Кто стучится в дверь - Светлана Чехонадская

– Я из спецслужб, – спокойно сказала она. – Ты, может, не понял, что серийная рассылка писем проходит по статье «Терроризм».

– Ты из федерации сказочников, – покивал он. Тон снова стал наглым, но в глазах по-прежнему плескался страх. Даже не страх – ужас видела Анюта под ресницами студента. Он снова посмотрел по сторонам. – Уходи! Это мое последнее предупреждение!

– Я знаю, кто такая Ольга! – сказала она. – И я все-таки раскрою это дело!

– Да-да! Это свойственно людям твоей профессии! – ответил он почти с отчаяньем. – Поэтому они и гибнут чаще остальных! Вы вечно лезете, куда не просят! Ты полная дура! Ты ничего не поняла! Все твои действия приближают не раскрытие этого дела, а твою собственную смерть! Ты идешь в противоположном направлении, но именно поэтому не оставляешь мне шанса! Забудь, идиотка! Если ты не станешь вмешиваться, смерти прекратятся! Не нарывайся!

– В каком виде были эти деньги? – спросила она, словно и не слышала его причитаний. – Эти три миллиона, как они хранились в ящике стола? Это была картина? Драгоценность? Браслет? – От мгновенной догадки по коже поползли мурашки.

Ледовских вдруг замолчал, опустил глаза. Потом он наклонился, поднял свой брелок. Выпрямился. Теперь его взгляд был печальным.

– Интерес к этому вопросу – самое неправильное, что ты могла продемонстрировать, – сказал он сквозь зубы. – Все, кто задает его – обречены. Я тебя предупреждал.

– Хватит играть в злодея! – закричала она. – Весь этот дешевый театр надоел даже мне! Я тебя тоже предупреждаю в последний раз! Понял?!

– Иди ты… – он повернулся, открыл тяжелую дверь, шагнул в подъезд.

Анюта растерянно смотрела ему в спину: не за рукав же хватать, в самом деле! Пискнул домофон, дверь плотно закрылась.

Она шла обратно к машине и пыхтела от злости. Трудно было представить более неудачный исход разговора… Если бы ей поручили определить жанр, в котором этот разговор состоялся, она бы сказала так: это жанр письма с мышьяком! Такая же темень, такие же мутные намеки, тусклые угрозы. Викторианский роман с привидениями – вот! Готическая литература! Как не совпадает этот жанр с нынешней жизнью! Сколько же здесь неувязок-то!

Вампиры, змеи, алхимический знак мышьяка – и радиоактивный излучатель в этой компании!

Уже открывая дверь машины, она вдруг поняла, что ее тревожило все это время: несовпадение жанров. Да, именно так.

…Мимо ползли битком набитые московские проспекты. Уже зажигались вывески, окна, цвет домов и неба внезапно перевернулся – сумерки густели. Машины вокруг плевались мокрым снегом, злобно гудели, курились ядовитым сизым дымом.

Только на двадцатой минуте езды она поняла, что едет смотреть помещение под турфирму. Трудовые навыки срабатывали в ней на уровне инстинкта.

Посредник из Мингосимущества оказался жадным и тупым, но как раз это и отвлекло, позволило взять передышку. В спор с ним Анюта погрузилась с головой. Торг стоял такой, что дребезжали стекла.

– Вы посмотрите, какое состояние помещения! – вопила она. – Мне здесь на ремонт угорать! Здесь все рамы надо менять! А они три метра высотой!

– У меня очень много желающих! – не соглашался он.

Парень, скорее всего, врал. Арендная плата была почти коммерческой, а взятку он требовал большую. Собственно, по поводу размеров этой взятки они сейчас и торговались. Дело осложнялось тем, что парень не гарантировал ей, что арендную плату не повысят. А ремонт просил сделать до оценки помещения. То есть предлагал такую последовательность событий: Анюта дает взятку за то, что ее арендная плата будет немного ниже принятой в этом районе, затем делает за свой счет ремонт, затем приходят оценщики и говорят: «Видите, какое замечательное помещение выделило вам государство! За него надо платить намного дороже!» Далее могло последовать все что угодно: ей могли выставить счет, сводящий на нет выгодность прямой аренды, могли за новую взятку оценить помещение поменьше, а могли по старому за так, могли также… Да все могли! Если бы при этом еще оценить ее нервы! И счет выставить тем, кто постоянно говорит о новых шагах в поддержку малого бизнеса!

Наконец, сторговались. Сумму он снизил, даже угостил соком, но потребовал путевку себе и жене. С огромным удовольствием Анюта предложила ему Египет. Там сейчас дует страшный ветер хамсин. А не надо жадничать!

Во всех этих заботах разговор с Ледовских забылся. Только закрывая машину, нажимая кнопочку на электронном ключе, она вспомнила о брате художника и его «ауди». Снова засвербило сердце.

Охранник стоянки кивнул ей, прощаясь. Анюта потопала к дому.

«Да, несовпадение жанров… – говорила она себе. – Словно кто-то оформлял спектакль… скажем, «Время, вперед!»… и использовал при этом декорации «Вишневого сада». Да, именно такое впечатление. Бывают же такие спектакли?… Оформление… Но ведь вначале идет сценарий? – Какая-то догадка пронеслась в голове, но бесследно исчезла. Анюта обратила внимание, как безлюдна улица, ведущая к дому. Наверное, этот подсознательный испуг и выгнал догадку из головы. Под влиянием темноты мысли изменили направление. – Темный разговор… Почему вопрос о виде денег он назвал самым опасным? Что вообще может считаться опасным в подобных делах? То, что указывает на преступника, разумеется! То, что его разоблачает! Значит, вид этих денег ведет к преступнику? Каким образом? Может ли браслет стоить три миллиона долларов? Ну, с некоторыми оговорками… Браслет ведет к этой Ольге… Но он ведь принадлежал ей, кажется? А потом куда-то делся. Что – Игорь его украл?.. Чушь какая-то… Кроме того, этот бывший студент прекрасно знает, что я знаю про браслет… Значит, не это знание внезапно может стать смертельно опасным… Так это не браслет? Картина? Может ли картина привести к своему хозяину?.. Почему убили художника, если у него уже не было того, что стоило три миллиона? Почему он не сразу понял смысл письма, зато через несколько дней нашел объяснение каждому слову? Если письмо оказалось таким понятным, то почему он не смог сразу этого сделать?!…Может ли человек предчувствовать свою смерть? Стоп!»

Уже открыв дверь в подъезд, она остановилась и снова оглядела пустынный переулок.

«Почему я так подумала?! Почему я задала этот вопрос?!»

В переулке не горел ни один фонарь. Такое у них было впервые. Анюта хотела задрать голову и посмотреть, что случилось: разбили, что ли?.. Но вдруг поняла, что боится уводить взгляд от окон подъезда. Тем более боится поднимать его наверх. Голова инстинктивно заняла такую позицию, при которой обзор был максимальным.

Вот вспыхнули фары в конце переулка, свет пробежал по стенам домов – собственное сердце стало хорошо слышно ей… Не добежав до Анюты всего несколько шагов, два параллельных луча свернули в сторону: машина уехала в арку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});