Попаданка для герцога — 2 - Алёна Цветкова

опасны для Треаны? – вспомнила я рассуждения графа Бирмаса

– Верно, – кивнул король, – наши консолидированные силы намного больше, чем у Треаны. Поэтому существующее положение, когда мы с Иностой периодически воюем, а Треана никуда не вмешивается, являясь союзником сразу двух государств, устраивают всех. И нас, и их.

– Это понятно, – кивнула я, – но при чем здесь я?

Король вздохнул, словно сокрушаясь о моей недогадливости, и продолжил:

– Главная обязанность королевы – родить наследника. И это все, что мне от нее нужно, и даже более того, это все, что я могу ей позволить Если допустить принцессу Треаны к власти, ее король-отец мгновенно начнет свою игру. Он и сейчас не сидит сложа руки и испытывает Эсту на прочность. Мы часто находим вербовщиков и шпионов Треаны на всех уровнях.

Я кивнула. Вспомнила невольно предложение графа Бирмаса. Но в остальном понятнее мне не стало, и я продолжала вопросительно смотреть его величество.

– Леди Лили, фаворитка, это самый ближний круг любого короля, именно ей он доверяет больше всего, и именно к ее мнению прислушивается.

Король многозначительно подвигал бровями. Но я все равно не уловила смысла его слов…

Его величество застонал и спрятал лицо в ладонях.

– Леди Лили, – предпринял он очередную попытку, – ближний круг короля, возможность донести до него свои желания и предложения – это власть. Власть, которая сосредоточена в руках официальной фаворитки, вполне реальная и признаваемая всеми. Нередко фаворитки становятся настоящими соправительницами и управляют страной наравне с королем. А бывает, что и вместо него. Именно поэтому каждый род стремиться подложить в королевскую постель своих женщин. Для них это шанс возвыситься над остальными и получить преференции для представителей своего рода. Фаворитки способны повлиять на распределение должностей, подобрать теплое местечко при дворе для своего отца или брата. Теперь вы понимаете?

Теперь я поняла. А ведь и правда, это вполне вероятно. Не зря же говорят, ночная кукушка дневную перекукует. И если умело воспользоваться своим положением, то вполне можно получить то, что хочешь: красивые серьги или высокую должность для любимого родственника. Вот только я не собиралась становиться ночной кукушкой. О чем я немедленно сообщила его величеству. А то мне на секунду показалось, что он об этом забыл.

– Вот именно, – согласился со мной король, – вы не лезете мне в постель, вы не имеете за спиной рода, представители которого захотел бы через вас влиять на меня, вы умная женщина, в конце-концов, к мнению которой не грех и прислушаться будучи в здравом уме. Вы, леди Лили, идеальная фаворитка для меня.

Я задумалась. А ведь король в чем-то прав. Если подумать, так и есть. Вот только…

– Ваше величество, но тогда борьбе за вашу постель между женщинами это борьба аристократических родов за влияние?

– Верно, – кивнул король и зевнул снова. Сон навалился на него с новой силой, – поэтому я вас и запер… Слишком много недовольных моим выбором.

– И они могут навредить мне, – похолодела я от страха.

– Отравить скорее всего, – снова кивнул король. И фыркнул, – почему-то женщины любят травить соперниц…

У меня в голове зашумело, я сглотнула ком в горле и продолжила:

– Вы уверены, что им это не удастся?

– Абсолютно, – зевнул его величество, – серьги, которые я вам подарил, магические артефакты. И они защищают моих женщин от яда в пище в том числе. Если что-то будет не так, они завибрируют.

Я похолодела, серьги так и остались лежать в поместье в ящике стола.

– Вот только, – прошептала я сдавленным от страха горлом, – я их не надела.

– Ага, – радостно осклабился король, – поэтому я захватил для вас еще одну пару. Вот, – он вытащил из кармана и протянул мне знакомую коробочку, – держите. Наденьте и не снимайте.

Трясущимися руками я вдела серьги в уши. Сразу стало легче. Страх немного отступил. И не смогла не спросить:

– Ваше величество…а герцог Бартенбергский… и все остальные… они знают? Про защиту?

– Нет, – зевнул король, – это королевская тайна. Я доверил ее вам только потому, что с вами нельзя по-другому, леди Лиди. Вы слишком недоверчивая леди.

Он снова широко зевнул, забыв прикрыть рот. И встал:

– С вашего позволения, – улыбнулся он, – пойду-ка я спать. И вы тоже не засиживайтесь. Нас с вами скоро ждут дела.

– Какие? – вскинулась я, вставая.

– Позже, – махнул король и сбежал спать.

Я подождала несколько минут, переваривая вечерний разговор, в очередной раз перевернувший все с ног на голову и тоже пошла к себе. Когда я проходила через будуар, его величество уже крепко спал. И даже немного похрапывал.

Глава 20

А я половину ночи проворочалась без сна. Какой же король хитрый интриган. Как ловко все провернул. Там словечко, тут жест… воспользовался моими промахами, надавил на нужные точки, и вот результат. И вот я уже лежу и думаю, что все может быть и не так плохо. По-крайней мере, я не вышла замуж за Фиппа и защищена от притязаний герцога. Правда, есть маленький такой нюанс: меня могут попытаться отравить. Или убить любым другим способом. Отсутствие за спиной многочисленной родни для меня большой минус. Никто не придет на помощь, никто не заступится.

Заснула я только под утро, измученная кружащими по кругу мыслями. Если бы я вышла замуж за герцога, он спрятал бы меня в своем поместье на краю земли. И не видать мне свободы и любых других прав. Если бы я вышла замуж за Фиппа, то могла бы жить так же, как раньше, но он продолжал бы спать с горничными, тратить мои деньги на своих баб и врать мне. Король не врет, и формально мою свободу не ограничивает, но фактически я сижу взаперти.

И неизвестно, что было бы лучше. Выбирать из трех зол – сложно. Особенно, если больше нет никаких вариантов.

Я проснулась резко, как будто бы меня кто-то разбудил. В полумраке спальни, за закрытыми плотными шторами окнами, было совершенно не понятно, утро еще или уже день. Накинув халатик, я выскочила в будуар. Постель была пуста, а с улицы бил яркий солнечный свет. Уже ближе к обеду, определила я, и король, конечно, же давно на ногах. А я проспала все на свете.

В малой гостиной на столе стоял завтрак. Булочки, творог и кофе… Кофе уже почти остыл, наверное, его принесли уже давно. Но я была слишком голодна, чтобы привередничать.

Про меня как будто бы забыли. И даже горничная не появилась, чтобы помочь мне одеться. Пришлось выкручиваться самой. Платья, пусть и без корсетов,