Гражданская самооборона - Сергей Хорунжий

— Ну, да! — рыжая чёлка смешно подпрыгнула, соглашаясь.

— Поня-а-атна!

Горыныч тоже перешёл на шёпот. Механик заглушил мотор и мало ли что? А вдруг за эти годы техника шагнула так далеко, что прослушка внешнего периметра на таком расстоянии — это плёвое дело! Егор в точности об этом не знал, но бережёного, как говорится… додумать он не успел. Верхний люк открылся, и на броню полезли люди. Расстояние было достаточно приличным и девушка, как ни всматривалась в прибор ночного видения, ничего определённого сказать не могла, кто же всё-таки сюда пожаловал. Не узнавала никого.

— Физиономии у всех какие-то сизо-зелёные, — как бы оправдываясь, пробормотала она.

— Эт точно! — согласился с ней парень. — Да ты не расстраивайся, хотя, стоп! — он приник к окуляру. — А эт чего…

— Что, что там?

Всё это время они ни словом не обмолвились о произошедшем на Тимирязевке. Незачем было жевать больную тему. Гор вообще был рад тому, что Ника так быстро пришла в себя и заговорила, потому последние пятнадцать минут держал её «в тонусе», донимая расспросами. Но, похоже, их никто на долгие каникулы отпускать и не собирался. Возле стоявшей машины что-то происходило, и надо было понять, что именно.

— Ты можешь объяснить, чем это там народ занят?

— Могу, — мельком глянув в ту сторону, успокоила девушка. — Кого-то ищут.

— Каким образом?

— У них в руках «поисковик» — прибор, который способен отследить следы живых существ в пространстве.

— Хех! Рожи, значит, разглядеть не смогла, а фиговину эту…

— А ты сам посмотри, — пояснила она. — Его ни с чем не спутаешь — видишь у одного в руках, словно улитка сидит.

— Ну, и каким образом эта самая загогулина работает?

— В точности не знаю, но что-то связано с волновым эффектом, — Ника покрутила рукой в воздухе. — Каждый живой организм испускает определённую длину волны, в спокойное время суток, особенно ночью, след долго держится, типа шлейфа, а эта фиговина-загогулина, как ты её окрестил, помогает его увидеть…

— Угу, угу, — Егор покивал головой, всматриваясь в то, что происходило у входа в метро. — Продолжай…

— А чего продолжать-то, я его не разрабатывала и принцип действия мне неизвестен, так только, в общих чертах. Что знала, то сказала…

— Как думаешь, а кого они всё-таки ищут?

— Да мало ли, — тихий женский голос приобрёл какие-то зловещие интонации. — Здесь только и шастают все вкруговую в поисках кого-то или чего-то.

— Слушай, — Гор покосился в её сторону. — Ты сейчас это таким тоном сказала, как в тех детских страшилках — про чёрное молоко и прочую ерунду…

— А похоже было?

— А ты чего и впрямь решила молодость вспомнить и попугать меня?

— Да уж, — тяжко вздохнула она. — Как бы я хотела, чтобы вся эта подростковая лабудень, была самым страшным нашим испытанием…

В комнате наступила напряжённая тишина, даже Филимон перестал постанывать, глядя в соседнее окно. Ваську с Тузиком вообще не было слышно и Гор, в очередной раз, почувствовал себя «не в своей тарелке». По всем законам, он именно сейчас должен был бы обнять её, утешая всё дальше и больше, но его не тянуло на подвиги. Не тот был настрой, не та обстановка. Серое вещество последние 72 часа было нацелено совсем на другое, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, а про любовь даже и не вспоминало!

Ему почему-то подумалось… про кино, самое время, блин!

Например, про заграничные фантастические фильмы, ведь только они хоть как-то могли соответствовать тому, что происходило вокруг. Но и здесь ничего приличного в плане руководства к действию кроме, бах! трах! тарарах! И вся эта ихняя хренотень не вязалась с нынешней непростой обстановкой ну абсолютно! А про российских фантазёров так и вообще вспоминать не стоило: «Человек-амфибия» и «Туманность Андромеды» — это всё, что позволили сляпать отечественному кинематографу цензура, а из книжных авторов в мозгах крутились только космические приключения и ничего земного, хоть плачь. Правда, в памяти всё-таки всплыли голливудские «Побег из Нью-Йорка» и опять жиж «Нью-Йорк: 2019 год, после атомной войны», но и там всё было не для него. Герои, слишком уж запросто разбирались с многочисленными недругами, картинно закуривали, ещё более картинно уходили от погонь и всяческих неприятностей, а здесь…

Горыныч покрутил головой и сплюнул в сердцах!

Не-а!

Все были на местах: два салабона, одна девчонка, пёс-крокодил и за бортом, как в том анекдоте — проблем, ну, просто, полная задница!!!

Сюда бы этого Курта Рассела или нет! его в фильме Змеем Плискеном звали, кажись. Ну, вот, тогда б мы и поглядели, далеко бы он с этим табором сумел убежать…

Между тем, гости из военного автомобиля, по всей видимости, взяли всё-таки след. Несколько человек смахивающих на роботов, на них было надето что-то вроде брони, двинулись в направлении подземелья. Тот, что держал в руках «поисковик» был в середине отряда, тщательно прикрытый со всех сторон. Изредка похлопывая глушителями, чтобы отогнать наиболее любопытных или голодных тварей, мельтешивших где-то в ночи, они спустились вниз.

И там на них навалились…

Загрохотало и забамкало так, будто в метро шли, по меньшей мере, маленькие тактические учения с применением всех видов имеющегося вооружения, в том числе, наверное, карманно-ядерного. Пару раз долбануло от всей души, даже дом, отстоявший от места действия на приличном расстоянии и тот, Горынычу показалось, что слегка отпрыгнул в сторону, от греха подальше. Заскрипела старая развалина, зашуршала штукатуркой и ещё каким-то хламом, который, почувствовав себя лишним, начал потихоньку от неё отваливаться. Гор изумлённо прислушивался к тому, что происходило вокруг, и только мотал головой.

— Ты чего? — заметила его движения Ника.

— Думаю…

— О чём?

— Что заставило полезть их в этот гадюшник!

— А ты откуда знаешь, что там? — девушка с подозрением уставилась на Егора.

— Ходил туда.

— Куда? — Ника посмотрела на него как на ненормального.

— Вниз.

— В метро?

— Ну, да, а что тут такого? — попытался улыбнуться парень.

— Вот, дурак! А спросить у меня не мог? — глаза у его собеседницы засверкали, как у дикой кошки.

— Ну, во-первых, тебе было не до этого, а, во-вторых, я сам должен был оценить степень опасности…

— И как, оценил?

— В общих чертах, — ухмыльнулся Гор. — Хозяева тех мест очень негостеприимные ребята, это так в двух словах, если тебе интересно моё мнение….

— Какие, к чёрту, негостеприимные! — зашипела та от ярости. — Ты скажи спасибо, что живой остался. Там, на нижних уровнях, вообще непонятно, что происходит! Даже крысы убрались из подземки — тебе ЭТО о чём-то говорит?…

— Говорит, — ответил парень, выдержав приличную паузу, тем самым, заставляя её умерить свой пыл. — Даже слова твоего папани вспомнились, извини, что вспоминаю про него!

— Какие такие слова? — сделала вид, что не заметила последней фразы Ника.

— Про гражданскую самооборону…

— Ну, и…?

— Вот тебе и «и»! — тихо, но внушительно забормотал Горыныч. — Голова идёт кругом от увиденного. Я ничего не понимаю, какая тут, ты уж извини, в жопу, самооборона? При чём здесь граждане вообще! Сюда армию надо вводить, регулярную, пока здесь ещё можно что-то сделать, если можно, конечно! Иначе, эта зараза начнёт расползаться в разные стороны и трындец будет всем и вся! Да вон глянь, чего творится! — словно в подтверждение своих слов он кивнул в направлении метро, из которого выбрались остатки недавнего десанта.

Совсем жидкие, кстати, остатки.

Уцелело только двое, да и те были изрядно помяты. Тот, что держал в руках «поисковик», как пьяный брёл в сторону бронемашины, а второй, передвигаясь исключительно ползком, ноги, наверное, были перебиты, его прикрывал. Вернее, попытался, но не долго. Короткие очереди не могли сдержать рвущихся к нему из темноты преследователей. Что-то такое, непонятно-крабовидное, метнулось к автоматчику и разделалось с ним в мгновение ока, раскромсав его в клочья огромными клешнями. Жалобный стон словно разбудил его товарищей, заставив их хоть и с опозданием, но всё-таки действовать. Зарокотала автоматическая пушка, упрятанная в небольшой башенке, заплевался свинцом тяжёлый пулемёт, гулко рявкая в ночной тишине и отгоняя нападавших.

— Ну и к чему ты мне всё это говоришь, чего такого показываешь, о чём я не знаю? — возмутилась девушка. — Забыл что ли про мои слова: какая армия, ты о чём? Какие действия? Кому это нужно? Максимум чего мы здесь можем дождаться — это атомного удара или зачистки территории вакуумными бомбами… А на людей в этой стране всегда было всем начхать, бабы новых нарожают! Чего с ними цацкаться…

И тут, Нику словно услышали те, кто действительно ни во что не ставил человеческую жизнь. Длинная очередь буквально разрезала пополам последнего бойца, не пощадив в том числе «поисковик», а вслед за этим несколько реактивных снарядов, пущенных откуда-то из темноты, покончили и с бронемашиной, превратив её в груду металлолома!