Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Вилли Конн

всем. До свидания.

Поняв, что в сумасшедшем доме можно чего-то достигнуть только терпеливым примерным поведением, Влад скоро продвинулся в местной иерархии еще на одну ступеньку: его включили в команду из четырех человек, которым доверялось в сопровождении санитаров ходить на пищеблок за бачками с едой. Во время этих походов Трюкачу удалось выяснить обычный маршрут «мерседеса» Боба, который регулярно наведывался в дурдом.

Въезжая в ворота, он направлялся к отдаленному блоку, соседствовавшему с мертвецкой. По слухам, там его фирма арендовала помещение под какой-то склад. Особый интерес каскадера вызывало то, что этот склад охранялся значительно тщательнее, чем сама психиатрическая больница.

«Пожалуй, стоит рискнуть моим больничным халатом», — размышлял Влад, глядя на здоровенных охранников с овчарками, неизменно маячивших на фоне белых стен блока.

Несколько раз ему удавалось, раздобыв «сахарную косточку», угостить ею овчарок, когда охранники приходили на пищеблок за кормом для собак.

Влад ждал удобного случая, чтобы вторгнуться во владения Боба, и наконец он представился. Когда Трюкач вместе с другими больными должен был идти за ужином, внезапно выяснилось, что сопровождать их некому.

Эту удачу тут же дополнила следующая: не успела «продовольственная команда» выйти на улицу, как начался проливной дождь. Психи побежали прятаться под крышу пищеблока, а Влад, отстав от них, свернул к мертвецкой.

Перебегая от куста к кусту по заранее продуманному маршруту, он вскоре оказался возле самой белой стены. Охранников не было видно. Ливень загнал их в сторожевую будку.

Влад сделал последнюю перебежку и оказался под зарешеченным окном. Подпрыгнув, он повис на подоконнике. Но тут же его вес увеличился минимум на сорок килограммов — в его халат вцепилась, вытаращив глаза, здоровенная овчарка. Ей на помощь спешили два охранника.

Влада сорвали с подоконника, бросили в грязь. Овчарка, страшно рыча, защелкала зубами над самым его горлом. Кованый сапог опустился на Трюкача, но только один раз, потому что в следующую секунду пятнистая туша охранника лежала на земле, сбитая с ног рослым светловолосым санитаром, выскочившим из «скорой помощи».

— Стас! — обрадовался каскадер. — Прости, милая. — Ловким ударом он парализовал овчарку, перекатился под ноги второго охранника и, не вставая, ударил его ногой в пах. Охнув, тот упал рядом с собакой.

— Скорее, Влад! — Блондин помог каскадеру встать. — Бежим!

Прыгнув в микроавтобус «скорой помощи», Влад накинул приготовленный для него ватник. Машина помчалась к воротам. Протаранила их. Вылетела на улицу.

— Обнять тебя или дать в морду? — перекрывая рев мотора, закричал Влад.

— Тщ прав, я заслужил и то и другое, — ответил блондин.

Дымя пробитым радиатором, машина промчалась несколько кварталов. Здесь каскадеры пересели в «волгу».

Влад сосредоточенно вел машину, не желая разговаривать. Время от времени блондин поглядывал на хмурое лицо друга. Это был момент, когда веселая шутка или удачный розыгрыш еще могли проложить путь к перемирию. Прекрасно все понимая, блондин не мог преодолеть свою скованность. Чувство вины перед другом делало его немым и замкнутым.

Выехав на пустырь, Влад вышел из машины и тяжелой походкой узника, поднимающегося на эшафот, направился к развалинам старого рыбозавода. Опущенная голова и сутулящаяся спина делали его похожим на старика. Стас подумал, что еще никогда не видел друга таким.

Предчувствуя недоброе, Стас последовал за Владом.

— У тебя есть оружие? — спросил Трюкач глухим, незнакомым голосом.

— Возьми, — Стас протянул пистолет.

Влад молча вытащил обойму. Разрядил два патрона.

— Что ты задумал? — Недоумение Стаса начало перерастать в тревогу.

В размеренных движениях Трюкача угадывалась пугающая тупость психа, клеящего коробочки.

— За то, что ты сделал, Стас, в прежние времена люди стрелялись. Ты упрятал меня в сумасшедший дом, чтобы заняться Жанной.

— Ты идиот, Влад!

— А ты подонок! Если бы у меня был второй пистолет, я вызвал бы тебя на дуэль. Пусть нас рассудит случай.

Последние слова Трюкач произнес с интонациями механического робота, программу которого невозможно изменить.

Это были те самые слова, которые Влад не раз повторял про себя, лежа в палате для буйных, — обманутый, оскорбленный и беспомощный. Он повторял их как заклинание, обрывая нити привязанности к блондину.

— Ты и правда шизонутый. Зря я тебя вызволил из психушки…

— У меня в руках три патрона, — не слушая Стаса, продолжал Трюкач, — два холостых, один боевой, — он высыпал их на ладонь, потряс, перемешивая, как трясут игральные кости, и зарядил пистолет. — Теперь мы по очереди приложим ствол к виску и нажмем курок.

— Пусть нас рассудит случай, — с прежней отрешенностью повторил Трюкач.

— Послушай, Влад, остановись, давай поговорим, как нормальные люди. Остановись! — Стас попытался перехватить пистолет, но поздно. Дуло уперлось в висок Трюкача. Полными отчаяния глазами блондин смотрел на друга. Его зрачки сузились. Палец на спусковом крючке напрягся. Щелчок! Холостой!

— Держи, если ты не трус и не законченный подлец. — Слегка побледневший Влад передернул затвор и протянул оружие блондину.

В пистолете оставалось всего два патрона — один из них был боевым.

Стас взял оружие, поднес к виску.

— Теперь я знаю, что чувствовала невинная Дездемона в объятиях свирепого мавра, — он положил палец на курок. — Прощай, Влад. Мне жаль тебя. Когда ты убедишься в моей невиновности, ты будешь по-настоящему страдать. Может быть, не меньше, чем ты страдал по Жанне. Дай Бог, чтобы когда-нибудь ты встретил друга, который был бы верен тебе так же, как я.

Блондин нажал курок. Грянул выстрел! Пуля расщепила кирпич зи головой Стаса. Несколько секунд Влад стоял, не понимая, удалось ли ему в последний момент отбросить руку друга, сжимавшую оружие, в сторону? Удалось! Смертельно бледный Стас стоял перед ним, покачиваясь на непослушных ногах.

— Я принесу выпить, — Трюкач пошел к машине, оглядываясь на ходу, словно желая убедиться, что Стас жив. «Даже если и виноват, он искупил свою вину. А если не виноват?..» Отвратительное, гнусное чувство омрачило сердце каскадера. Это был лишь слабый намек на ту душевную боль, которую ему суждено было бы пережить в случае гибели друга.

Вернувшись к развалинам, Влад протянул блондину бутылку.

— На, выпей.

— Надеюсь, теперь ты меня выслушаешь, псих несчастный?

Влад молча кивнул.

Дослушав взволнованную исповедь друга, Трюкач заключил его в объятия.

— Прости, Стас.

— Да ладно, — отмахнулся блондин, незаметно стряхивая щекотную капельку в уголке глаза. «Это от пороховой гари», — сказал он себе. — Надеюсь, ты не напишешь о минутной слабости друга в своих гнуснейших статьях?

— Стас, о таких вещах пишут не в газетах, а в прекрасных романах, в крайнем случае в мемуарах. Да, кстати, ты читал мою статью об агентстве недвижимости? Она наделала много шуму?

— Должен тебя огорчить, Влад, я ничего о ней не слышал.

— Вот как! Немедленно