Светлейший князь (СИ) - Шерр Михаил

— Именно так, господин капитан, — подтвердил урядник.

— Ты, Панкрат, смотри в оба. Человек он страшный. Сталкивался я ним год назад. Перед ним все дрожат и от страха бледнеют. Грамота у него от императрицы. Фамилию его я не знаю. Обращаются к нему сиятельство. В Питере он был близким Степану Шешковскому, — интересная информация, чем был славен императорский «кнутобоец» Степан Иванович Шешковский я знал.

— Благодарствую за предупреждение, господин капитан. Ваша светлость, мы вроде как договорились? — с надеждой спросил казак.

Я молча кивнул.

— Старик сказал, — продолжил Панкрат, — если поручение мое выполнишь, то по Усу можешь не спускаться. Разворачивайся и обратно идите. Наши караулы ходят самое большое до конца долины Уса и то не всегда. И обычно не вдоль Уса, а от Хаин-Дабана несколько верст по какой-то речушке, затем вдоль хребта, потом вдоль Омуля до старой торговой тропе и по ней до Уса вдоль Иджима. В долине инспекцию наводим и обратно идем, но вдоль Уса, — то, что казак нам говорил, тянуло на очень многое, если творчески подойти, то и на вышку. — Ниже долины до Енисея места дикие и почти непроходимые. Вдоль Енисея от Большого порога троп нет. И к пограничному знаку Кемчик-Бам ходят редко, только зимой по льду. Места там еще более дикие. Не слышал, что бы кто-то но ним прошел, кроме как по льду.

— Если я тебя правильно понял, со стороны Енисея непрошенных гостей можно не ждать? И где этот Кемчик-Бам? — спросил Ерофей. Я знал конечно знал, где он.

— Только зимой по льду. А Кемчик-Бам по Енисею выше устья Уса. Река Кемчик там впадает в Енисей.

Переговоры были закончены. Урядник Рыжов со своими казаками отправились в обратный путь. Береженного Бог бережет. Ванча с двумя гвардейскими егерями-следопытами аккуратно пошли следом за ними.

— Ваша светлость, как думаете, уряднику можно верить?

— Лейтенант Шишкин, ты вопрос прямо с языка снял, — засмеялся Ерофей. — А если серьезно, то я верю. Только вот надо еще раз прикинуть, где нам заставы ставить.

— Прикинем, товарищ капитан, прикинем, — провочал я. — Ванча казачков проводит до пограничного знака Хаин-Дабан. Когда вернется, тогда и будем решать. А пока делаем, как решили. Ты, лейтенант, со своими людьми здесь. Мы с капитаном, берем один десяток и мчим на Мирский острог. После возвращения Ванчи, если конечно не будет сюрпризов, второй гвардейский десяток резерва выдвигается туда же. Другие предложения есть?

На Мирский острог мы действительно помчались и сумели еще засветло добраться до него, где нас с нетерпением ожидал сержант Василий Пуля.

Глава 17

Рано утром мы с капитаном и пятью гвардейцами Мирского острога выдвинулись на Мирский хребет. На перевале, где шла тропа, сержант Пуля со своими людьми предусмотрительно соорудили небольшой редут, благо камней для этого было предостаточно. Расположившись в редуте, мы начали наблюдение за людьми, двигающимися по тропе.

Выйдя из леса они, как и мы когда-то, остановились. В нашу сторону по склону хребта поднималась их разведка. Я насчитал девять человек. У шествовавшего впереди коренастого мужика за поясом был заткнут пистолет. Другого оружия я у них не увидел. Двигались они быстро и уверенно, до гребня хребта им было не больше полверсты. Редут был очень грамотно построен и хорошо замаскирован, поэтому незнакомцы до последнего нас не видели. Когда незнакомцы приблизились к нашей позиции саженей на десять, один из наших гвардейцев вышел из редута и поднял вверх правую руку:

— Стой!

Незнакомцы спокойно остановились, вероятно ожидали чего-то такого.

— Кто вы такие и что тут делаете? — начал допрос наш гвардеец.

— А кто вы и по какому праву допрашиваете нас? — на вопрос ответили вопросом. Хотя я бы то же так поступил.

Наш гвардеец-переговорщик посмотрел на меня: «Что отвечать?» Незнакомцы меня не видели, я же их видел преотлично.

— Скажи им, что хозяева здесь мы. И вопросы мы задаем. Зла мы им не желаем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гвардеец повторил мои слова. Незнакомцы несколько минут молчали. Наконец мужик с пистолетом за поясом, судя по всему главный у незнакомцев, ответил:

— Барин продал нас заводчику, а он гнал нас на свой завод. Мы бежали, один человек нам помог, он сказал, что за этим хребтом есть речная долина, где мы можем спрятаться. Он нам сказал, что в долине той никто не живет. На бумаге всё нарисовал, что б мы что-нибудь не попутали.

— Как называется река? — это гвардеец спросил без моей подсказки, мы зхаранее обговорили как сними вести переговоры.

— Река Ус.

— Вам немного не точно рассказали. В долине сейчас живем мы. Но не пугайтесь, вы, наверное такие же, как мы. Рисунок этот у кого? — наш переговорщик просто молодец, шпарит как по нотам.

— У меня.

— Твои товарищи пусть остаются на месте, а ты иди к нам.

Информация Панкрата Рыжова оказалась точной. Беглецы были с Нижегородской губернии, среди них действительно была мордва. Все они были простые крестьяне, только двое мужиков были кузнецами, да их предводитель, мужик с пистолетом, был у барина за управляющего. Когда крестьян стали продавать он возмутился и в итоге продал и его. Звали его Савелием Петровым.

Шло их двадцать три семьи. Детей от семи до четырнадцати почти сотня. Когда их гнали, то кроме десятка чугунков, двух десятков мисок и ложек ничего не было. Освободились бедолаги не сами. Когда переправились через Енисей, то двое суток шли очень быстро и без остановок. После чего стали на отдых. И вот тут под вечер налетели какие-то вооруженные люди. Охрану перебили быстро, никого не оставили в живых. Хозяина-заводчика то же убили. Напавшие все были в масках. Кто-то из баб и детишек попытался крикнуть, но разбойники так цыкнули, что все онемели и сбившись в кучу, ожидали своей участи. Когда с охраной было покончено, к пленникам подошел один из напавших, спросил, кто Савелий Петров и приказал выйти. Савелий отозвался и вышел из толпы. Предводитель разбойников осмотрел его с ног до головы и сказал людям:

— Ты будешь атаманом. Всем своего атамана слушаться беспрекословно. Отсюда пойдете в сторону гор. В горах найдете долину, там протекает река Ус. В этой долине никто не живет. Вы там поселитесь. Я вам дам топоры, ножи, лопаты и инструмент вашим кузнецам. Десять мешков зерна для посадки и сухарей на дорогу. Там в лесах много дичи и орехов, в реках много рыбы. Перезимуете и будете там жить. Еще я вам дам три ружья, пистолет и пятьдесят пуль. Дорогу вам покажут двое проводников. И еще вот этих, — предводитель махнул рукой и под ноги Савелию бросили двух избитых и связанных людей. — Это Ванька Подкова и его брат ублюдок.

Выслушав рассказ Савелия, капитан Пантелеев усмехнулся:

— Прямо как сказку рассказываешь. Кто это такие были и зачем они вас сюда наладили?

— Не знаю, ваше благородие, — покачал головой Савелий. Затем продолжил свой рассказ. — К Енисею мы снова вышли около Большого порога. Проводники вели нас быстро и тихо, нигде мы ни с кем не встречались. Только один раз дня за четыре до Енисея наткнулись на казачий патруль. Казаки поговорили с нашими проводниками и уехали. Когда мы вышли к порогу, старший проводник сказал мне, что дольше они с нами не пойдут. Они показали мне начало тропы и сказали, что по ней только что прошел большой отряд каких-то беглых. По этой тропе мы дойдем до Усинской долины, а там уже все в наших руках. Когда мы пошли по тропе они уехали, оставив нам план-карту. Надо думать, вы и есть те люди.

— Да. Ты прав. Мы и есть те люди. Ну что, товарищи гвардейцы, возьмем горемык к себе? — спросил я шутейно. Никаких знаков возможной опасности товарищ Нострадамус мне не подавал.

— А куда же нам деваться, ваша светлость. Не оставлять же их тут на перевале, — за всех ответил капитан Пантелеев.

— У нас уже почти голод, сухарей остался последний мешок, только кой-какие охота с рыбалкой и спасают, много больных. Да и народ уже устал, — добавил Савелий последние штрихи в свое повествование.