только вот для меня оно было наполнено предвкушением, ожиданием и надеждой.

Вчера Калеб долго не отпускал меня, но мне всё — таки пришлось уйти в свой тёмный, спящий дом и, рухнув на кровать, предаться глупым и, отчасти, наивным мечтаниям, вспоминая тепло его рук и сладость поцелуев. И, наверное, попытаться поверить, что это не сон.

Как всегда в такие моменты мозг самоотключался, и терялось ощущение реальности. Я решила махнуть рукой на всё и не думать ни о чём, позволив событиям идти своим чередом. И даже при плохом раскладе, мне будет, о чём вспомнить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У меня уже были эти воспоминания — о его поцелуях, которые я смогу лелеять и трепетно перебирать в своей памяти.

Я стояла рядом с друзьями на стоянке, ожидая, когда подъедет Лилиан. Мэри разговаривала по телефону с тем светло-русым парнем из "Трёх Иксов", она сказала, что его зовут Бен; они обменялись номерами и планировали встретиться в ближайшие выходные. Майкл и Джессика о чём — то тихо спорили, что было даже удивительно. Нет, не спор, а то, что их практически не было слышно.

Машина Калеба уже стояла на привычном месте, но его самого нигде не было видно. Огромный джип то и дело приковывал мой взгляд. Я очередной раз выискивала в толпе студентов его владельца, когда громкий рёв двигателя оповестил о приезде Лили. Её тесная хонда проживала последние годы своей счастливой старости, но Лили упрямо не желала отпускать её на покой.

Я перевела взгляд в сторону и, наконец, увидела Калеба, он о чём — то разговаривал с Алексом. Сердце пропустило несколько ударов, когда наши взгляды встретились, и он ободряюще улыбнулся мне. Даже с такого расстояния я, казалось, могла видеть мерцание его глаз и мягкость улыбки, обращённой ко мне.

Но потом он увидел Лили.

А Лили, напротив, не обратила внимания на него.

Во мне всё опустилось, сердце ухнуло куда — то в район пяток, и словно бы там и осталось.

Выйдя из машины, Лили даже не посмотрела на нас, её взгляд был устремлён в противоположном направлении, туда, где в компании своих друзей стоял Честер. Они улыбнулись друг другу, и Лили сделала шаг — другой в его направлении, а затем пошла более уверенно и быстрее.

Далее всё произошло слишком быстро. Прежде чем я могла что — то осознать, Калеб был уже рядом с Лилиан, затем там же оказался Честер. Голова Калеба дёрнулась, и я поняла, что Чест съездил ему по лицу. Правда, Бёрт не остался в долгу.

Конспекты выпали из моих ослабевших рук, и я, зажав рот руками, ощутила влагу на щеках. Слёзы.

С громким всхлипом я развернулась и, влетев в школу, понеслась в сторону туалетов, не зная, где ещё могу скрыться от людских глаз. Не обращая внимания на прихорашивающихся перед зеркалом девочек, я ворвалась в кабинку и, с силой захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной, сотрясаясь в рыданиях.

Вот и реальность.

А то, что было вчера, в прошлом дне и осталось.

Я вспомнила, как растаяла его нежная улыбка, когда появилась Лили.

И как он поцеловал её, в последней отчаянной попытке что — то доказать… наверное, лишь самому себе.

— Эй, эй, все на выход, — ворвался в мои мысли голос Джессики.

Кто — то по ту сторону кабинки громко возмущался, но Джесс шикнула на них. Это она умела.

Я улыбнулась сквозь слёзы.

Голоса стихли.

— Таня, ты здесь? — спросила меня Джесс.

— Угу, — промямлила я.

— Выходи.

— Нет.

Мне не хотелось покидать это временное, тесное, пусть и совершенно неподходящее прибежище.

Джессика издала какой — то звук больше похожий на «пфф…», словно я была неразумным дитем, которому надо что — то втолковывать.

— Это не конец света.

— Нет, конец, — упрямо твердила я.

— Тогда будь супер — героем и спаси планету, — парировала она. — Выходи.

Но я молчала.

Внезапно дверь в туалет распахнулась, впуская шум из общего коридора, и затем я расслышала голоса.

— И тогда Тарик сказал… О Господи! — фраза оборвалась на полуслове, и раздался пронзительный женский визг. — Виолетт, мы с тобой зашли в мужской туалет. Боже, Боже, Боже! Вот позор!

— Да, нет же, — спокойно возразил кто — то, — это женский, всё правильно, посмотри на табличку на двери.

— Но, что он здесь делает?

— Леди, — раздался спокойный голос Майкла, — попрошу вас удалиться. У нас тут дело особое… семейное… желательно без посторонних.