Удел сироты - Роберт Бюттнер

Демобилизоваться было проще простого. Любой ветеран Экспедиционных сил Ганимеда должен лишь связаться с вебсайтом, назвать свой идентификационный номер, а потом устно подтвердить свое решение. И вы в тот же миг могли считать себя демобилизованным, даже если бы сам процесс, оказался более длительным.

Я улыбнулся. Решение принято! Моим последним военным приказом должно было стать распоряжение о том, какой завтрак доставить в мои апартаменты. Я набрал по телефону номер обслуживания номеров.

– Чем мы можем помочь вам, генерал?

Внезапно я почувствовал острую боль. Я не мог нарушить приказ. И в этот раз я промахнулся.

– У вас есть протеиновые палочки?

– Да, сэр. Но наши постояльцы обычно говорят, что вкус у них, извините сэр, дерьмовый.

Я улыбнулся, глядя в потолок, а потом потянулся всем телом.

– Великолепно. А что бы вы порекомендовали?

Телефон запикал. Перегрузка сети. Я нахмурился, несколько раз нажал на кнопки, потом позвал:

– Алло?

– Включи визуальный контакт, – говорила Твай.

Я включил, потом поднял руку и затемнил ее образ, потому что в ярком солнечном свете она выглядел пурпурной.

Нет, она и в самом деле была красной, как рак. Судя по окружающей ее обстановке она как раз направлялась ко мне в номер.

– Я иду к вам. Вы видели утренний выпуск «Вашингтон пост»?

Глава двадцать первая.

Я сел, спустил ноги с кровати, сбросил Джиба с утренней газеты, и поднял ее с пола. Чуть ниже прогноза погоды я прочел:

Герой Ганимеда утверждает, что слизни до сих пор являются реальной угрозойУондер призывает не снижать ассигнования на оборону

– Что за черт? Я никогда не говорил…

В дверь постучали. Джиб открыл. Твай перешагнула через него и встала передо мной, скрестив руки. Джиб ощетинился, а потом перебрался мне на плечо, поближе к сонной артерии. Он всегда делал так, если мое дыхание становилось учащенным.

Статья была подписана:

Линн Дей. Специально для «Вашингтон Пост».

– Е.. твою мать! – выругался я.

– Вы говорили это? – казалось взгляд Твай, вот-вот прожжет меня насквозь.

Я ткнул на второй подзаголовок.

– Хорошо… Но я никогда не использовал слово «ассигнования». Я не знал, что она репортер!

Твай наклонилась ко мне.

– Она солгала вам!

– Она сказала, что она – писательница. Я не думаю…

– Джейсон, сколько раз мы об этом говорили? – сквозь крепко сжатые зубы с шипением выдохнула Твай.

Я резко сник.

– Слишком часто, Руфь.

Вот все и закончилось. Может теперь мне станет хорошо?

– Политика – вещь невозможная. Вы балансируете на грани лжи. Я устал от гостиничных простыней. Меня тошнит от белковых палочек, которые я пытаюсь есть, чтобы лучше выглядеть. Я пытаюсь говорить, то, что на самом деле никогда бы не сказал. Я собирался вам сказать: я выхожу из игры.

Руфь покачала головой.

– Слишком поздно.

– То есть?

– От администрации не уйдешь. Эта статья вызвала у каждого гражданина желание получить от законодателей гарантию личной безопасности, безопасности штата или округа. Это вызвало вал флибустерства[61]. Это потопило скудный бюджет обороны, установленный на следующий год.

– Он будет не таким скудным, когда в армии станет меньше на одного генерала.

– Лейтенанта, – уточнила Твай.

– Как?

– Читайте. Написано белым по-черному. Вы можете поджать в отставку, согласно приказу о демобилизации, только если на вас не наложено дисциплинарное взыскание.

– У меня нет никакого дисциплинарного взыскания.

– Сейчас. Ваше понижение в должности до звания лейтенанта подписано два часа назад. Вы в армии, пока вы не демобилизовались.

– И когда же меня демобилизуют?

– Когда армия пожелает.

Теперь вновь я столкнулся с военной машиной, которую знал отлично.

– Но если я незаслуженно носил этот чин, то почему только сейчас вы захотели понизить меня в звании? Вас все устраивало, пока я делал то, что хотели вы.

– Просто мы не могли вас кем-то заменять. Мы поставили на вас. Если вы останетесь в системе и сделаете то, что вам скажут, вам позволят демобилизоваться. Вы даже уйдете на пенсию, как генерал.

Джиб загудел. Мне показалось, что меня вот-вот хватит удар.

– А если нет? Я могу все рассказать Гродту. Моя биография станет продаваться лучше, если туда добавить главу, о том, как меня поимели в Вашингтоне.

Твай улыбнулась и покачала головой.

– Мы сможем тоже прибавить много глав из вашей биографии, если вы захотите играть в эту игру.

– То есть?

Что там говорила мне бывшая президент Айронс миллион лет назад? В Вашингтоне не достаточно быть хорошим. Кто-то при этом должен быть очень плохим.

– Руфь, ты отлично знаешь, я никогда не делал ничего такого!

– Для средств массовой информации это не имеет значения. Представим, что вы пошли в народ. У нас есть документы о том, как это оплачивалось? – она вытащила из кармана серебряное блюдце. – Здесь стенограммы, – а потом она прочистила горло. – Лейтенант Уондер, у вас есть дисциплинарные проблемы, не так ли?

Дерьмо!

– Я не стану гордиться, тем, что я сделал. Но я лучший человек и лучший солдат во всем этом дерьме.

По-моему, это звучало достаточно хорошо.

Руфь пробежалась по моей основной биографии. У нее получилось: злоупотребление лекарственными препаратами, в результате чего ужасный случай во время тренировок, который стал причиной гибели солдата, которого я называл своим другом.

Я опроверг обвинения.

– Те препараты, что мы принимали, были разрешены. Это без сомнения зафиксировано в записях военного министерства.

Руфь кивнула.

– Лейтенант Уондер, давайте обратимся к недавним событиям.

Я вздохнул с облегчением. Как восемнадцатилетний хитрожопый курсант, я без замечаний прошел обучение. А то, что случилось потом, было еще лучше.

– Вы первый солдат, который в реальности столкнулся с воинами псевдоголовоногих.

– Конечно. Это случилось на Луне. Мы обнаружили корабль слизней.

Я выпрямился. Я едва остался жив, но сведения, которые получили, в итоге помогли нам одержать победу.

Твай нахмурилась.

– Когда вы вернулись на Лунную базу, была создана комиссия, которая должна была определить причину смерти пленника.

Мое сердце сжалось.

– Он никогда не был пленником. Мы сражались. Он умер.

– Гм-м-м. На этой версии остановилось официальное расследование, – Руфь остановила свой стенограф. По ее словам выходило, что я прикончил заключенного.

– Лейтенант, разве инструкции строго-настрого не запрещают братания среди боевых отрядов?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});