Цирк семьи Пайло - Уилл Эллиот

Курт появился в шатре, шагая в проходе между рядами сидений, сунув руки в карманы и с улыбкой оглядывая своих сотрудников. Он направлялся прямо к подиуму, жестом призывая аудиторию к тишине. Джи-Джи пригнулся на своем сиденье в страхе перед предстоящим зрелищем.

— Добрый день, — произнес Курт густым басом, поднявшись на подиум. — Полагаю, что с нами все хорошо. Я не погиб за то время, как мы говорили в последний раз, вы тоже живы. Это замечательно. Неделю мы провели в трудах. Показали два шоу. Мы все трудились, и каждый из нас заслуживает похвалу. Почти все исполнители отвечали высоким стандартам искусства развлечения, которые от них ожидает Цирк семьи Пайло. Наша задача как раз состоит в том, чтобы зрители, которые посещают наши шоу, получали незабываемые впечатления. Вот почему, друзья, вы так долго занимаетесь этим делом. Вы развлекаете. А развлечений заслуживают все.

Эта банальная речь продолжалась несколько минут, взгляды присутствующих блуждали повсюду, обходя лишь подиум. Джи-Джи нервничал, наблюдая за стоящим на подиуме Куртом.

— Теперь о неприятном. — Улыбка Курта стала похожа на добродушную улыбку классной дамы. — Итак. Семнадцать человек произносили имя Господа всуе. Шелис это делала дважды во время совокупления, впрочем, полагаю, ее можно простить… Хотя Шелис, просящая помощи Спасителя в любовных утехах, сюжет не для слабонервных. У Него можно просить лишь о главном. Урод Наггет однажды это делал, разговаривая во сне, — прекрасно. Фишбой, ты управляешь паноптикумом правильно. У клоунов Рафшод обращался к Господу шесть раз, Гонко — десять, Уинстон — дважды, а Джи-Джи — тридцать два раза. Мой любезный братец Джордж делал это одиннадцать раз. В этот раз не будет никаких уведомлений о расторжении контрактов, но, пожалуйста, ведите себя достойно. Существует так много слов. Зачем зря трепать имя Господа? Будем помнить об этом.

При упоминании о Джордже Джи-Джи осмотрел сцену, Джорджа не было видно. Затем его глаз уловил движение. Он увидел, как веревка, которая поднималась по опоре трапеции и тянулась по крыше, тащит что-то наверх. Один из ящиков слегка дернулся и свалился на бок. Затем сверху упали оба ящика.

Речь Курта ничуть не утратила своего ритма даже тогда, когда оба ящика ударились об пол с двух сторон от него. Курт держал в руке зонтик, который позаимствовал у клоунов. Зонтик раскрылся над его головой в доли секунды до того, как на его лысый череп должны были обрушиться ящики. Исполнители переключили внимание на сцену на то место, где ящики, рухнувшие со страшным грохотом, оставили вмятины на деревянном настиле. Мешки с песком прорвались, и их содержимое высыпалось со слабым шелестом.

Курт даже не взглянул на упавшие ящики. Лицо Джорджа, стоявшего позади него, стало приобретать багровый цвет. Он махал руками, как шимпанзе, ловивший добычу. Курт спокойно сложил зонтик и отставил его в сторону, заметив при этом, что вопрос состоит не в том, что Иисус мог сделать для верующих, но в том, что сами верующие могли сделать для Иисуса.

Джи-Джи кусал ногти. Ничего не произошло. Покушение на убийство вызвало лишь праздный интерес Гонко и Уинстона.

— Уинстон! — прошептал Джи-Джи. — Это я поднимал наверх ящики!

— Ну? — полюбопытствовал Уинстон.

— Ну? Неужели ты не понимаешь, черт возьми?

— Тише, пожалуйста, — попросил Курт с подиума.

Уинстон наклонился к Джи-Джи и сказал:

— Мы видели это уже тысячу раз. Не волнуйся, если ты помогал Джорджу. Возможно, на следующей неделе Курт попросит тебя помочь в ликвидации Джорджа. Делай то, что тебе говорят, и держи рот на замке.

Курт завершал свое выступление. Джордж тихонько вышел, путаясь в собственных ногах. Он дрожал от злости.

— Похоже, Джордж полагал, что у него был хороший шанс в этот раз, — прокомментировал Уинстон.

— Будет забавно выслушивать приказы этого кретина сегодня вечером, — сказал Гонко, сплюнув.

Курт завершил свою речь призывом не переусердствовать в дарении подарков на дни рождения в этом году, хотя и оговорился, что, если имеется сильное желание, можно проявить больше усердия. Слушатели зашевелились, предвкушая окончание собрания.

Внезапно раздался громкий треск. Джи-Джи взглянул вверх и вздрогнул: ему показалось, что шатер покачнулся. Опоры трапеции заколебались, и зрители замолкли. Уинстон сразу же нырнул под свое сиденье. Даже Курт сделал паузу и с некоторым любопытством медленно огляделся вокруг. В этот момент опорные балки качнулись вперед, как падающие деревья. Послышался трепещущий звук, как у флага на сильном ветру. Сквозь горизонтальные балки показался стяг, привязанный к той самой перекладине, на которую ранее взбирался Рафшод. Это было белое полотно, на котором красной краской было написано слово «свобода».

Затем шатер рухнул. Опорные балки упали, стропила обрушились внутрь, послышался звук рвущегося холста. Снаружи шатра пронзительно закричали, сооружение сложилось, погребя под толстым холщовым покрытием всех присутствующих. Раздавались громкие удары, металлические и деревянные опоры ломались и падали на зрительские ряды. Джи-Джи едва успел спрятаться под сиденье, когда рядом с ним упал тяжелый столб. От его удара задрожала земля.

Посреди разгрома с подиума послышался голос Курта Пайло. Он говорил ласково, с некоторым удивлением:

— Да, этого я не ожидал.

* * *

Явный саботаж стал поводом для многих разговоров в последующие дни. Поразительно, что никто не погиб в этой катастрофе, которую расценили как покушение на жизнь всех исполнителей. Надо отметить, что этот акт вандализма вовсе не представлял собой что-то необычное — почти каждый исполнитель имел зуб против кого-то, для многих участников шоу насилие служило сильным возбуждающим средством. Но появление стяга, на котором было написано слово «свобода», исключало возможность просто несчастного случая. Свобода? Вполне приличное слово, но никто не понимал, как его трактовать.

Прежде всего обвиняли, конечно, Джорджа, разумеется, за его спиной. Он исчез из шатра весьма вовремя. Если злоумышленником действительно был Джордж, то возникали серьезные вопросы о том, как привлечь его к ответственности. В конце концов, это было второе по значимости лицо в руководстве.

Хуже всего чувствовали себя акробаты. Их шатер был разрушен, и им предоставили неважную альтернативу: сценический шатер клоунов, где им пришлось репетировать свои трюки на гимнастическом ковре, пока не будет восстановлена их собственная сцена.

Уроды тоже огорчились, поскольку Фишбой получил серьезное увечье. Его голова была сплющена опорным столбом. Фишбоя спасло лишь посещение манипулятора материалом. Между тем Мугабо в панике вызвал небольшой пожар, в результате которого расплавились некоторые приспособления, поддававшиеся ремонту в нормальных обстоятельствах. Он заявил, что не будет давать больше представлений, и не позволил подойти к себе близко, чтобы оказать помощь в лечении полученных им множественных ожогов.

Травмы других исполнителей были незначительными. Джи-Джи получил лишь шишку на плече и темное влажное пятно на штанах, появившееся в результате сочетания страха и слишком обильного потребления шипучих напитков. У некоторых появился звон в ушах, главным образом из-за Гоши, чьи возгласы и крики во время бедствия никому не помогли. Он свистел до тех пор, пока наконец свист кипящего чайника не превратился в щебет волнистого попугая и можно было расслабиться.

— Так, — сказал Гонко, когда клоуны заняли места за карточным столом, — что-то случилось.

— Кто это сделал, Гонко? — спросил Дупи. — Кто сделал это? Этого не надо было делать, Гонко. Они напугали Гоши, они напугали Гоши!

— Судя по всему, напугали немного и Джи-Джи, — сказал Гонко. — Может, надо сменить штаны, малыш?

— Это просто пот, — оправдывался Джи-Джи, скрестив ноги, чтобы скрыть пятно.

— Кажется, Фишбой серьезно поранился, — сказал Уинстон, сдав карты для первого раунда блек-джека.

— Это чертов ублюдок, — сказал Гонко, ударив по столу кулаком. — Фишбой не обидит и мухи. Кто бы это ни был, я сделаю из него нарезку.

— Кто это сделал, Гонко? — допытывался Дупи. — Кем был тот, кто сделал это, Гонко? Кто сделал то, что было сделано…

— Не имею представления, Дупс. Хотя ты задал хороший вопрос, ты всегда был пытливым парнем. Кто хотел убить?.. Каждый. И что это было за дерьмо со «свободой»?

В голове Джи-Джи что-то щелкнуло. Припомнить одно только слово: «Свобода». Уинстон! Почему он не вспомнил этого раньше? Он повернул голову к Уинстону, обдумывая поведение клоуна на Аллее интермедий. Джи-Джи широко раскрыл рот. Уинстон бросил на него быстрый взгляд и сказал:

— Не правда ли, странно? Не хотелось бы мне быть в штанах или в туфлях того, кто вывесил этот стяг.