Тайны прошлого - Джулия Хиберлин

— Видишь, как все просто? — тихо спросил Луи. — Средь бела дня. У всех на виду. А представь, если бы я пришел к тебе в темноте.

Он притянул меня ближе.

— На этот раз я тебя отпущу. Но передай своей мамочке пару слов. Если она не будет держать язык за зубами, если ты не прекратишь копать, ваша маленькая Мэдди больше не сможет прыгать со своими подружками-чирлидерами.

Он собирался меня отпустить?

Воодушевившись, я схватила и резко сжала его хозяйство в паху, другой рукой пытаясь выхватить пистолет. Но его майка, промокшая от пота, так прилипла к ребрам, что мне удалось лишь протолкнуть пистолет глубже ему за пояс.

Я с выпускного класса ни разу так неуклюже не рылась в чужих штанах. Едва не сшибив с ног пожилую леди, я опрокинула Луи на асфальт.

— Господи! Здесь же дети! — сказал какой-то папаша, который явно видел нас в отражении и решил, что мы перешли к непристойностям. Он с отвращением отвернулся и потянул прочь двух своих маленьких дочек.

Луи дернул меня за волосы и ударил лицом об асфальт. На миг я увидела в кривом зеркале свое отражение.

А затем розовый. Благословенный розовый цвет.

Глава 20

Я очнулась на заднем сиденье машины, лежа затылком на коленях Хадсона Бэрда.

— Возьми телефон Луи, — прохрипела я, забарахтавшись. — Арестуй последнего, кому он звонил. Тот шпионит за Мэдди на роликовом катке.

Одним из лучших качеств Бэрда было то, что он не задавал ненужных вопросов. Он выскочил из машины, как только Розовая Леди скользнула на сиденье с другой стороны, и исчез так быстро, словно я заколдовала его.

— Отлично, вы в сознании, — сказала она. Я закрыла глаза, чтобы избавиться от психоделического эффекта ее розового костюма, и совершила большую ошибку, попытавшись встать. Голова кружилась, как снижающийся вертолет.

— Скорая будет с минуты на минуту. — Она похлопала меня по плечу. — Вам повезло. Не волнуйтесь, мы его схватили. Он во второй машине и вскоре ему предстоит путешествие в нашу штаб-квартиру.

— Мэдди… — Горло саднило, словно я наглоталась песка. — Моя племянница. Один из его ребят следит за моей племянницей.

Нужно отдать ей должное, Марта исчезла почти так же быстро, как Хадсон, выхватывая рацию и что-то наговаривая в нее на бегу. Внезапно она перестала казаться мне милой мамочкой с пристрастием к русской классике. Вдалеке я увидела сияющую каплю «Боба», которая словно упала, не расплескавшись, и туристов, толпившихся вокруг, словно ничего не случилось.

В окно заглянул настоящий фанат «Кабс», улыбнулся мне.

— Как дела, малышка? Любой нормальный поклонник «Кабс» остановился бы обсудить наши проблемы с питчерами. Агент Воринг задаст тебе пару вопросов, если ты не против, после того, как эта милая леди проверит твое состояние.

Агент Воринг. ФБР.

Я кивнула, отчаянно желая, чтобы все оставили меня в покое. Найдите Мэдди.

Передо мной возникла сотрудница экстренной помощи с аптечкой и тонометром. Большая чернокожая женщина с мягкими руками. Она проверила мои зрачки, посветив крошечным фонариком, и задала мне несколько вопросов, на которые получила удовлетворительный ответ. Пока она работала, мир понемногу прекратил плясать у меня перед глазами. Она дала мне антибактериальные салфетки, чтобы я могла стереть с рук все микробы, обитавшие в штанах Луи. Только это и Мэдди имели сейчас для меня значение.

— Давление неплохое, учитывая обстоятельства, — сообщила она мне. — И все повреждения довольно поверхностные. Удар пришелся на скулу, а не на лоб. Глаза тоже в порядке. Мне кажется, обморок был результатом шока, а не падения. — Она раскрыла чемоданчик и начала обрабатывать мою щеку. — Если есть кто-то способный приглядеть за вами в ближайшие сутки, я вас на этом и отпущу. Наши палаты в жаркое время года — не то место, куда стоит стремиться без крайней необходимости.

Она разгладила пластырь прохладными пальцами и вышла из машины, прикрыв за собой дверь и тут же сунув голову обратно в открытое окно.

— Любые головокружения или резкая головная боль — сразу в больницу. Кто-то должен в течение суток проверять ваши зрачки и убеждаться, что они не расширены. Не вставайте. Подождите здесь.

— Спасибо, — ответила я без выражения.

И осталась сидеть неподвижно, умоляя Бога.

Спаси Мэдди, спаси Мэдди, спаси Мэдди.

Через десять минут Бог ответил. Задыхающаяся Марта Воринг рухнула на сиденье рядом со мной.

— Твоя племянница в порядке. Наш общий друг Хадсон знаком с владельцем катка, где она сегодня гуляла. Буфорд кто-то там. Буфорд нашел парня на парковке и, честно говоря, я не хочу знать, что он с ним сделал.

Я закрыла глаза и представила Буфорда Бэла. Лысеющего. С пивным брюшком. Бывшего чемпиона по стрельбе на стенде, участника Олимпийский игр, до сих пор демонстрировавшего свои пыльные награды в главном фойе Скейт-парка в пяти милях от Пондера.

— Буфорд заставил парня признаться, что его наняли анонимно через «Фейсбук», чтобы он по телефону отправлял отчеты о передвижениях твоей племянницы. Похищать ее не собирались. Буфорд придержал его для полиции, скоро его заберут в участок.

Мэдди была в безопасности. Хадсон мне не приснился.

Марта посмотрела мне в глаза.

— Ты знакома с нападавшим?

— Никогда его раньше не видела. Он сказал, что его зовут Луи.

— Так и есть. Луи Кантини. Знакомая фамилия?

Я покачала головой.

— Кажется, ты просто оказалась не в том месте не в то время, — успокаивающе сказала она, хотя мы обе знали, что это неправда.

— Почему вы за мной следили? — Мне действительно хотелось знать.

— Меня направили за тобой после твоей встречи с Розалиной Марчетти. — Она помедлила, явно взвешивая, что еще стоит сказать. — Она является одним из объектов ведущегося расследования. Когда Луи Кантини появился в библиотеке, я поняла, что это не совпадение, и вызвала подкрепление. Семьи Кантини и Марчетти давно враждуют. К тому же Луи с трудом читает этикетки на банках с супом, не говоря уж о книгах. Прошу прощения, что не появилась раньше. Луи закрыл за вами дверь на замок.

— Все нормально, — сказала я, пытаясь осилить мысль о том, что еще одна мафиозная семейка стала моим кошмаром.

Я наклонила шею, чтобы заглянуть в зеркало заднего вида, и тут же дернулась от острой боли.

— Где Хадсон? — спросила я. И как он вообще сюда попал?

— Я сказала ему, что присмотрю за тобой. Он решил поприсутствовать на допросе Луи.

— Но он не из ФБР.

— Нет, но… — она запнулась. — У него, как оказалось, пожизненный свободный доступ. Я слышала такую историю: несколько лет назад местный афганский переводчик открыл огонь по его части. Наш друг Хадсон и еще один солдат-контрактник спасли шестерых. И среди них оказался сын очень высокопоставленного работника Бюро.

Ах, легендарный Хадсон Бэрд. Ничто его не сдержит. Ни пустыни, ни океаны, ни прерии.

Мой набор повреждений внезапно запел хором. Спина болела так, словно я снова рухнула с дикого быка; ободранные о бетон колени и щеки будто попали в гущу осиного роя; горло саднило, словно я всю ночь вопила под телевизор в спортивном баре. Но ничего такого, чего я не переживала бы раньше.

Выживу и теперь.

Главное, чтобы выжила Мэдди. И в этом я обязана убедиться.

Когда агент Воринг высадила меня перед отелем с двумя «лучшими» новичками чикагского Бюро, назначенными охранять меня до утра, я не могла не спросить:

— А генеалогия действительно ваше хобби?

— Когда у тебя будет часов пять свободного времени, я расскажу, что во мне течет три четверти унции крови Тома Круза. — Она улыбнулась. — Достаточно, чтобы похвастаться на вечеринке, но слишком мало, чтобы променять Иисуса на саентологию.

Она отсалютовала мне двумя пальцами.

— Буду на связи.

При всей ее доброжелательности я отлично понимала, что это значит.

Розовая Леди больше не собиралась со мной работать.

* * *

Моя временная охрана состояла из двух очень нервных парней, лет едва ли за двадцать, получивших приказ стоять у моей комнаты. Я знала, что «нервные» и «молодые» не обязательно означает «плохие охранники». Это, напротив, значит, что они будут настороже, стараясь не сделать ошибки, и окажутся не против проверять состояние моих зрачков.

Я открыла дверь с помощью карточки, пообещала парням гамбургеры от отеля через час или чуть позже и вошла в номер.

И как он мог казаться мне холодным и негостеприимным?

Синяя лампа сияла, как уютный маяк. Крошечные шоколадные трюфели ждали меня на огромных взбитых подушках, похожих на сахарную вату, — мне не терпелось уложить на них свою несчастную голову. Бледно-серое покрывало — какой успокаивающий цвет! — было расстелено с армейской сноровкой, мне никогда не удавалось добиться такого идеально ровного вида.