Войны Роз - Джек Ландер

В тот день упомянутого сэра Томаса оправдали[87] и после поместили в Каунтер (Counter) на Бред-стрит, где он оставался несколько дней, а оттуда отвезли в Суд королевской скамьи в Саутворк, где в первую ночь он лежал, страдая от мучительной боли и увечий. Сэр Роберт Брандон, комендант той тюрьмы, немного сжалился над ним. Потому утром он с радостью послал за сэром Ральфом Джосселином, своим шурином, и еще несколькими людьми из числа своих друзей, чтобы те упросили доктора Брандона разрешить перевезти его к себе в дом и платить за стол и постель приемлемую сумму, которую тот запросит. Сэр Ральф вместе с другими просителями согласились поспособствовать такому делу; им было поставлено условие, чтобы он еженедельно платил по двадцати шиллингов за свое содержание и еще значительную сумму денег за то, чтобы числиться настоящим заключенным. На том и порешили, и он находился там все время, пока тот мэр оставался в должности.

…И во время правления этого мэра в городе много поговаривали о связи графа Уорика и королевы. Граф был в большом почете у жителей этой земли благодаря тому, что жил на широкую ногу везде, где бы ни останавливался хотя бы на день, и когда он прибывал в Лондон, то держал там такое хозяйство, что на завтрак съедалось шесть волов, а каждая таверна была полна мяса для всех, даже мало-мальски знакомых, и каждый мог нажарить себе столько, сколько умещалось на его длинном кинжале; эти кинжалы были в ходу в те дни, а ныне такими орудуют убийцы…[88]

…В это время, к радости короля, Верховным судом Англии было решено освободить сэра Томаса Кука, поскольку за ним не водилось никакой измены, но было только небрежение к предателям, за что полагалась не смерть, а штраф в пользу короля. Этим решением остался сильно недоволен лорд Риверс, а пуще того герцогиня Бедфорд, его жена, чьими стараниями потерял свою должность некто лорд Мархем (сэр Джон Мархем). Тогда упомянутый сэр Томас был вынужден снова нижайше молить короля и упомянутую герцогиню, которая была настроена против него чрезвычайно, и все потому, что ей никак не удавалось получить несколько приглянувшихся ей гобеленов и ценностей, принадлежащих упомянутому сэру Томасу.

В конце концов королевский Совет обложил его штрафом в сумме 8000 фунтов, в оплату которого король позволил упомянутому сэру Томасу Куку включить все имущество, конфискованное для короля лордом Риверсом и сэром Джоном Фогге или другими; это имущество должно было быть оценено справедливыми торговцами или кем-либо еще, по назначению Совета короля.

Что касается упомянутого имущества, тогда было конфисковано двести с лишним отрезов шерстяных тканей, также большое количество драгоценных камней и посуды стоимостью, как говорили, 700 фунтов, и упомянутые выше гобелены (которых так жаждала герцогиня Бедфордская) самой тонкой работы, где золотом была вышита целая история осады Иерусалима. Про них, как я слышал, один мастеровой моего господина[89] говорил, что они стоят целого имения, тогда как мой названный господин купил их за 800 фунтов. И когда к Сретению Господню он заплатил этот штраф в залог того, что и остальное будет выплачено, его освободили, и он вернулся в свой дом, где зажил, занимаясь, как и прежде, торговлей. Но все это было в Лондоне.

После того как это дело было улажено таким образом, Ее Королевская Светлость запросила с него восемьсот марок в соответствии с законом старых времен, по которому с любого выкупа, выплаченного королю за освобождение из тюрьмы, королева имеет право на 100 марок с каждой тысячи фунтов на булавки, и позднее он достаточно долго с этим судился. Но благодаря покровительству некоего доктора Пейджа, вхожего к королеве, он добился-таки своего, и больше об этом не вспоминали. Тогда искра зависти, зажегшаяся в сердцах лордов той стороны еще прежде, во времена мэрства Мэтью Филипа, разгорелась с новой силой, и на севере среди простого люда началось брожение.

Приблизительно в это время один вудхаузский шут, любимец Его Королевской Светлости, который обычно при дворе учтиво бранил его и всячески почтительно развлекал, однажды в знойный летний день явился в королевские палаты, одетый в короткий плащ, отрезанный кинжалом, и пару ботинок на ногах, таких длинных, что их можно было бы привязать к концам его рукавов; в руке у него был длинный болотный посох. Когда король увидел его одеяние, то поинтересовался, почему на нем такие высокие ботинки, а в руках столь длинный посох.

— Поверьте мне, сэр, — сказал он, — я прошел через многие земли Вашего государства и везде, где бы я ни был, «Риверсы» были столь высоки, что я едва бы смог перебраться через них, если бы не помогал себе этим длинным посохом.

Король понял, что он подразумевал под этим большую власть, которую прибрали к своим рукам в его государстве лорд Риверс и его семейство в то время, и засмеялся. Но это было грустное знамение, о чем вы вскоре узнаете.{127}

11 июля в Кале Кларенс женился на дочери Уорика Изабелле Невилл. Из Кале герцог и граф, презрев советников короля, отправились в Кент, чтобы поднять восстание. В то же самое время Робин Ридсдейл — разбойник, взявшийся неизвестно откуда — пошел походом с северных земель в сторону юга. Он столкнулся с силами короля, которыми предводительствовали граф Девонширский и Уильям Герберт, и разгромил их в Эджкоте (Edgecote), в шести милях к северо-востоку от Банбари (Banbury). Писавший в 1486 г. второй анонимный автор, который продолжил Кройлендскую хронику и который скорее всего был одним из членов совета Эдуарда, дал собственную интерпретацию событий тех лет, а также описал первые скоропалительные успехи графа Уорика против Эдуарда. Он повествует:

Ричард Невилл, граф Уорик, чьи симпатии были на стороне французов в их противостоянии с бургундцами, был сильно возмущен этим браком[90]. Поэтому он предпочел искать упомянутую леди Маргариту во Франции, чтобы заключить с ней союз, благодаря которому было бы возможно установить добрые отношения и взаимопонимание между монархами этих двух королевств. Ему очень не хотелось, чтобы вследствие союза с Англией Карл, нынешний герцог Бургундский, смог осуществить свои намерения. Дело в том, что он питал лютую ненависть к этому человеку.

Это, по моему мнению, а не союз короля с королевой Елизаветой, о чем упоминалось ранее, было настоящей причиной разногласий между королем и графом[91]. Этот брак короля и королевы (хотя он и вызвал сначала определенное недовольство со стороны графа, который ранее изо всех сил пытался женить короля на королеве Шотландии, вдове короля той страны, недавно отошедшего в мир иной), тем не менее давно уже был торжественно одобрен в Ридинге самим графом, всеми прелатами и влиятельными лордами королевства. Ведь, действительно, граф был любезен со всей родней королевы, пока не обнаружил, что ее родственники, вопреки его желанию, стараются устроить другой брак, который, с благословения короля, в конечном счете и был заключен между Карлом и леди Маргаритой; кроме того, родственники королевы потворствовали и другим, противным ему замыслам.

К причинам такого рода можно приписать резню валлийцев и убийство их лидера, Уильяма Герберта, новоиспеченного графа Пембрука, при вышеупомянутом сражении, которое имело место в Эджкоте, что недалеко от Банбари, поскольку тот дворянин имел тогда большой вес на Советах короля и королевы; его старший сын незадолго до этого женился на одной из сестер королевы…

…Тем временем король Эдуард был взят в плен в некоей деревушке близ Ковентри, откуда его отвезли и держали в замке Уорика, а вся его свита распущена. Это несчастье случилось с ним по вине его собственного брата Георга, герцога Кларенса, Ричарда, графа Уорика, и брата Уорика Георга, архиепископа Йоркского, и произошло летом на девятый год его правления в 1469 году от Рождества Христова.

Чтобы предотвратить возможные попытки его истинных подданных из южных частей королевства освободить своего короля и отомстить за такое страшное преступление, они перевезли его на север, в Миддлхемский замок, откуда он и не пытался бежать; как вдруг случилось чудо, и Уорик сам освободил его.

В это время в Англии, вблизи шотландской границы, взбунтовались оставшиеся сторонники Генриха, которые выбрали своим предводителем некоего сэра Хэмфри Невилла. Граф Уорик увидел, что он не сможет дать им достойный отпор, если на борьбу с ними не поднимутся призванные королем все его верные подданные, дабы защитить его от мятежников, поскольку люди, видя, что их король содержится как пленник, отказывались принимать во внимание любые подобные воззвания до тех пор, пока не убедились после его появления в городе Йорке, что он абсолютно свободен. После чего враг был разбит упомянутым графом, сражавшимся отважно; и король получил возможность, наслаждаясь свободой, вернуться в Лондон.