Иллюзионист - Зораида Кордова

битве при Риомаре…

— Лео, хватит, — рявкает Кастиан.

— Дворяне Пуэрто-Леонеса, возможно, и ненавидят Кастиана, — вмешиваюсь я, — но не хотят его убить. Любой из этих букашек будет целовать его сапоги за возможность и дальше оставаться у власти.

Горькая улыбка растянула уголки рта Кастиана.

— К тому же мой отец никогда бы не позволил людям такого ранга пачкать руки.

— И поэтому внебрачная девчонка, которая сделает всё ради отца, идеально подходит для этой работы. — Лейре оглядывается на причал, который становится всё меньше и меньше по мере отдаления. — Высокомерие короля ослепляет его. Он думает, что я хочу быть леонеской. Я не могу изменить происхождение своего отца, но меня совершенно не интересует его титул или место при дворе.

— Тогда почему ты не покинула Пуэрто-Леонес вместе со своей императрицей? — спрашивает Лео, вытянув указательный палец, словно поймал её на лжи.

— Потому что я внебрачный ребёнок, который сделает всё ради отца, — вздыхает Лейре. — В ночь фестиваля, когда пленники сбежали, я организовала отцу побег. Мне помогли двое друзей из Лузонской военно-морской академии. Вместо него мы оставили другого пленника, который был уже мёртв, а лицо его разъели крысы. И вот когда король позвал меня в свои покои, я подумала, что он всё знает и собирается меня пытать. Я уже была готова проглотить ядовитую таблетку, которую держу здесь. — Лейре показывает маленькую чёрную капсулу и прячет обратно в потайной кармашек. Она бросает многозначительный взгляд на Лео. — Кстати, ни один из кубков тогда не был отравлен. После собрания он попытался склонить меня на свою сторону, приняв меня за идиотку. Я не хочу убивать принца. Я хочу помочь вам покончить с королём Пуэрто-Леонеса. Ради моей семьи.

— Не ради всеобщего блага? — уточняю я.

Лейре хмыкает.

— Что дало это королевство моей матери, кроме разбитого сердца и позора? В моём сердце нет благородных мотивов. Это скорее по вашей части.

Кастиан долго смотрит на неё. Очевидно, он решил позволить ей остаться, раз не спешит выбрасывать за борт. Но можем ли мы ей доверять?

— А как ты на нас вышла? — спрашивает он.

Она ухмыляется и запрыгивает на бортик, оглядываясь на волны, как бы бросая нам вызов.

— Я следовала за Лео с тех пор, как он покинул дворец.

Я вспоминаю фигуру в плаще, которую приняла за Саиду.

— Это ведь ты была там, да? У таверны неподалёку от руин замка.

— Да, — отвечает она. — Если уж говорить полную правду.

— Полную — это в отличие от полуправды?

Она криво ухмыляется.

— Именно. Я боялась, что принц узнает меня, ведь мы виделись в детстве, а многие говорят, что я лицом не сильно изменилась, но, сама знаешь, как легко забывают принцы.

— А ты хотела бы, чтобы он помнил? — спрашиваю я. Странное раздражение царапает в груди.

Лейре вздёргивает бровь.

— Ревнуешь, робари?

— Нет, — процеживаю сквозь зубы.

Она хохочет, и мне хочется столкнуть её с борта. Но после случившегося на берегу — Шепчущие действовали слаженно и безжалостно, — я понимаю, что нам понадобится любая помощь.

— Это не объясняет, как ты поняла, что нужно следить за мной, — Лео неловко растирает свои руки. Он чувствует себя виноватым из-за того, что привёл её к нам?

— Я проникла в покои Кастиана, чтобы найти какую-нибудь зацепку. И в этот момент туда вошли вы с леди Нурией. Вы, конечно, думали, что никто не посмеет войти в личные покои принца, и это было бы безопасным местом для тайной встречи, не будь меня там.

Я смотрю на Кастиана.

— В твои покои так легко пробраться?

— У Нурии был ключ. — Лейре подмигивает Кастиану.

— Выкладывай начистоту, Лейре, — давит он.

— В имперском флоте нас учат доверять чутью. Солдаты, которые хорошо себя знают, могут полагаться на инстинкты. Моё чутьё говорило мне следовать за Лео. И сегодня, волей Великой Тортуги, я проследовала за вами на причал, а там Ренату задержал этот наглый командир мориа.

— И всему этому тебя научили на вашей обязательной военной службе? — усмехается Кастиан.

— По крайней мере, нас не призывают в одиннадцать, — резко огрызается Лейре. — В шестнадцать лет мы уходим в армию на год, после чего императрица даёт нам выбор: вернуться к гражданской жизни или продолжить службу. Но знаете, сколько войн мы сейчас ведём? Ни одной. В отличие от вас, леонесцев, мы не вооружаем детей, которым едва хватает сил поднять меч. Так что да, я научилась всему этому в академии и смогла вас выследить. Не забывай, откуда я родом, принц, потому что я не твоя подданная.

Кастиан молчит, его взгляд прикован к Лейре, и я никогда его таким не видела. Не могу представить, чтобы кто-нибудь так с ним разговаривал. Его злость и растерянность быстро проходят, и он кивает.

— Извини.

— Что это с ней? — спрашивает Лейре, и я понимаю, что она имеет в виду меня. Я не могу пошевелиться.

Я чувствую себя так, словно все звуки в мире исчезли, а через секунду снова нахлынули.

— Рен! — кричит Лео, успевая поймать меня, когда я начинаю падать на палубу.

На горизонте я замечаю несколько кораблей с яркими фиолетово-золотыми флагами. Пушки стреляют небо, железо и сталь звенят.

— На нас напали! — пытаюсь закричать я, но не могу даже руку поднять. Мои кости превратились в расплавленный металл. Я вскрикиваю снова, когда пушечное ядро пролетает прямо у меня над головой. Должно быть, это просто воспоминание, но оно ощущается как никогда реальным.

Я предпринимаю новую попытку закричать, но мой голос хрипит и обрывается. Жуткий, болезненный жар распространяется от груди к позвоночнику. Кастиан забирает меня из рук Лео и куда-то несёт.

— В капитанскую каюту, — говорит он, направляясь в заднюю часть корабля.

Он заносит меня через дверь и кладёт на матрас. Его ладони прижимаются к моему лицу.

— Она вся горит, — шепчет Лео.

— Я могу помочь, — предлагает Лейре.

— Иди брось якорь!

Я парю в кромешной тьме. Внезапно боль вновь пронзает мои виски и не проходит. Серость. Приступы. Себриан. Всё это подталкивает меня к пропасти. Если я прыгну, может, боль прекратится?

— Я не знаю, что делать, — говорит Кастиан, его голос звучит неуверенно. Я хочу дотянуться до него, но моё тело придавлено к койке. — Что мне делать?

— Я не знаю!

Я не могу им ответить. Я в ловушке Серости — в клетке, сотворённой моими же руками. Я проваливаюсь в воспоминание, и каюта темнеет, а вокруг остаются только пушечный залп и тонущие корабли.

Когда я была маленькой, я боялась моря.

Но вот я на палубе «Гнева Сирены» и не