Школа наемников - Виктор Глумов

Вдох-выдох — разлепить веки — шаг вперед. Нет, в яме не мутафаг. Волосы волнами рассыпались по пле­чам, голова опущена, ноги подогнуты, растеклась лужа бурой крови. Правая рука судорожно сжимает кол, еще два кола торчат из земли позади спины.

— Вита? — позвал Леке, еще не веря.

Женщина не шелохнулась.

Тогда он, помогая себе руками, плавно соскользнул на провалившуюся траву и очутился за кольями, как за оградой. Потянулся к девушке, чтобы проверить, бьет­ся ли сердце, и отшатнулся: на него смотрели пустые глазницы. Падалыцики в первую очередь выклевыва­ют глаза.

Почему Гус не сказал ей, что тут опасно? Почему?!

Ярость ослепила, Леке принялся вырывать колья и выбрасывать наверх.

Смерть Виты была быстрой — хотелось так думать. Падая, она завалилась на спину, и колья пробили пояс­ницу, почки. Положив труп на бок, Леке уселся рядом и сжал виски. Его первая женщина, а он не смог ее убе­речь. Надо-то было — предупредить! Проклятый Гус. Убить. Размазать по стенке. Стереть в порошок!

Над головой, гортанно каркая, кружил падалыцик. Леке схватил автомат и дал по нему очередь, но про­махнулся. Тварь спикировала на скалы. Метнувшись в пещеру, он вышвырнул все Гусовы пожитки, нашел бо- лее-менее приличную шкуру, замотал в нее Виту и ре­шил прямо в яме забросать камнями. Хорошая будет мо­гила, глубокая.

Возле скалы была навалена куча камней, словно кто-то знал заранее, что так случится, и готовился. Леке склады­вал обломки в дырявую Гусову куртку, тащил к могиле и высыпал, стараясь не смотреть, как они укрывают женщи­ну, которая еще вчера была живой. Теплой. Настоящей.

Набирая очередную порцию камней, Леке наткнул­ся на чтото белое, копнул, еще копнул и принялся раз­гребать завал руками. Там были остовы, человеческие вперемешку с волчьими. Усопших не хоронят, отделяя кость от кости, — так закапывают туши, освежеванные и разделанные. Даже хрящей нет, и не обглоданы они — отделены. Под костями находились черепа — шесть штук, почти все проломленные.

Накатила вторая волна ярости, захлестнула и понес­ла. Очнулся он возле скалы, расквашенные костяшки кровоточили.

Убить!!! Тварь жить не должна! Леке уже не думал ни о Вите, ни о Кире, таскал камни и хоронил останки вме­сте с Витой. Когда во время боя погибало много наем­ников, их закапывали скопом, это называется братской могилой.

Пристрелить Гуса мало. Задушить голыми руками, вцепиться в горло и смотреть, как он синеет, вывалива­ет язык, чувствовать, как из него медленно уходит жизнь.

Закончив, Леке побежал. Он не ощущал ни жары, ни усталости, огромная, всепоглощающая ненависть владе­ла им. Мир слился в оранжево-красное пятно. Не раз­бирая дороги, Леке несся на восток. Зачем — он не ду­мал, разум отключился. Леке чувствовал, что ему нуж­но туда, его цель там. Если бы ктото сейчас встретился на пути, Леке выстрелил бы без сожаления. Даже если бы это был командир-наставник. Даже если сам генерал Бохан. Лексу необходимо было забрать чью-то жизнь.

Словно зная об этом, попряталась вся живность, да­же падалыцики. Перескочив через труп, курсант вы­нырнул из буро-красной мути, остановился, и его скру­тило судорогой. Сколько он бежал по жаре? В груди не сердце билось — строчил автомат, выплевывая кровь. Когда перед глазами посветлело, он захотел ногой пе­ревернуть труп на спину, но заметил рядом еще один и отшатнулся: на лице мертвого бугрилась бурая короста, спускалась на шею, покрывала правую часть груди и ру­ку. Симбионты. Безмозглая плесень. Зараза. Одно при­косновение — и ты такой же. Леке осмотрелся и заме­тил, что на северо-востоке камни покрыты темным на­летом. Некроз. Не пройти.

Всего симбионтов восемь: два здесь, остальные за не­большим пятном некроза лежат, вытянув руки на вос­ток. Леке осмотрел тварей — те, что валялись у его ног, были целыми. На дисциплине «Анатомия вероятного противника», которую ввели уже на старших курсах, рассказывали, что симбионт по сути своей мертвец, не­кроз прорастает в его мозги и как-то управляет телом. Сам некроз толком не изучен — опасно с ним экспери­ментировать, да и лаборатории в Цитадели только че­тыре сезона назад построили, можно сказать, на облом­ках былого величия.

Чтобы остановить симбионта, нужно его расчле­нить; бывало, что они и с отрубленными головами пол­зали. Понятное дело, что автомат тут не помощник, раз­ве если гранату бросить. На этих — ни единой царапи­ны, как будто выключил их кто. Или они в спячке и сей­час как проснутся! Леке поспешил убраться восвояси.

Было два пути отступления: перелезть на ту сторону ущелья прямо здесь, по отвесным склонам, рискуя со­рваться. Или возвращаться до самой пещеры, где сы- пучка, терять время и силы. Леке решил рискнуть, при­смотрел самое узкое место в ущелье, два уступа напро­тив, без труда спустился и прижался спиной к скале. Внизу журчал ручей, манил прохладой. Если не убьешь­ся, то ноги поломаешь, это точно. До соседнего усту­па — метра полтора. Сгруппироваться...

Леке, конечно, допрыгнет, он и дальше может прыг­нуть, но когда внизу пропасть, всегда приходят подлень­кие мысли, что не долетишь.

Прыжок — приник к скале, вцепился в камни и по­полз. Сбитые костяшки отзывались болью, но он не об­ращал на это внимания. Выбрался, отряхнулся и побе­жал дальше. В мыслях, сменяя друг друга, появлялись Кир с подленькой улыбкой и Вита с пустыми глазница­ми и дорожками сукровицы, текущей по щекам.

Возле тайника Леке притормозил, скатился по скло­ну, бросил автомат на берегу и в одежде плюхнулся в ручей. Напился, убеждая себя, что именно в этот мо­мент никто в крепости не справляет в воду нужду. Уто­лив жажду, он заметил неладное. «Кусты» не втягивают хоботки — распластались кляксами, сдохли. Выгорев­шая трава почернела, стоит тронуть ее — рассыпается. Земля словно присыпана пеплом... Что тут случилось?! Появилось неприятное предчувствие, Леке огляделся: ктото раскидал ветки и распотрошил схрон. Неужели Кир таки выследил? Ползуновий выкидыш!

Возле ямы было полно следов, кто здесь топтался, сразу не определишь. Леке взобрался на склон: следы вели на восток. По идее, команда должна дожидаться в разрушенном городе. Значит, Кир, заешь его некроз! Нужно найти и пристрелить сокурсника раньше, чем сюда придет Радим, иначе все пропало — бандиты по­думают, что это Леке унес оружие.

По следам он потрусил к изъеденным эрозией ска­лам. Безумно хотелось убивать, все равно кого. Если найдет Кира, то пристрелит и его, и прихвостней. По очереди. С удовольствием.

Услышав голоса, Леке насторожился: на непонятном языке лепечет Ломако, невнятно бормочет 1ус...

Гус!

Глаза застелила бурая муть, но Леке двигался на цы­почках, бесшумно, до тех пор пока не начал различать слова.

— Не понимаю, зачем он это сделал, — бубнил Гус, — я иногда людей вообще не понимаю... решил, что мы ему больше не нужны...

Это было последней каплей, Леке выскочил из укры­тия, метнулся к Iycy, смел его на землю, схватил за гор­ло, ногами прижимая руки врага к корпусу. Гус хрипел и дергался, как ползун в ловушке, пучил глаза, разевал рот. Внутри Лекса бурлила и клокотала ярость. Сопро­тивления жертвы он не замечал, занес руку для решаю­щего удара...

Глава IB

РАЗОБЛАЧЕНИЕ

П

роклятый мутант никак не приходил в себя. И по щекам его хлопали, и на болевые точки давили — без толку. Пришлось тащить. Сначала его волокли Ав­дей и Петр, потом — Ломако и Iyc, вскоре Iyc заохал, захромал, Артур сунул ему два карабина и ухватил му­танта за ноги.

Когда до спасительной тени осталось всего ничего, Орв слабо дернул ногами, Артур его бросил и отскочил. Некоторое время мутант озирался, не понимая, что про­исходит, потом поднялся, пошатнулся и сел. Артур опус­тился на корточки рядом, заглянул в его глаза и спросил:

— Как тебе удалось остановить симбионтов?

— Н-не Орф, Орф-ф так не моффет. — Мутант схва­тился за голову.

— А кто тогда? Что тут происходит? — Почему-то Ар­туру казалось, что Орв знает гораздо больше, чем пока­зывает.

— Да что ты прицепился? — вступился за мутанта Ав­дей. — Видишь, ему дурно. Отстань от человека.

— От человека! — Iyc хихикнул, его до сих пор мел­ко потряхивало.

— Он поболе тебя человек, — заметил Петр.

Iyc пропустил издевку мимо ушей.

— Не знаю, как вы, но я слышал голоса вот здесь, — он постучал себя по макушке. — Раньше такого не бы­ло, и я был бы очень благодарен...

— Я бы тоф-фе хотел в-внать. Идем ф-ф тень, голоф- фа болит.

Расположились между глыбой, похожей на перевер­нутый котелок с трещиной, и огромным каменным но­сом. Артур подумал, что отличный получился бы памят­ник Радиму, и забился в тень, вытянув ноги. Как же он устал! Убегать, прятаться, дрожать за собственную жизнь, которой по сутито уже нет. Какой смысл завт­ра карабкаться на высоту, потом отбиваться? И все же Артур не мог так просто сдаться. «Сорвусь — туда и до­рога. Зато сдохну человеком, а не «мясом». А что па­далыцики попируют — и мутант с ними».